Золотой Ключ, или Похождения Буратины. Том I. Путь Базилио - Михаил Харитонов

Пьеро и сам видел, что Арлекину нужно срочно прочистить желудок. Он сконцентрировал эмо-поле и попытался представить себе что-нибудь физически отвратное - тухлятину какую-нибудь. Стало противно, но не очень. Эмо-импульса не получилось.

- Пиждж! - простонал Арле, корчась. - Пжозых!

В голове растерянного Пьеро пронёсся вихрь мыслей, идей, наитий и ещё всякой поебени. Пока не пришёл тот единственный образ, который был нужен здесь и сейчас. Он представил себе голую Мальвину, возвращающуюся от Артемона - и свои при этом чувства.

Напси стошнил в солому. Арапчата мощно срыгнули. Спавшая коломбина издала во сне долгий, мерзкий звук.

Арлекина, при всей его малочувствительности, тоже пробило. Он только и успел, что  метнуться к борту телеги.

- Вожы, - попросил Арле, всё ещё содрогась.

Через десять минут немного отошедший Арлекин уже разливал по тем же стопкам самогон, чуть раньше опробованный на коломбине и першеронах. Коломбина назвала напиток "гадостью", но вроде не траванулась. Кони сначала отнекивались - однако потом рыжий першерон всё-таки дал влить в себя стопашку. Ничего плохого с ним не случилось, только глазки заблестели. В результате самогон был признан годным.

- Твоё здоровье, - вежливо сказал Пьеро.

- Будем, - согласился Арлекин, закидываясь и прислушиваясь к ощущениям. На этот раз хорошо пошло. Педрилка закусил яблочком и почувствовал, что треволнения позади и жизнь снова налаживается.

- А ведь этот Григорюк, - говорил Пьеро, обгладывая косточки пигалицы, - предупреждал. Ну что бутылку оставили для себя. И эти стопки валяющиеся. Можно было догадаться, что это отрава.

- Догадаться, как же, - Арлекин ещё выпил. На Пьеро он старался не смотреть. - Просто скобейда гнойная. Отравить водку - это, я считаю, ваще... - он задумался, с чем бы сравнить такое отвратительное преступление, но подходящего слова в своём лексиконе не обнаружил. - Мог бы и повеситься.

- На двух шеях? - уточнил Пьеро. - Как ты это себе представляешь технически?

- Или утопиться, - не сдавался Арле.

- Где? - поинтересовался поэт.

- Ну не знаю. Всё равно скобейда. Хоть и пидор.

- Не пидор, а бисексуал, - поправил его Пьеро. - С ящеркой-то он жил?

- Это какой? Джо? Вот от него-то всё гадство, - рассудил педрилка.

- Нет, это Джим, - вспомнил поэт.

- Дочь с ними, позорниками... Буэээ... Извини, опять эта твоя картинка. Насчёт Мальвины. Как ты вообще её терпел?

- А я не терпел, - Пьеро грустно улыбнулся. - Я её любил. И сейчас люблю... наверное. Ну и ненавижу, конечно. Потому что Мальвина - тварь, а любовь - это любовь. Диалектика чувств, знаешь ли. Напси, самогон будешь?

- Не-а, - слепой пёсик помотал головой. - У меня не самогонное настроение. Мне бы сейчас портвешочку. Или этого... аквавита.

- А что такое аквавит? - заинтересовался Пьеро. Он знал, что калуша набила напсину голову самыми неожиданными познаниями, и регулярно просвещался через это.

- Не знаю. Но это... это что-то такое... святое, наверное, - подумав, сказал пёсик. - Вот чувствую, но обосновать не могу, - пожаловался он.

Пьеро задумчиво кивнул.

- А что такое святое? - ляпнул Арле. Самогон уже начал оказывать своё обычное действие.

- Святое, - наставительно сказал Пьеро, - этого того!

- Того чего? - переспросил Напси.

- Которое в высокой глыби то зыбит эвон, то не зыбит! И нет святее ничего! - провозгласил поэт.

- А у меня другое мнение, - поделился пёсик сокровенным. - По-моему, оно не в высокой глыби. А в глубокой выси.

- То виснет эвон, то не виснет, - закончил Пьеро. - Да, и это оно. Это тоже оно.

Арлекин растянулся на подстилке, сдул с губы яблочную косточку. Она описала сложную траекторию и спланировала ему же на нос.

- Эй, - поинтересовался он, - мы вообще едем или стоим?

Пьеро прислушался к ощущениям.

- Едем, - сообщил он.

- Тогда чего кони молчат? - удивился Арле. - Они же вроде петь должны?

- Эй! Чего не поёте? - крикнул Пьеро першеронам.

- Жарко, - прохрипел рыжий и отвернулся.

- Чо-та меня развезло слегонца, - признал Арлекин очевидное, - я сосну чуток... в хорошем смысле... - пробормотал он, смежая веки. - Слышь, Пьеро, - он вдруг встряхнулся, как будто вспомнил о чём-то. - Зачем Карабас нас отослал? Как думаешь?

Пьеро посмотрел на приятеля удивлённо.

- Чтобы остаться с Евой наедине, - сказал он. - Зачем же ещё?

Глава 56, в которой наш юноша - о котором мы давненько не вспоминали - приобретает кое-что, но никто этого не замечает

16 ноября 312 года о.Х. Рабочее время.

Институт трансгенных исследований, корпус B. 
2-й этаж, комната 226 (операционная).

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Входящие /000731597860

ДОКУМЕНТ: справка о проведённой операции (к/у)


ФОРМА ДОКУМЕНТА: стандартная


ТИП ОПЕРАЦИИ: ребилдинг (клеточная перестройка тела) по методу Выбегалло-Преображенского


ОТВЕТСТВЕННЫЙ ЗА ОПЕРАЦИЮ: л/н 15808 (доктор Карло Коллоди)


ПАЦИЕНТ: л/н 635787 (эволюэ Буратина)

ЦЕЛЬ ОПЕРАЦИИ: индивидуальное развитие по стандартной программе


ПРОВЕДЕНО: реставрация лобных долей мозга, косметические процедуры


ИСПОЛЬЗОВАННОЕ ОБОРУДОВАНИЕ: автоклав Выбегалло модели "B", клеточный секвенсор Sherman/KA-5003; стандартный хирургический комплекс


ЗАМЕЧАНИЯ: диагностирована облитерация коры мозга 2-й степени; проведена поверхностная чистка

- Тьфу на тебя, скобейда дефолтная! - прошипел сквозь зубы доктор Карло Коллоди и плюнул сыну в мозги.

Плевок красиво растёкся по извилинам, как пенка на кофе.

- Папа, не ругайся! Смотрят же! - попросил Буратина.

Он лежал на столе, свежеизвлечённый из автоклава, со вскрытым черепом. Глаза его окутывал холодый бинтт, так что видеть он не мог. Но бамбук ориентировался на слух и обоняние. В помещении были посторонние. Много посторонних. Они пахли немытой шерстью, сухим кормом и женской невостребованностью.

Так оно и было. Заявились проверяльщицы.

В последнее время жизнь у доктора Коллоди была не то чтобы скверной. Вовсе нет. Но - очень, очень хлопотной. Большую часть времени у него уходило на секретные исследования, которые продвигались медленно и трудно. Управление обчепробом потребовало подшивки новых кибридных цепей, так что доктору пришлось провести неделю в автоклаве и перенести две непростые операции. Когда же папа Карло, наконец, вернулся к своим обязанностям, выяснилось, что в родной лаборатории творится сущий бардак.

Сначала Скарятин, нажравшись, забрался в щитовую и сломал рубильник, отчего лабораторный корпус погрузился во тьму. Свет, конечно, починили, а Скарятину вломили, но это было только начало. Буквально на следующий же день овечка Долли уронила сэндвич с шампиньонами в работающий самозапиральник с ребилдуемым ежом внутри. В результате грибы проросли у ежа во рту - хорошо ещё, что тот не стал жаловаться и даже счёл грибы бонусом, ибо был до них охоч... И даже Фингал Когтевран, которого доктор оставил за старшего, - и тот не оправдал доверия. Будучи подслеповат изблизи от природы, он перепутал данные температурного датчика и чуть было не сварил Буратину прямо в автоклаве.