Сумрак - Пенелопа Дуглас

в чистые, отглаженные брюки и пиджаки и ни разу не причесались. Расчесанные немного левее центра, они блестели в солнечном свете, его идеальная стрижка выделялась на фоне бледной кожи.

"Где твой отец?" спросил я.

Он пожал плечами. "Где-то внутри".

Я наблюдал, как он уставился в книгу, но его глаза не двигались. Я снова взглянул на детей.

Он никогда не присоединялся к ним. Он играл только один.

Или со своей кузиной, Октавией. Она была единственной, кому он улыбался.

"О чем ты думаешь?" спросил я его.

Он пожал плечами.

"В школе все в порядке?"

Он кивнул, но по-прежнему не смотрел на меня.

"У тебя есть планы на завтрашний вечер с друзьями?" поинтересовался я.

Медленно, он покачал головой. "Я не очень люблю конфеты".

"Тогда приезжай в Колдфилд", — сказал я ему. "Я могу найти для тебя место среди актеров".

Он сидел, и я видел, как напряглись мышцы его челюсти.

"Или… может быть, поработать с аниматрониками в гробницах?" подколол я. "Что-то за кулисами?"

Он посмотрел на меня краем глаза, но не встретил моего взгляда.

Но он не покачал головой, и я решил позволить ему сохранить свою гордость.

"Я заеду за тобой завтра в три", — говорю я.

Он кивнул.

Хорошо. Возможно, ему не нравилось находиться среди людей, но это не означало, что он не мог найти свое место в мире. Учителя много лет назад беспокоились, что он может быть в спектре, возможно, с синдромом Аспергера. Но это не повлияло на его образование. Он хорошо учился в школе.

В социальном плане он просто был не там, где другие дети.

Но он мог общаться в ситуациях, когда ему это было нужно, например, тренироваться с дедушкой или проводить время с Октавией. Он отказался обратиться к специалисту, и Кай не был заинтересован в том, чтобы заставлять его быть нормальным, как все остальные. Посмотрите на нас, например. Если мы были мерилом того, что было нормальным в те времена, Мэдсу лучше было не меняться.

Я стал спускаться, но тут услышал его голос.

"Что такое L'appel du vide?" — спросил он.

Я остановился и уставился на него, его темные глаза были как черные лужи.

"Где ты это услышал?"

"Дети в школе", — пробормотал он.

Я прочистил горло и огляделся в поисках его родителей, зная, что этот день наступит, но не ожидая, что мне придется объяснять это чьим-то детям, кроме своих собственных. Спросил ли он Кая?

Я вернулся на ступеньку и посмотрел на него, глаза в глаза. "L'appel du vide — это то, что связывает нашу семью", — сказала я ему. "Это идея, которая объединяет нас, потому что мы все в нее верим".

"Как религия?"

Я замешкался на мгновение, не уверенный, что именно так я мог бы это описать.

Но я согласился. "Вроде того", — сказал я. "Майкл, Рика, Уинтер, Деймон, Эмери, я, твои мама и папа… Так мы поняли, что не одиноки в этом мире".

"Я часть этого?"

Я сузил глаза. "Это то, что говорят дети в школе?"

Он посмотрел в сторону, обратно на Октавию на лужайке. "Они слишком боятся меня, чтобы что-то сказать".

Я тихо простонал. Мы боялись этого. Мэдс, конечно, был нервным и без нашей помощи, но наши имена тоже достаточно хорошо пугали людей.

Это все хорошо, что мы нашли друг друга и создали нашу семью, но для посторонних это, вероятно, выглядело… Ну, я понятия не имел, как это выглядело. Я знал только, что чем могущественнее ты был, чем успешнее ты был, тем больше у тебя было врагов, и люди всегда пытались тебя уничтожить. Наши дети слышали истории о нас. Истории о нашем бизнесе, о Ночи Дьявола и катакомбах придумывались прямо сейчас, без сомнения. Им придется иметь дело с давлением нашего наследия.

Или нет.

"Ты тот, кем ты хочешь быть, Мэдс", — сказал я ему. "Никогда не забывай об этом. Не смотри на мир ничьими другими глазами, кроме своих собственных. Ни моими, ни твоего отца… ни чьими-либо еще".

Мы хотели построить что-то новое — что-то, что будет жить долго, но мы всегда знали, что времена изменятся, и наши дети захотят иметь свою собственную реальность. Может быть, Мэдс и не захочет того, что мы ему оставим, но если когда-нибудь он захочет этого, он будет прекрасно выглядеть в маске.

Никакого давления.

Он натянуто улыбнулся мне, насколько смог заставить себя, и я улыбнулся в ответ, спускаясь по доскам.

Инди и Джетт сидели на покрывале для пикника и болтали, а Финн и II лежали на траве, настраивая свои электронные устройства.

Я поднял еще один взгляд на Мэдса, наблюдая, как он смотрит, как Октавия сражается мечом со стволом дерева, и откинул голову еще дальше назад, увидев, что облака стали почти черными, поскольку они почти касались деревьев.

Я вернулся в дом и стал искать взрослых. Мы все еще ожидали Алекс, Айдина, Майку, Рори…

"Службы экстренной помощи будут наготове, если разразится тропический шторм Эсме", — сообщила Бэнкс, когда я направился в кабинет.

Я обогнул дверной проем и увидел, что она сидит за письменным столом с книжными полками позади, а латунная лампа освещает комнату мягким светом.

Перед ней стояла камера, а человек, стоявший за объективом, смотрел в нее, ведя запись.

"Но я настоятельно прошу вас, если есть возможность, оставаться в помещении, так как ожидается сильный ветер", — продолжила Бэнкс. "Комендантский час вступает в силу с восьми вечера сегодня вечером, и это распространяется на празднование Ночи Дьявола".

Я усмехнулся, поймав ее взгляд и увидев, как она пошатнулась. Она была одета в темно-синюю блузку, ее темные волосы были безупречны, а губы накрашены красным.

"Пожалуйста, избегайте низменных и подверженных наводнениям мест, держите фонарики и батарейки под рукой", — сказала она горожанам. "Мы не рекомендуем эвакуироваться, но, пожалуйста, следите за развитием шторма