Свора - Зов крови - Юлия Колесникова

Я безвольно кивнула, стараясь подавить отвращение и злость к Эстер. Просто потерпи, приказывала я себе, и это немного срабатывало. Пока что мы обе с Бет живы, и слова Эстер ничего не значат. Тебя не тронут, и Бет, я очень надеялась, тоже.

Она также улавливала исходящие от меня флюиды страха и отчаяние, но это была лишь половина того что в действительности ощущала я, была еще ненависть, боль, сила и жажда — но не такая как ее или членов моей семьи, нет, жажда намного хуже этой. Жажда убивать просто потому, что я могу и потому что, это хорошо выходит. Было и благородное объяснение моей жажды и ненависти — волки перешли границы, напав на мою семью, забрав моего друга, выкрав меня, и чуть не попытавшись выкрасть детей! Но теперь стоило показаться слабой. Показать ей свой страх.

Не обращая внимания на свою стаю, пребывающую в экстазе, она повела меня прочь. Я шла за ней по незнакомым коридорам, таким протертым и запыленным, что я даже чихнула. Эти ряды комнат и старые потертые ковры с намеком на бывшую когда-то роскошь сказали мне точно, где я нахожусь. Был возле Лутона старый отель, такой древний, что все горожане ждали, как он со дня на день развалится, но на самом деле я понимала, что это были просто слухи распущенные волками, чтобы иметь достаточно огражденное от любопытных глаз место. Хороший выбор.

Монотонные двери коридора, навевали тоску, и страх, но податься ему я не могла. Одно дело выказывать его перед Естер и другое чувствовать по-настоящему. Если я буду бояться, то проиграю, а мне нужно продержаться. Остается всего лишь этот день, и тогда когда взойдет луна, меня могут обратить. А я этого не хотела. Нет, никогда в жизни.

Калеб, где же ты? Если ты меня чувствуешь, не тяни!

Я время от времени посылала подобные сообщение в никуда, надеясь почувствовать ответ или знакомое сознание, но мой разум молчал. В любом случае я знала, что они не будут медлить.

А Волчица все двигалась по коридорам, то спускаясь то, заходя в лифты, что я уже полностью было, потерялась, в какой части дома нахожусь. Пока не заметила знакомую, пробитую чьим-то кулаком дверь. Ее я видела уже раз в третий, значит она просто водила меня кругами. Все-таки она была не так глупа, видимо догадываясь, что я не сдамся так быстро. А может Аерас что-то ей рассказал? Вполне возможно. А что он мне должен кроме обещания, так как я ничего не прошу, то и он ничего не делает. Но я знала, что время просьбы не пришло.

Пока что мне не угрожала опасность. Да и Бет, наверное, тоже нет.

— Ну, вот мы и пришли. Не устала еще? Тогда может, перестанешь пользоваться своим даром?!

Я улыбнулась. Она не знала, делаю я это или нет.

— Ты ведь меня блокируешь, как мне это удастся, — я и глазом не моргнув солгала ей, сыграв на самолюбии Волчицы — главном проклятье волков. Они становились до того наивными, когда поешь им дифирамбы. Не удивительно, почему их не пускали править семьями. Продали бы всех на свете за то, чтобы люди узнали какие они красивые и особенные.

— Я догадывалась, что смогу тебя заблокировать, — проговорила она, широко улыбаясь, но при этом окидывая меня настороженным взглядом.

Все-таки Эстер мне не совсем поверила, но это тут же придало ей уверенности. К тому же рядом не было Аераса. Она снова стала самой собой — напыщенной и злобной. Хотя при этом старалась не пугать меня, очевидно ожидая, что это поможет усмирить меня.

— Проходи. Тебе стоит отдохнуть, насколько я знаю, ты довольно слабенькая. Не хочу, чтобы ты умерла во время обращения.

— Зачем тебе все это.

Я все же не удержалась от вопроса:

— Власть нужна всем.

— А нужно ли при этом всех ненавидеть?

Стоило мне ступить за порог в явно обжитую и богато обставленную комнату, как Волчица подошла ко мне.

— Я не ненавижу и не боюсь, в отличие от всех — я правлю и властвую. Меня пусть бояться, и ненавидят, тем самым они еще больше упрочняют мое положение.

— Всегда найдется кто-то, способный вам противостоять, — воскликнула я, почти переходя на крик, но тут же сдержалась. Такое поведение не убедит Эстер в том, что я уже не сопротивляюсь, — Даже если не мы, то кому-нибудь все равно захочется исправить твое поведение.

— Не думаю, что такое может случиться, — она хищно улыбнулась. В ее лице стерлось все человеческое. Аерас был очень не прав, думая, что она разумна. Ее глаза были бесноваты, и почти по сумасшедшему фанатичны.

— Все они, почти тоже самое, что и рабы. А у рабов нет никаких прав — только обязанности.

Я нахмурилась. Так вот оно что. Все они рабы, и ей все равно, что будет со стаей, это она хотела попасть в совет Легальной Своры. Перестать опасаться, и жить как остальные волки, при этом имея привилегии.

— Интересно, а они это знают!?

— Хочешь поделиться с ними — давай, чего ты ждешь? Возможно, они тебя послушают! — рассмеялась глухим сиплым голосом Волчица. Власть действительно сделала ее безумной. И это заставило меня забыть об осторожности.

— Аерас вам не позволит!

Она удивленно улыбнулась и отошла от меня на несколько шагов, но я не сдвинулась с места. Мое положение у двери давало некоторое преимущество. Дверь близко, а волки пока что в отключке, потому что Эстер решила подготовить их к моему обращению — тем самым она давала мне шанс.

— Он глупец. Даже не понимает, как я использую его не умершую любовь к дочери в своих целях, чтобы удерживать рядом. Он думает, что я не знаю, как его присутствие спасает наши шкуры. Но я знаю!

Я посмотрела на нее, не веря своим ушам. Так вот почему она так странно вела себя с Аерасом. Она играла для него роль его дочери, тем самым давая несуществующую надежду, что так может восполнить ее потерю. А пребывая рядом с Эстер, он тем самым защищал ее стаю и те бесчинства, что они совершали. И потому их не ликвидировали еще семь лет тому назад.

А Аерас по-прежнему сохранял ей верность. Но то, что он нам помог, и пообещал мне помощь, говорило о его некотором осознании настоящей сути Эстер.

— Вы зло! Самая худшая его ипостась!

— Только потому, что знаю, чего хочу? Я хочу безграничной власти и это моя цель! Найди свою, и посмотрим, как ты запоешь. Хотя у тебя есть цель — ты тут ради подруги, и смотри, чем ты жертвуешь. Так разве мы сильно различимы?

Ее ответ меня поразил. Я никогда не стану такой же как она.

— Не смей меня сравнивать с собой! — мои руки затряслись от гнева.

— Такие ли мы различные? Тебе ведь понравилось терзать моих волков, не правда ли? Может поэтому ты здесь? Но ничего, я тебе покажу истинную силу и настоящую жизнь, ты еще будешь мне благодарна.

Неожиданно лицо Волчицы смягчилось, и она обратилась ко мне как-то по-особенному приятно: