Продолжение «Тысячи и одной ночи» - Жак Казот

наложив дань, которая тяжким бременем легла на их плечи… В этом племени нашелся воин по имени Зир, человек невероятного роста и силы, честолюбивый бунтарь, деятельный, воинственный и жестокий. Зир поднял на мятеж своих собратьев. Они взялись за оружие, и, пока эмиры воевали, оспаривая друг у друга главенство, клебы разгромили их, рассеяли, захватили их скот, и те из побежденных, кто сумел бежать, бродят теперь по бескрайним аравийским пустыням… Избавившись от врагов, которые могли угрожать ему, грозный Зир напал на меня, дабы исполнить главную часть своего замысла… Наш народ бану хиляль, как верный последователь Великого Пророка, ненавистен неверным. Зир хочет обратить его в рабство, от которого он освободил свое племя, и по мере возможности стереть с лица земли даже след наш… До сих пор выгодное положение нашего стана, что укрыт между двумя крутыми холмами, строгий порядок, за которым я приказал следить, и охрана, упреждающая неожиданное нападение, уберегали нас от разгрома, но мы слабеем с каждым днем, а наши табуны и стада едва находят пропитание на окрестных пастбищах… И если бы не ты, сын мой, и не милость Божья, вернувшая мне зрение, мы вот-вот погибли бы или попали в унизительное рабство… Враги, которым известно наше положение, пока что прекратили попытки разгромить наш стан, но каждый день они являются к нашей заставе, оскорбляют нас, вызывают на бой. И ни один, да, ни один из моих соплеменников не отваживается призвать их к ответу — такое впечатление, что в племени бану хиляль остались только женщины и дети.

Сердце Хабиба разрывалось, когда он слушал рассказ Саламиса: его отец всеми покинут, народ унижен — слышать такое было невыносимо. Царевич возмутился, его охватили гнев и ярость, он понял, что главарь племени клебов пользуется слабостью подданных эмира.

— О мой отец! — воскликнул он. — Надеюсь, первые же лучи солнца увидят, на что мы способны ради мести… Под шкурами тигра и льва, которые не привлекли твоего внимания, сложены иноземные доспехи. Их дал мне Иль-Хабуль во время нашей последней встречи на Кавказе. Пусть твой верный конюший приготовит мне боевого скакуна. Я выйду к заставе и приму вызов негодяев, когда они посмеют явиться. Если же они не покажутся, я поеду прямо в шатер Зира и сам вызову его на бой.

— И кем будет Саламис, — вскричал почтенный муж, — если он не присоединится к своему сыну в столь благородном деле?! Здесь, под тигровой шкурой, доспехи для двоих. Для кого? Не для твоей же жены или для моей Амиралы их прислали сюда. И есть ли среди нас араб, достойный носить их? Кто из них способен поднять это копье? — Саламис грозно потряс оружием. Несмотря на огромную его тяжесть, в руках эмира оно выглядело точно тростинка в руках ребенка. — О Мухаммад! — воскликнул Саламис. — Ты только что дал двух вождей своему возлюбленному народу. Ты вернешь ему и доблесть, и силу!

Вместо того чтобы встревожиться, Амирала и Дорат-иль-Говас с радостью смотрели, как их мужья помогают друг другу вооружиться, как проверяют крепость и тяжесть своего оружия.

Когда отец и сын полностью облачились в доспехи, они обнялись.

— Ты был моим сыном, я был твоим отцом. Теперь мы братья, соперничающие друг с другом в борьбе за славу… Как жаль, что приходится сражаться только с рабами! Чести мало, но мы служим Великому Пророку. Пусть наша победа приумножит Его славу.

Саламис послал за своим верным конюшим.

— Возьми, — сказал он, — двух моих лучших скакунов, надень на них эти доспехи и отведи в свой шатер. Они должны быть готовы к рассвету. Тогда мы сядем в их седла. Как видишь, Аллах вернул мне силы вместе со зрением. Мой сын и я завтра примем вызов так называемых рыцарей Зира. Когда мы выедем из твоего шатра, следуй за нами на некотором расстоянии и, если кто-нибудь из нашего стана спросит, кто мы, сказывай, что это два иноземных воина, которые хотят послужить Саламису.

Конюший ушел исполнять приказания и, пользуясь ночной тишиной и покоем, сделал всё так, что никто ничего не заметил.

Стража, стоявшая вокруг шатров эмира, видела, как слуга Саламиса, которого они знали в лицо, повел куда-то двух коней, но ни о чем не догадалась.

На заре двое полностью вооруженных воинов обняли своих жен и незаметно покинули шатер. Они пробрались к шатру конюшего, вскочили на своих жеребцов и, подъехав к заставе, где обычно собирались воины Зира, встали так, что снаружи их было не видно.

Враги не заставили себя ждать. Впереди следовали шесть вооруженных до зубов всадников, а за ними — несколько прислужников. Когда они приблизились к заставе, один из клебов спешился и обратился к стражникам:

— Люди Аравии, вы потеряли рассудок, оставаясь запертыми здесь будто скотина, которую вы скоро съедите? Или вы хотите умереть от голода рядом со слепцом? Рабство, которое мы вам предлагаем, почетно. Мы обращаем в него самые воинственные народы земли. Покоряясь нам, вы разделите общую участь. Поспешите облечься в наши цепи, и вам выпадет счастье стать одной из ступеней трона нашего могущественного эмира и славного царя Зира. Бросьте бессильного старика, ему нечего делить с вами, кроме своей слабости, нужды и стыда. Присоединившись к нашему племени, вы забудете о своем позоре. Чего вы ждете от всеми покинутого калеки, ведь у него не осталось ни одного мужчины, способного сразиться с самым слабым из нас!

— Ты врешь, жалкий раб мятежного раба! — Хабиб неожиданно показался из-за частокола и со всей силы бросил перчатку в забрало застывшего от изумления врага. — Вызываю тебя на бой, встречай, пеший или конный, воина великого эмира Саламиса.

В тот же миг скакун доблестного мужа Дорат-иль-Говас перескочил через заграждение и оказался прямо перед противником, который даже не успел вскочить на лошадь и взять в руки щит.

Царевич спрыгнул на землю и отбросил свой щит, как бы желая честного поединка. Бой начался, но очень быстро закончился. Каждый удар сына Саламиса пронзал насквозь доспехи его противника, и несчастный рухнул к его ногам, прежде чем другие воины-клебы подоспели на помощь своему товарищу по оружию.

Первый из них, поправ все воинские законы, направил на Хабиба своего коня, чтобы сбить юношу с ног, но тот увернулся, нанес неприятелю смертельный удар и скинул на землю.

Саламис, выехав из укрытия, встретил третьего воина и отправил его вслед за первыми двумя. Хабиб, к