Йеллоуфейс - Ребекка Ф. Куанг

Ребекка Куанг

Йеллоуфейс

Эрику и Джанетт

~

«Это отличное чтение. Криминал, сатира, ужасы, паранойя, вопросы культурной апроприации. Много неприятных моментов в социальных сетях. В общем, просто отличная история. Трудно описать, еще труднее забыть». —

Стивен Кинг

«Жестокое наслаждение… вызывает привыкание». — New York Times Book Review «Захватывающий, быстро развивающийся роман с качественным содержанием». —

NPR

«Читая этот роман, я чувствовала себя участником дикой, жестокой психологической схватки на ножах с сумасшедшим клоуном. Безжалостная сатира, которая заставила меня внутренне кричать… ведь это так ужасно и смешно одновременно». —

Констанс Ву, «Безумно богатые азиаты»

«Блестящая сатира, провоцирующая на размышления, захватывающая и бьющая по больному. Обязательная к прочтению история о границе между репрезентацией и эксплуатацией и о тех, кто готов переступить ее ради славы. Каждый, кто так или иначе причастен к издательскому бизнесу, должны прочесть эту книгу и посмотреть на себя в зеркало». —

Вайшнави Патель, автор романа «Kaikeyi»

«Блестящая сатира, сочетающая ужас и юмор, тонкое исследование расы, наследия, идентичности и разнообразия в книгоиздательском деле, а также честный взгляд на ад, которым являются социальные сети». —

Boston Globe

«Это захватывающее, шокирующее, убедительное, нелепое и чрезвычайно веселое чтение». — Paste Magazine «Этот роман — хлесткое, язвительное чтение, которое затронуло меня до глубины души. Куанг постоянно находит новые способы разоблачения систем власти, в данном случае рассматриваются вопросы коммодификации и потребления искусства с размахом и утонченностью. „Йеллоуфейс“ действительно та еще стерва». —

Оливи Блейк, автор романа «Шестерка Атласа»

«Превосходная сатира… Эту книгу нельзя пропустить». —

Publishers Weekly

«Эта тревожная и захватывающая книга затрагивает острые вопросы культурной апроприации и расовой идентичности». —

Library Journal

«В книге много интересного (часто с иронией) о превратностях издательского дела и эгоизме писателя. Я узнала много нового о собственной белой привилегии. Но прежде всего это смешное, увлекательное чтение о том, что делают люди, когда считают, что им все сойдет с рук». —

Эрин Келли

«Этот великолепный роман использует сатиру, чтобы пролить свет на систематическую расовую дискриминацию и правду, которая часто скрывается за искаженными историями, созданными власть имущими». —

Booklist

«Один из самых захватывающих романов, которые я читала за последние сто лет… Куанг смело задает вопросы о таких злободневных проблемах, как привилегии, апроприация и аутентичность, оставляя за читателями право самим решать, где провести черту». —

Закия Далила Харрис

«Колючий, язвительный, умный, зловещий взгляд на привилегии белых». —

Никки Мэй, автор романа «Беда»

«Острый, сатирический роман, в котором наперебой рассказывается о расизме и токенизации в издательском деле и индустрии развлечений, о тщеславии социальных сетей и о том, на что готовы пойти люди, чтобы остаться в центре внимания». —

Трейси Лиен, автор книги «Все, что осталось недосказанным»

«Говорят, что нужно написать такую книгу, которую можешь написать только ты. Так вот, никто другой, кроме Куанг, не смог бы написать этот роман: блестящий и непоколебимый взгляд на белую перформативность и издательское дело. Я не преувеличиваю, когда говорю, что голос писательницы — один из самых важных в издательском деле сегодня». —

Джесси К. Сутанто, автор книги «Доверьтесь Ченам»

«Мрачный сатирический триллер о жадности, правде, идентичности, искусстве и о том, кому на самом деле принадлежит история. Читать этот роман — все равно что кататься на американских горках без ремня безопасности. Я кричала всю дорогу!» —

Пэн Шепард, автор книги «Картографы»

1

В ту ночь, что я наблюдаю кончину Афины Лю, мы как раз отмечаем ее сделку с Netflix.

Для начала, чтобы эта история имела какой-то смысл, насчет Афины нужно знать две вещи.

Первая — это что у нее было всё. Она еще не успела отучиться, но уже располагала контрактом на издание нескольких книг (причем издательство крупное). Была также реклама на одном раскрученном литературном сайте, анонсы сразу в нескольких престижных арт-резиденциях, а еще номинации на премии (перечень длинней, чем мой список покупок). В свои двадцать семь она уже опубликовала три романа, каждый успешней и громче предыдущего. Сделка с Netflix для нее была не чем-то судьбоносным, а просто еще одним пером в шляпке, эдаким добавочным костыликом в восхождении на книжный Олимп, по которому она даже не взбиралась, а будто взлетала за своей птицей счастья прямо со студенческой скамьи.

Вторая — возможно, следствие первой — это что у нее почти не было друзей. Писатели нашего возраста — молодые, ищущие, амбициозные, еще по эту сторону символического «тридцатника», — как правило, сбиваются в стайки и своры. В соцсетях их не нужно даже искать — от этой публики там просто рябь в глазах и звон в ушах, как они восторгаются отрывками из неопубликованных рукописей друг друга («КРЫША ЕДЕТ, КАКОЙ ОТРЫВ!»), брызжут кипятком по поводу обложек («КЛАСС! УЛЁТ!! ОТВАЛ БАШКИ!!!») и выкладывают селфи со своих писательских тусовок во всех частях света. А вот на снимках Афины в Instagram[1] никто, кроме нее, не присутствовал. В твитах она аккуратно публиковала новости о своей карьере и остроты для своих семидесяти тысяч подписчиков, но редко когда писала другим людям. Там не значилось имен, не было рекламы, не рекомендовались книги кого-то из коллег и вообще не выказывалось того публичного «чувства локтя», которое навязчиво демонстрируют всевозможные «пробники пера» в своих потугах вымостить себе карьеру. За все время, что мы знакомы, я никогда не слышала, чтобы она упоминала кого-нибудь из близких друзей, кроме меня.

Раньше я считала это обыкновенным зазнайством. Афина настолько примитивно, вызывающе успешна, что общаться с простыми смертными ей, предположительно, просто влом. Ее круг состоит исключительно из обладателей чеков с семью нулями и таких же, как она, производителей бестселлеров, тешащих друг дружку своими утонченными наблюдениями за современным обществом. Якшаться с пролетариями Афине попросту недосуг.

Однако в последние годы у меня сложилась другая теория, суть которой в том, что все остальные считают ее невыносимой по той же причине, что и я. В самом деле,