Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

одна страшнее другой и он со стороны видел свой изуродованный труп рядом с холодильником с оторванными руками и разорванным животом, или рядом с диваном с развороченной задницей и захлёбывающим криком от боли.

– Большаков, Минашкин, ведите его к машине, а я с диваном разберусь. – Дождавшись, когда солдаты залезут на БРДМ, огляделся, вытащил гранату и, выдернув кольцо, бросил во внутрь дивана, а сам резво метнулся за угол дома. Прогремел взрыв, отбарабанили по земле остатки дивана и снова установилась тишина. Залез на машину и устало скомандовал водителю – Вперёд! Но как только мы заехали за угол, показная усталость мигом слетела, я остановил БРДМ.

– Степанов, Рыжов, отъезжаете на пару кварталов и замрите. Минашкин, Большаков за мной

– сейчас посмотрим, кто прибежит на взрывы. Степанов, если в течение тридцати минут стрельбы не будет, возвращайся сюда, за нами.

Мы спрыгнули с машины и она, взревев мотором, укатила в глубину деревни, а я с солдатами, пригнувшись, дворами вернулся к злополучному дому и выбрал удачную позицию, с которой хорошо проглядывался двор дома и подходы к нему. Но пролежали в засаде мы безрезультатно: видать, мины были поставлены давно и на взрыв никто не явился.

Через тридцать минут приехал за нами БРДМ и мы поехали через центр деревни на свой блок-пост и неожиданно налетели на нескольких чеченцев, которые суетились вокруг синего фургона во дворе одного из домов. Увидев русских и бронированную машину, они застыли на месте, испуганно наблюдая за нашими действиями.

Большаков, Минашкин и я мгновенно перебрались на противоположную сторону машины и засели там, направив автоматы на чеченцев. Большаков развернулся и стал наблюдать за противоположной стороной улицы, готовый немедленно открыть огонь и прикрыть с тыла. Рыжов в это время в растерянности метался по верху машины, а Степанов, который по моему приказу внезапно остановил машину, теперь задрав голову из люка орал мне: – Товарищ майор, а мне что делать? А мне…?

– Рыжов, сюда – сука, не мельчиши, – солдат, услышав голос командира, сразу же с ориентировался и скатился к нам, – Степанов, не дёргайся, если стрельба начнётся – врубаешь скорость и мы уходим.

Увидев наши приготовления к бою, чеченцы дружно вздёрнули руки вверх и закричали что они мирные. Да и мы сами уже разглядели, что они выгружали из фургона домашние вещи и носили их в дом. После небольшой заминки, мы поднялись во весь рост и опять расселись поудобнее на броне и я взмахом руки подозвал к себе одного из них, но автоматы всё равно держали наготове.

– Кто такие? Откуда и как сюда попали? – Я спрыгнул на землю и стал разглядывать стоящего передо мной чеченца. Лет ему было сорок восемь – пятьдесят, невысокого роста, хорошо одетый, держался с достоинством – судя по всему, был старшим. И не ошибся.

– Глава администрации селения Лаха-Варанды, – представился он и назвал себя – Рамзан, – фамилию не расслышал. С ним его односельчане, которые приехали на машине из одноимённого населённого пункта в горах, где находятся остальные жители деревни. Приехали, чтобы посмотреть, что стало с деревней и подготовить дома к приёму остальных жителей, которые прибудут через несколько дней.

– Как сюда попали? – Это меня сейчас более всего интересовало. Неужели, они проехали через мой блок-пост и их пропустили без моего разрешения? Но всё оказалось проще: они проехали через Чишки и их пропустили там.

Тут меня чёрт дёрнул за язык и я в свою очередь представился комендантом деревни.

– Так, Рамзан, через два часа у меня на блок-посту и там порешаем остальные вопросы, – я забрался на машину и не заезжая к себе, помчался в штаб полка.

– Товарищ полковник, – обратился к командиру, только что вылезшему из резинового резервуара, где он спасался от жары, – жители деревни начинают возвращаться домой, так я что думаю: с вашего согласия назначу себя комендантом деревни. С главой администрации уже познакомился и приказал ему с докладом явиться ко мне на блок-пост. Мне ведь всё равно придётся контактировать с ними, так лучше, если буду диктовать свои условия с позиции силы и власти. Как вы на это смотрите?

Петров весело рассмеялся: – Боря, ну тебе и неймётся всё время. Вечно что-нибудь придумаешь. Вот на хрена тебе это надо? Но, впрочем, ладно, валяй, но будь осторожен – не дай себя обмануть.

Моё сообщение о назначении меня комендантом Лаха-Варанды не встретило энтузиазма у моих подчинённых: – На фига это нам надо, товарищ майор? Мы сами по себе живём, и они пусть живут сами по себе.

Но я уже загорелся этой идеей и всё больше и больше находил доводов в пользу моего решения: – Ребята, нам всё равно придётся с ними решать разные вопросы, так лучше решать с позиции силы с нашей стороны, а также будем навязывать им свою волю. Пусть этот Рамзан приходит каждое утро и докладывает обо всём, что у него произойдёт в деревне, пусть он сам наводит там порядок от моего имени и чтоб он знал, что будет нести ответственность передо мной за всё, что там произойдёт. Ведь наверняка будут сношения боевиков и жителей деревни: ту ведь сторону, где зелёнка вплотную подходит к деревне мы всё равно не контролируем, вот пусть он вместе с жителями и дёргаются: не допускают туда боевиков, или по крайней мере сводят контакты с ними к минимуму. Короче, ребята, мыслей у меня по этому поводу дополна и думаю, что я правильное решение принял. И ещё вот что, кормить нас стали хреновато: так, я деревню данью обложу – пусть они нас кормят.

Мои офицеры только головами закрутили: – Потравят они нас, товарищ майор. – Но я уже не обращал внимания на их сомнения.

В семнадцать часов на окраине деревни замаячил Рамзан, я уже предупредил всех солдат, чтобы они не дай бог не открыли стрельбу по нему и взмахом руки подозвал его к посту. Провёл к своему салону, где уже были собраны почти все солдаты: – Представляю вам старейшину деревни Лаха-Варанды. Он имеет право один пройти ко мне для доклада в любое время дня, больше никто. – После этого сообщения распустил солдат и посадил главу администрации напротив себя.

– Рассказывай, Рамзан, про деревню, про себя и про то, как ты видишь наше с тобой сотрудничество.

Я внимательно, не перебивая, в течение получаса слушал чеченца, и не пожалел.

Вот что он рассказал вкратце. До конца восьмидесятых годов все жители деревни проживали в населённом пункте Лаха-Варанды далеко в горах. Но случилось сильное землетрясение, которое разрушило