Судьба: Дитя Неба - Элизабет Хэйдон

— И что ты сделал?

— Я вернулся назад и обнаружил тебя под каменной аркой, ты была почти обнаженной — кстати, нам нужно будет поговорить об этой твоей манере. Мне нравится видеть тебя без одежды, но только не зимой под открытым небом.

Рапсодия едва не набросилась на него с кулаками.

— Продолжай!

Эши пожал плечами.

— Ты отправилась в кромешную темень только для того, чтобы заставить меня поклясться, что я не стану выслеживать Ракшаса, и я имел глупость согласиться. А потом мы занимались любовью. Совсем не так, как мне бы хотелось, нами владело отчаяние, наверное, я делал тебе больно, но не мог остановиться. Нам обоим было так плохо, и я… — Он замолчал, увидев, какое облегчение появилось на лице Рапсодии. По ее щекам катились слезы радости. — Что происходит? Я ничего не понимаю.

Рапсодия продолжала рыдать, но теперь ее рыдания мешались со смехом. Боль, так долго терзавшая ее изнутри, мгновенно исчезла. Она обняла Гвидиона, разом удивив и обрадовав.

— Ладно, — пробормотал он, прижимая к себе Рапсодию. — Я ничего не понял, но я привыкну.

Она вытерла глаза рукавом его рубашки.

— Нет, не надо, — попросила она с улыбкой. — Надеюсь, никогда в жизни мне не придется переживать такого облегчения, — меня мучил невыносимый страх.

Гвидион пропел ладонью по ее щеке.

— Теперь ты можешь мне рассказать?

Рапсодия кивнула и потянулась к карману его плаща за платком, Гвидион улыбнулся и облегченно вздохнул, увидев этот жест. Прежняя Рапсодия возвращалась. Она высморкалась и подробно рассказала ему обо всем, что произошло во время схватки с демоном. Он побледнел, узнав, какую боль она носила в себе. Эши понимал, что даже мучения, которые он испытывал, лишившись части своей души, несравнимы с ужасом, пережитым Рапсодией. Он вновь прижал ее к груди.

— Боги, Ариа, почему ты не пришла ко мне? Почему не хотела меня видеть? Я бы рассказал, что в ту ночь с тобой был я, и тебе не пришлось бы страдать.

— Ну, твой ответ мог бы оказаться другим. — Рапсодия помолчала и, не поднимая глаз, тихо произнесла: Если бы выяснилось, что демон сказал правду, я бы не выдержала. Мне не удалось бы довести до конца этот проклятый Совет.

— И ты так долго терпела ради намерьенов? — пораженно спросил Гвидион. — Они того не стоят.

— Как бы там ни было, ради тех, кто живет в этом мире, намерьенов следовало собрать и объединить. Кстати, мне нужно свести с тобой кое-какие счеты.

— Да? — Его глаза засверкали. — Я весь твой. Мои уши, как и все остальное, в твоем распоряжении.

Она серьезно посмотрела на Гвидиона.

— О чем ты думал, когда предложил сделать меня Королевой? Ты свихнулся?

— Почему?

— Мы спорили об этом с нашей первой ночи… ну, с того самого момента, как стали любовниками, — напомнила она. — Ты знаешь все о моем происхождении, зачем ты заставил меня согласиться? Я не хочу быть Королевой намерьенов. Я не справлюсь.

Гвидион рассмеялся.

— Очевидно, Совет с тобой не согласен, поскольку тебя выбрали без колебаний. Наверное, тебе было приятно — обо мне они спорили долгие часы. — Рапсодия покраснела и опустила глаза. Эши перестал смеяться и взял ее за руки. — Рапсодия, я все время пытался тебе сказать, что никто не сможет повести этих людей за собой лучше тебя.

— Как это досадно!

— Берегись, — с самым серьезным видом предупредил ее Гвидион. — Ты говоришь о моей Королеве, а также о женщине, которую я люблю. Разве не ты сказала, что мы должны помогать другим людям? Кто, кроме тебя, мог бы успокоить это сборище разбойников, заставить их в первый раз за многие столетия вежливо общаться друг с другом? Представители Первого и Третьего флотов обнимались, словно старые друзья, произносили красивые тосты, клялись в вечной любви. Неужели ты не понимаешь важности того, что произошло? Кто, кроме тебя, мог справиться с Энвин, изгнать ее с Совета, не испытывая к ней и тени злобы, а потом спеть в ее честь песню? И заставить ее плакать, желая твоей любви?

— Я сильно сомневаюсь, что ты правильно оценил чувства Энвин.

Он взял ее лицо в свои ладони и долго смотрел в глаза.

— Кто еще мог перенести такое испытание ради людей, по отношению к которым нет никаких обязательств? Боги, Ариа, если это не доказывает, что ты достойна титула Королевы намерьенов, я не знаю, кто его достоин. Я женился на тебе не для того, чтобы ты стала Королевой, и сделал тебя Королевой намерьенов не затем, чтобы ты стала моей женой. Я поступил так только потому, что лучшего кандидата попросту не существует. И я буду помогать и заботиться о тебе. Я возьму на себя, по крайней мере поначалу, все тревоги, связанные с правами на ежегодный отлов рыбы, хлебными тарифами, налогами на рогатый скот в Орланданских провинциях и полезными ископаемыми…

Рапсодия скорчила гримасу:

— Не могу дождаться. С меня этих глупостей и в Тириане хватало.

Его лицо сохраняло серьезное выражение.

— Рапсодия, ты простишь меня? В твоем сердце осталось для меня место? Никто из нас не мог предвидеть, как будут разворачиваться события после ночи нашей свадьбы. Я знал, что тебя ждут страдания, но не понимал, какими ужасными они будут. Ты все еще меня любишь?

Она вздохнула.

— Да. И всегда буду любить.

— И этого для тебя достаточно?

Она долго смотрела на Гвидиона. Боль была почти невыносимой, ложь едва не уничтожила их обоих. Но лгали не они, а теперь на их плечи легло бремя власти. Воспоминания о свадьбе вернули невероятное ощущение счастья, которое она испытала и увидела в его глазах, когда они обещали хранить друг другу верность. И еще нежность их любви — объединились две половинки одной души, — веселый смех и планы, которые они строили в ту ночь. Тогда она впервые испытала совершенно безграничную радость, а теперь обрела и мудрость. Она вспомнила улыбку на лице у Патриарха:

«Превыше всего остального я желаю тебе познать радость».

Ей предстояло принять легкое решение. Она собрала все неприятные воспоминания и чувства и сожгла их воображаемым огнем, превратив в пепел, оставив себе лишь то, что было священным.

Райл хайра.

— Да, — сказала она, и лицо Гвидиона осветилось счастьем, чего она не видела уже почти полгода. — Да, мне кажется, ты меня научил. Этого достаточно. Более того, мы должны смиренно возблагодарить богов за наше счастье.

— Значит, ты примешь меня обратно?

Рапсодия рассмеялась.

— Похоже, я тебя и не отдавала, но если ты спрашиваешь — да, приму. Возможно, я даже прощу тебя за то, что ты сделал из меня Королеву намерьенов, но тут тебе не следует особенно обольщаться.

— Должен тебе напомнить, что именно ты сделала меня Королем или планировала сделать, — тут мы на равных.