Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев

В результате всего этого вечерами доходило до головокружения. И когда брел домой, чувствовал, будто часть моего организма просто атрофирована.

Физическая усталость все чаще дает о себе знать. И все больше томит размеренное однообразие жизни: каждый день 9-10 часов службы, иногда и вечера, «иностранные друзья», коммунисты, которые любят приезжать именно в субботу и воскресенье и беседовать с нашим братом тоже в эти дни. Кстати, на той неделе принимал Гасперони и Барулли, председателя и генсекретаря Санмаринской КП. Приехали просить нефть (60 тысяч тонн), иначе их единственное в капиталистическом мире правительство с участием коммунистов сбросят итальянцы с помощью энергетической блокады.

Минвнешторг готов был им отвалить эту малую толику (итальянцам даем 7 млн. Тонн), я знал об этом, поэтому легко было изобразить, что это ЦК идет им навстречу, хотя Б. Н. меня предупреждал, что, мол, не надо ввязываться в «это дело».

Все больше и больше его шпыняют и он становится все осторожнее, особенно, когда дело связано с материальными расходами. Даже Корниенко (этот наглый хохол, действующий под прикрытием Громыко) позволил себе на последнем ПБ поднять хвост на Б. Н.'а и поправку его (фактически мою) завалили: чтобы выбросить из проекта закона об иностранных гражданах в СССР фразу об ограничении их передвижения «по причинам ограждения нравственности» наших людей. Чистый вздор — выходит, что, например, в Москве может жить безнравственный иностранец, а в Новосибирске нет. Однако, завалили… и еще раз подставились под антисоветские жерла. Очевидно, что иррациональная охранительность сильнее всяких доводов. Главное же, что какой-то зам. министра может открыто нокаутировать секретаря ЦК и это поощряется, так как Громыко «вхож» и друг.

Взялся (впервые в жизни целиком) читать Чаадаева в полном издании Гершензона 1913-14 гг. При советской власти «интегрально» Чаадаев так и не издан.

Прочел на днях А. Безансона «Интеллектуальные истоки ленинизма». Конечно, мы, русские, всегда будем воспринимать Ленина иначе и эмоциональнее, но дело в том, что Запад и практически весь остальной мир, включая новую генерацию коммунистов, уже воспринимает его по-безансоновски или близко. Они предрасположены к такому восприятию и чем дальше Ленин становится историей, тем «позволительнее» такое восприятие даже для не антикоммунистов.

Кстати, Ленин — это то, чего, как считал Чаадаев, не хватало истории России, чтобы обрести качества, необходимые, по его концепции, цивилизованному народу.

Вновь и вновь мысленно возвращаюсь к Безансону: как он разглядел нас! Сами себя мы такими увидеть не можем, а если кто и увидит, то — это не имеет никакого значения, как и доказал Безансон.

Гоголь о Пушкине… впервые довелось прочесть. Вообще, я только в зрелом возрасте начинаю постигать величие Гоголя.

Вчера по пути из поликлиники обнаружил приметы возвращения Брежнева из Крыма. Милиция через каждые 100 метров и проч. Ужасно стыдно на фоне всего прочего.

Через час уезжаю на Ямайку. Познакомился со стенограммой Брежнев-Берлингуэр. Остались друг другом довольны. Не договорились лишь по Китаю…

То, что нужно было для Ямайки, консультанты сделали, конечно, не так. А мне, оказывается, поручили еще вести торгово-экономические переговоры с премьером Гренады Бишопом, где тоже весной была революция.

В субботу смотрел фильм по Г. Маркову «Отец и сын», про Сибирь 20-х годов. Кинематографически слабоват, но материал сильный. А мораль, которую может быть, и не имели в виду авторы, — без «1929 года» 1917-ый погиб бы, не миновать бы нам реставрации. Я возглавлял делегацию КПСС на Ямайку. На конференции правящей Народной национальной партии (между прочим, член Социнтерна) рассматривались актуальные вопросы внутренней и внешней политики. Присутствовали представители профсоюзов, социалистических и коммунистических партий многих стран.

Вот и месяц прошел. Съездил на другой конец мира. Попробую восстановить кое- какие детали поездки.

Вылетели из Москвы на Монреаль 10 сентября утром. До Монреаля 11 часов лету. Читал в «Иностранной литературе» какой-то финский роман, играли в шахматы, просматривал материалы для Ямайки.

Аэропорт — модерновая роскошь. Рассчитан на 50 млн. пассажиров в год, но используется на треть, убыток.

Посол Яковлев, встречавший нас, жаловался мне, что Москва, Демичев и проч. не хотят его возвращать, не простили ему статью в «Литературной газете». Томится, упрашивал посодействовать…

Конференция ННП должна была открыться 12-го утором, но началась только вечером. Многие делегаты, а всего их было более 2000, не смогли приехать, так как ураган вызвал наводнения, размыло дороги, а кроме того, самая активная часть — «руководящие кадры», в такой момент должна быть с народом.

Наше появление в спортпаласе…

Общая молитва. Проповедь пастора.

Въезд чуть ли прямо не на платформу на автомобиле Секу Туре (марксистский диктатор Гвинеи), который был как раз с официальным визитом. Его часовое обращение к съезду: демагогия, расизм наоборот. Ответная речь Мэнли. Первое впечатление от него (теперь вот его портрет стоит у меня за стеклом книжной полки) — незаурядная, масштабная личность, из тех, кто делают историю. К тому же, красавец, оратор, обаятельный…

Английская парламентская манера ведения дискуссии… Женщины, их 2/3 делегатов. Очень активны.

Танцы, всплески восторга, гимны и проч. Вместо обычных для нас аплодисментов в ходе съезда.

Через съезд видно, что происходит в стране. Очень напоминало, в моем представлении, конечно, как было у нас в первые годы после революции: высоколобая, интеллектуальная элита партии и государства (у нее в прошлом — британские, канадские, американские университеты, журналистика, адвокатура и т. п.). Люди подряд производят гораздо большее впечатление, чем наши европейские «еврокоммунисты» и по политическому кругозору, и по культуре мышления. По степени понимания своей исторической миссии далеко превосходят претенциозных европейцев. Это — с одной стороны. А с другой — полуграмотная масса, полная революционного энтузиазма, преданная идее «своего социализма», ненавидящая империализм…

Выборы генсека — Данкена (Дункана). Он негритянский еврей. Его восхождение на этот пост… Левые-правые в партии.

Мэнли, который возвышается над всеми, оставаясь естественным, спокойным, уверенным, элегантным… На делегатов (и особенно делегаток) он производит магнетическое впечатление. Но это не негритянский вождь, типа всяких там Секу Туре. Ближе он к типу Фиделя Кастро. А как оратор и по уму он превосходит Кастро. В нем что-то от большевистско-британского, если только можно представить себе такую смесь. Мать его англичанка, известная во всем мире скульптор. Отец — мулат, основатель ННП в 1938 году и сейчас один из «отцов нации».