Постижение России; Опыт историософского анализа - Н Козин

И те, и другие ценности в их редуцированной и абсолютизированной форме превращаются в антиценности, в ценности слома базовых структур идентичности в обществе, восходящих к национальным и связывающих всякого индивида с архетипическими основами истории, с системой архетипов социальности, культуры и духовности. Их игнорирование в практике исторической модернизации России второй раз за одно столетие превращает существенную часть модернизационных процессов в России в крупномасштабную духовную агрессию против России и в ней против русской нации, основ ее идентичности в истории и, следовательно, против основ ее бытия в истории.

И это происходит лишь постольку, поскольку России и в ней русской нации навязывают такие основы и ценности идентичности в истории, с которыми нация, если и может себя идентифицировать, то только разрушая себя как нацию. И это происходит не потому, что эти основы и ценности идентичности сами по себе плохие, а потому, что они просто не являются идентификационными ценностями и основами, претендуют на то место и роль в истории, которые принадлежат основам и ценностям только национальной идентичности - на то, чтобы именно собой заменить и эти ценности, и эти основы как идентификационные.

В этом отношении весьма показательными являются те противоречия, которые породила реализация в практике общественной жизни современной России идея прав человека. Дело не только в тех парадоксах прав человека, когда надежно защищенными оказываются именно права человека, а беззащитным сам человек, и не в тех, когда защита и забота об отдельной личности одновременно с этим сочетаются с тем, что не замечаются страдания миллионов. Дело в другом, но от этого не менее противоречивом: когда пространство истории пытаются превратить в пространство только прав человека и ими заменить все остальные права. Само по себе это не плохо, если это было бы достаточно.

Но в том то и дело, что права человека не могут заменить, к примеру, прав той же нации на свою историю, культуру, духовность как на национальные, на свое геополитическое пространство, хотя бы потому, что права человека включают в себя неотъемлемые от природы человека и его национальные права. Уже только поэтому права человека не могут иметь абсолютного значения перед правами наций, так как каждый человек - это еще и член какой-то нации и в качестве такового имеет специфические национальные права, в частности, на основы своей национальной идентичности и на их реализацию в формах своей исторической активности.

Отношения между правами человека и правами нации не могут строиться по иерархическому принципу. Самое большее, в чем они нуждаются,- это в согласовании и гармонизации, в частности, и в том, чтобы оставить специфическое пространство друг для друга, и особенно в том случае, когда речь идет о геополитическом и культурно-историческом пространстве конкретной нации. В этом специфическом случае права человека не могут претендовать на то, чтобы превратить это пространство в пространство своего безраздельного господства. Это было бы возможно, если бы в современной истории не существовала такая этнокультурная общность, как нация, с ее особыми правами на землю, историю и культуру своих предков, на развитие своей истории и культуры на своей земле. Это не значит, что эта земля перестает быть местом для осуществления прав человека, это означает другое: что это особое место особых прав наций, хотя бы потому, что это единственное место, где они могут сохранить и развить себя в качестве наций.

В конце концов, что такое права человека? Это способ обнаружения и форма воплощения персоналистического начала истории. Это наиболее концентрированное выражение идеи защиты личности, ее фундаментальных интересов, как личности, от посягательств на них общества и государства. Это право личности на неотъемлемые от ее сущности условия и средства для сохранения своего персоналистического пространства бытия, своей персоналистической сущности. Но при всем при этом права человека не являются основанием для претензий личности на слом основ идентичности общества, базовых структур идентичности нации. Права человека - это не право на разрушение основ государственности, основ истории, на геополитический развал страны, на преодоление основ национальной идентичности, на навязывание стране и нации произвольной логики исторического развития, никак не считающейся с особенностями локальности их цивилизации и типа цивилизационного бытия и развития в истории. Безусловно, права человека - это право и на нетипичность, но личную, а не ту, которая может быть навязана всему обществу, стать основанием социальной нетипичности. Личность не имеет прав на то, чтобы свою нетипичность сделать основанием нетипичности всего социума. На все это у прав человека нет никаких прав.

Но все это, увы, стало реальностью в России и именно в связи с реализацией прав человека и не потому, что они права человека, а потому, что превратились в средство слома основ идентичности страны и нации, во что никак не могли и не должны были превращаться. Но они все-таки стали всем этим и только постольку, поскольку именно правам человека попытались придать в России несвойственный им статус - статус основ цивилизационной идентичности России и в ней национальной русской нации. Все в России должно было идентифицировать себя только с правами человека, они были призваны заменить собой основы и ценности национальной идентичности России. Идея прав человека должна была заменить и преодолеть собой идею России. Но в России все идеи рушатся, если рушится идея самой России. Она неуничтожима и не заменима ни на какую другую, есть самоцель всякого бытия в России, ибо все, что есть в России, есть лишь только постольку, поскольку есть сама Россия. Всякое бытие рождается и умирает в ней как бытие России и становится истинным бытием только как бытие России и во имя Великой России. Все остальное относится к частностям ее бытия.

Итак, вопрос о русском вопросе не только есть, но и претендует на то, чтобы стать главным вопросом России. И в этой связи далеко не безразлично то, чем он должен стать в России.

Во-первых, он должен стать вопросом восстановления базовых структур идентичности России и в ней русской нации. Ситуация безосновного бытия, всякий раз обостряющая в России, как только она входит в очередной модернизационный этап своего исторического развития, становится далее нетерпимой. Страна и нация больше не могут основывать свое бытие в истории на логике слома основ своей цивилизационной, исторической, геополитической и национальной идентичности, с повторяющейся необходимостью их последующего восстановления. Страна и нация, наконец, должны успокоиться на адекватном осознании себя как России и как русской нации - русско-российских основ локальности своей цивилизации, культуры, духовности, на их самодостаточности, самоценности и незаменимости в истории в качестве ценностей идентичности, а значит, и в качестве единственно возможных основ бытия. Пора не только осознать, но и с этим примириться, что конечные основы бытия в истории могут быть либо национальными, либо никакими.

Во-вторых, вопрос о русском вопросе в России должен стать вопросом о преодолении цивилизационного раскола России и русской нации на национальную и вненациональную Россию. Этот раскол является субъектным источником, постоянно подпитывающим слом базовых структур идентичности России и русской нации. Россия должна стать единой и неделимой Россией и в качестве таковой она может стать только как национальная и историческая Россия. Другой не может быть по определению того, что есть Россия, ибо другое уже будет НЕ-Россией. Любовь к вненациональному впредь нельзя доводить до потери основ национальной идентичности. Вненациональное должно входить в Россию, но оно не должно разрушать Россию. Вопрос о преодолении цивилизационного раскола России на национальную и вненациональную Россию - это вопрос о национальном единстве России и главном субъектном условии ее выживания в истории в качестве России. Она может выжить только в качестве национальной и исторической России или перестать просто быть, не говоря уж о том, чтобы быть Россией. В России пришло время России и ничего более.

В-третьих, вопрос о русском вопросе в России должен стать вопросом о восстановлении национальной субъектности России. Нельзя далее мириться с практикой придания национальной анонимности всему совершающемуся в геополитических и исторических пределах России, с попытками вытравить из России россияобразующий субъект в качестве национального. Это неизбежно оставляет Россию без исторического субъекта. Пространство без национального субъекта, организующего это пространство в качестве исторического и геополитического,- вот чем может завершиться национальная невменяемость в вопросах национальной субъектности России, которая не только есть, но и является подчеркнуто русской. Русская нация в России является не просто государствообразующей, но и цивилизационнообразующей нацией, образующей русско-российские основы локальности России-цивилизации.