Сумрак - Пенелопа Дуглас

"Месть". Она снова повернулась вперед, лицом к трассе и пробормотала: "То, что я несчастна, приносит тебе удовольствие".

Я разразился смехом, наклонился и обхватил ее хорошенькую шейку, притягивая ее к себе. Я прижался губами к ее губам, не в силах остановить свой рот от перемещения к ее скуле, носу и через очки ко лбу. Ей нравилось, когда ее целовали, и ее веки сомкнулись, когда она превратилась в кашу в моей руке.

Боже, она была забавной. Счастливая, несчастная, грустная, горячая — мне никогда не переставало нравиться, что она есть в моей жизни. Ее сильные стороны заставляли меня чувствовать, что мне повезло быть ее частью, а ее слабости открывали во мне самое лучшее. С ней я был на высоте, как ни с кем другим.

И после десяти лет, двух дочерей и сына — и той огромной радости, которую мы испытали, создавая их, — я без сомнения знал, что все это того стоило.

Я провел большим пальцем по ее мягкой щеке, вдыхая запах ее волос. "Люблю тебя".

"Жду…" простонала Инди Джонс Грейсон, ответив раньше, чем ее мать.

Я усмехнулся и отстранился. "Все пристегнулись?"

"Да", — отозвались они.

"Шлемы?"

"Есть", — крикнул Уильям II своим сестрам с сиденья позади Эм.

Вообще-то он был Уильямом IV, но я был Уиллом, нам не нравились Вилли, Билл или Билли, поэтому все звали его просто II.

"Держитесь за свои телефоны!" воскликнул я, потянувшись к кнопке.

Нажав ее, гидравлика начала работать под нами, двигая нас вперед, и через несколько мгновений мы уже мчались по туннелю со скоростью тридцать миль в час, а затем сорок.

"Быстрее!" крикнула Финн.

Машина качалась под нами, покачиваясь на трассе, прохладный ветер обдувал наши лица, и Эм схватилась за ручки, не в силах сдержать улыбку.

За эти годы мы расчистили все пути между Тандер-Бей и Меридиан-Сити, сократив часовую поездку на автомобиле до четырнадцати минут. Обычно мы пользовались вагонами подземного поезда, но когда мы просто ездили от дома к дому внутри города, я добавил еще вагонов и второстепенный путь для двустороннего движения. Ранее мы ездили по подземному туннелю к моим родителям на ужин, а теперь должны были вернуться через весь город, под рекой и подняться в Сент-Киллиан на вечер.

Мы мчались по тусклому проходу, поднимались по нескольким уклонам и быстро спускались обратно, наши желудки сводило, а смех и крики детей позади нас были оглушительными. Я ухватился за бедро Эм, обтянутое джинсами, и тоже почувствовал это. Ничто не сравнится со свободным падением.

Кроме, может быть, одного.

Я посмотрел на нее: в одной руке у нее были зажаты очки, она зажмурила глаза и улыбнулась. Другая ее рука была за спиной и обхватывала кроссовку Второго, когда она держалась за него.

Ему было всего пять лет, и в редких случаях, когда она позволяла ему путешествовать вот так, это заставляло ее нервничать. Мы ездили на этой штуке сотни раз, и я бы не стал подвергать своих детей опасности. Она это знала.

Но мне нравилось смотреть, как она занимается нашими детьми. Было горячо.

Мы опустились вниз, воздух стал холодным, и я понял, что мы под рекой, но это длилось всего несколько секунд, прежде чем мы снова набрали скорость, и я опустил рычаг, замедляя машину.

"Ой", — сказали дети позади нас.

Но их веселье только начиналось. Вообще-то, все наше веселье. Мы с Эм тоже собирались поиграть сегодня.

Мы остановились, все сняли шлемы и ремни безопасности. Мы вылезли из машины и поднялись на платформу. Я подал девочкам руку, а Эмери взяла II. Расправив пиджак и галстук, я взял девочек за руки и повел их в катакомбы, вверх по лестнице и в большой зал собора.

Финн и Инди тут же вырвались и бросились к входной двери, распахнули ее и помчались наружу.

"Когда зазвонят колокола, явитесь к входу в дом", — крикнул я им вслед. "Немедленно!"

"Да!" — крикнули они.

Уильям II прошел мимо меня, уткнувшись лицом в свой планшет.

"Поговори со мной, Гусь!" сказал я.

"Я тебя слышал", — пропел он, не оборачиваясь.

Я потряс головой, выходя через дверь во двор и наблюдая, как мои дети присоединяются к дочери Кая, Джетт, и нескольким ее друзьям. Глаза Второго не отрывались от экрана.

"Дети сегодня…" пробормотал я.

Эм коснулась моего плеча, снова успокаивая меня, что мой сын не будет играть в баскетбол. "Пойду сделаю несколько звонков, пока все не началось", — сказала она мне, и смех застрял у нее в горле. "Побереги свою энергию для меня. Это будет адская ночь".

"Обещаешь?" Я оглянулся через плечо, когда она направилась обратно в дом.

Она подмигнула мне и повернулась.

Спускаясь по лестнице, я смотрел, как играют дети, пятилетняя дочь Деймона Октавия в своих стандартных пиратских трико, черных колготках и крестьянской блузке с пристегнутым к спине фальшивым мечом. Никто не хотел объяснять ребенку, что современные пираты сильно отличаются от Джека Воробья. Она хотела быть такой, какой хотела.

Я оглянулся, не увидев мальчиков, так что Деймон и Уинтер, должно быть, еще не приехали. Октавия, вероятно, пришла с Каем и Бэнкс, поскольку они с Джетт были примерно одного возраста и дружили.

Что-то справа от меня привлекло мое внимание, и я обернулся, увидев Мэддена, сидящего на дереве. Черный костюм, холодные черные волосы, фарфоровая кожа — все это делало его похожим на нож.

Он держал на коленях раскрытую книгу, но его взгляд был устремлен на играющих детей.

Или на одного ребенка.

Я взобрался по деревянным доскам, добрался до него на высоту около пятнадцати футов и завис, когда его взгляд вернулся к тексту.

"Привет", — сказал я.

"Привет".

Я подавил улыбку от его суровости. Я не думаю, что кто-то может быть более суровым, чем Кай, но его сын взял приз. Сколько одиннадцатилетних детей одеваются