Конан Бессмертный - Роберт Говард

— Государь! — обратился он к королю.— Эти воды никогда не промерялись, и, боюсь, карты наши ненадежны. Шкипер опасается, как бы мы не сели на мель. Осмелюсь предложить: давайте обойдем острова и перехватим пирата в открытом море с той стороны...

Ездигерд сделал решительный жест, как бы отметая все сомнения моряка.

— Я уже сказал тебе: скоро негодяй заштилеет, и мы с легкостью догоним его,— отвечал он раздраженно,— Прибавить ходу, и пусть надсмотрщики не жалеют кнутов! Еще немного, и мы вонзим зубы в добычу!

Казалось, так тому и суждено было случиться. Стройный парусник едва достиг середины пролива и с явным трудом продвигался вперед. Туранцы разразились криками радости: добыча сама шла в руки!

Среди пиратов царила тревога, близкая к ужасу. Корабль еле полз, между тем как гирканские галеры нагоняли его с каждым ударом весел, точно два ястреба, пикирующих на голубей. Рольф, неразговорчивый, как и все северяне, молча смотрел назад, зато Артус положительно одолел капитана:

— Конан, гирканцы достанут нас много раньше, чем мы успеем выбраться из протоки! У нас нет надежды. В этой узкости нельзя даже сманеврировать: их тараны раздавят нас, как яичную скорлупу... Может, спустим шлюпки или выбросимся на берег? В джунглях мы сможем дать им хоть какой-то отпор... О Тарим! Конан, да сделай же что-нибудь!..

Киммериец с полным спокойствием кивнул в сторону подходивших галер. Да, это было прекрасное и грозное зрелище! Впереди шел «Ятаган», и белый бурун кипел у его форштевня, временами открывая десятифутовый бронзовый таран. Казалось, то не корабль, а разгневанный ангел мщения летел покарать нечестивца. Следом двигался второй корабль, лишь чуть уступавший королевскому флагману.

— Во имя Иштар! Отлично идут,— сказал Конан невозмутимо,— И скорость что надо. Верно, надсмотрщики умаялись махать плетками... Как ты думаешь, во сколько раз передняя галера тяжелее нашей скорлупки? Раза в три? Или в четыре? — Неожиданно оставив легкомысленный тон, он окликнул матроса, державшего в руках лот: — Ну, что с глубиной?

— Пять саженей, капитан, и растет понемногу,— долетело в ответ,— Мы миновали самое мелкое место. И как только мы не оставили там наше бедное днище!

— Отлично,— сказал Конан,— Я так и думал, что мы проскочим. А теперь поглядим, как там наши преследователи...

И в это время «Ятаган», полным ходом мчавшийся прямо на пиратский корабль, вдруг замер на месте. Чудовищный треск дерева и хлопки рвущегося такелажа отдались эхом по берегам обоих островов. Под крики ужаса его мачта переломилась у основания и рухнула вперед, окутав все палубы складками парусины. Гребцы принялись табанить, пытаясь стащить «Ятаган» с мели, но без толку. Слишком велика была скорость: галера застряла намертво. Песчаная банка, невидимая под водой, держала корабль, подобно гигантскому спруту.

Второй галере повезло чуточку больше. Ее капитан оказался решительным человеком. Увидев, какая судьба постигла передний корабль, он тотчас велел табанить. Однако в суматохе весла ударили вразнобой, галера вильнула к левому берегу и была спасена от скал лишь второй песчаной мелью, в которую благополучно и въехала. Команда начала спускать шлюпки и заводить концы, пытаясь высвободить крепко засевший корабль.

Пираты выли от радости, потрясая оружием и оскорбляя туранцев похабными жестами. Все дружно славили Конана, и в том числе шкипер:

— Они снимутся с мели самое раннее через несколько дней. И я сомневаюсь, что «Ятаган» вообще поплывет: у него, похоже, высажено все днище. Куда же мы теперь направимся, капитан? В Кораф, где на площадях толпятся торговцы прекраснейшими рабынями Юга? А может, в Рамдан, где оканчивают свой путь караваны?

Конан презрительно фыркнул и окинул толпу взглядом льдисто-голубых глаз:

— Я еще не все сделал здесь, что собирался. Вы видите? Перед нами туранские корабли! Мы не бежали от короля Ездигерда — мы поймали его в ловушку! Я обещал вам кровавый пир, и вы его получите! — Он посмотрел вверх и продолжал: — Ветер крепчает; мы выходим из-за островов. Обойдем тот, что у нас по левому борту, и доберемся до Ездигерда!

Только тут до всех дошла гениальная простота задуманного киммерийцем. Пираты бегом бросились по местам...

Сам не свой от ярости метался король Ездигерд по кормовой палубе безнадежно загубленного корабля. Он успел до некоторой степени сорвать зло на рулевом и на матросе, измерявшем глубину: обоим отсекли головы без промедления. Счастье еще, что галере не грозило затопление, ибо она и так стояла на дне. Однако вода столь быстро залила трюм сквозь многочисленные пробоины, что сделалось очевидно: спасать «Ятаган» не было никакого смысла. Надо ли говорить, что хитрость, подстроенная удиравшим пиратом, довела до белого каления и без того вспыльчивого короля.

— Пусть он бежит хоть на край света, я все равно изловлю его! — в бешенстве кричал правитель Турана.— Тем более что я, кажется, узнаю руку Конана, этого дьявола в человеческом облике! Клянусь, он там, на борту. Когда же Когар наконец снимет с мели свое корыто, будь оно проклято?

И он топал ногами от ярости, в то время как на втором корабле, «Звезде Хоралы», кипела усердная работа. К исходу долгого дня две команды начали дюйм за дюймом стаскивать его с мели: без отдыха работали весла шлюпок, моряки изнемогали, натягивая канаты. Капитан «Звезды» с головой ушел в спасательные работы и вздрогнул от неожиданности, когда из «вороньего гнезда» на мачте его корабля послышался тревожный крик. Взволнованный голос дозорного срывался, моряк отчаянно махал руками, указывая за корму. Капитан Когар повернул голову.

Из-за мыса, величаво распустив золотистые паруса, прямо на них летел тот самый корабль, которому, по их понятиям, надлежало быть далеко в море — и удирать без оглядки. Стремительно и плавно мчался он вперед, а на бортах и на вантах было черно от готовых к бою пиратов. Их насмешливые выкрики, ослабленные расстоянием, показались туранцам воплями демонов, вырвавшихся из ада...

Пиратский корабль спешил прямо к беспомощной «Звезде Хоралы», как орел, сложивший крылья и вытянувший когти в последнем броске за добычей. Вот он протаранил одну из шлюпок, и та с хрустом развалилась надвое — в воздухе мелькнули щепки и переломанные тела. Потом парус скользнул вниз, последовал быстрый разворот — и пираты встали борт о борт со своей жертвой. Взвились абордажные крючья, смертоносным ливнем ударили стрелы, а следом за стрелами через борт хлынула толпа разъяренных убийц.

Туранцы дрались отважно. При всей внезапности нападения капитан все же сумел как-то организовать оборону. Корсары вихрем прошлись по нижней палубе, и мертвые тела густо усеяли доски. Однако туча стрел, посыпавшихся с полуюта, принудила их остановиться. Там, на корме, ощетинившись копьями, сгрудились туранские воины. Но даже им не удалось задержать пиратов надолго. Те неудержимо мчались вперед, ведомые одетым в кольчугу варваром-капитаном, который крушил врагов направо и налево с легкостью, наводившей на мысли о колдовстве.