В тебе моя жизнь... - Марина Струк

— Ты еще не ложилась? — спросил хрипло Анатоль, вертя в руках безделушку, что взял с каминной полки. — Уже поздно, а день был тяжелый.

— Как ты узнал, что я не сплю? — задала Марина вопрос и по его лицу прочитала ответ — он видимо снова сидел под дверьми. Как тогда, когда она не пустила его в свои половины. — Не стоило. Иди спать, Анатоль, уже поздно, а завтра тебе опять на службу.

— Ты даже не поинтересуешься, когда я вернулся? — спросил он с горечью в голосе. — И как прошел мой день? Раньше ты непременно интересовалась.

Марина слегка поморщилась. У нее совершенно не было сил вести сейчас этот разговор — она и так еще не отошла от своего сна, который так взволновал ее, что у нее до сих пор тряслись руки мелкой дрожью.

— Быть может, мы обсудим все завтра поутру? — предложила она. — Не зря же говорят…

— Я смотрю, ты уже пришла в себя, — оборвал ее Анатоль. — Я сидел тут, под дверьми, боялся увидеть твои слезы, твои страдания. Я спешил к тебе, чтобы утешить тебя.

— Твое утешение мне нужно было ранее. Сейчас я уже покойна.

— И смиренна, как я погляжу, — едко заметил Анатоль. — Что с тобой происходит? Слуги говорят, ты теперь в ссоре с матерью, дерзка со мной. Что с тобой?

Марина предпочла проигнорировать его реплику, не желая в этот поздний час затевать какие-либо серьезные разговоры. Ей хотелось, чтобы он ушел сейчас, чтобы она осталась одна, наедине со своими мыслями. Поэтому она вздохнула в надежде успокоить свое неровное дыхание и привести в порядок нервы. Потом повернулась к супругу и проговорила:

— И я, и ты порядком утомились за этот длительный и тяжелый день. Быть может, нам все же стоит отложить все разговоры на завтра? Именно тогда я буду готова ответить на все твои вопросы.

Он кивнул, соглашаясь, а потом показал рукой на ее платье.

— Ты позволишь мне послужить тебе? — и, видя, как она моментально напряглась, добавил. — Просто помогу, ничего более. Я вижу, как ты утомлена.

Марина с опаской, но все же повернулась к супругу спиной, позволяя тому подойти ближе и помочь ей с платьем. Он быстро и ловко справился с многочисленными петлями и стянул платье с ее плеч, обнажая кожу, замер, глядя ей в спину. Марина тоже замерла в напряжении. Сейчас, когда Сергей вернулся, она так и не смогла допустить к себе мужа, ей почему-то казалось это прелюбодейством, изменой по отношению к тому, кого она любила всем сердцем.

Вдруг Анатоль наклонился и прижался губами к ее обнаженному плечу, выдавая все то желание, что скопилось в нем за эти месяцы, всю ту страсть, что забурлила сейчас в нем при виде ее тела. Марина вздрогнула, но нашла в себе силы повернуться и упереться ладонью в его грудь, останавливая его в его порыве. Другой рукой она пыталась удержать на себе платье.

— Прошу вас, не сейчас, я слишком утомилась за этот день, — покачала она головой и сделала шаг назад. Лишь потом сообразила, что этот шаг приблизил ее к спальне, к постели, что виднелась сквозь распахнутые двери.

Анатоль ничего не ответил. Только ступил вперед, приближаясь к ней. Блеск его глаз подсказал ей, что видимо, неизбежно придется принять его. О Боже, только не сейчас!

— Я прошу вас, дайте мне время!

— У тебя было уже достаточно времени, — вдруг отрезал он и метнулся к ней. Она чудом сумела ускользнуть от его рук, путаясь в расстегнутом платье. — Ты моя супруга, и ты обязана подчиниться мне.

Марина покачала головой. Она чувствовала себя загнанной в ловушку, беспомощной.

— Я не могу принять вас, как вы не понимаете? Я все еще в двойственном положении. Пока нет бумаги о расторжении моего брака, я не считаю себя вашей супругой. А это прелюбодейство в моих глазах! — почти выкрикнула она, и Анатоль вдруг замер на месте, не стал догонять ее. Ободренная этим, она утратила бдительность, и он, словно тигр, одним большим прыжком вдруг настиг ее, схватил за талию, прижимая к себе. Его губы коснулись ее шеи в поцелуе, и Марина осознала, что ей не вырваться. Она извернулась и посмотрела ему в глаза.

— Я клянусь тебе, что не смирюсь сейчас! Тебе придется связать меня, я буду кусаться, буду драться с тобой до последнего. Подниму своими криками весь дом! — потом она смягчила тон голоса, сделав его нежным и просящим. — Умоляю, отпусти меня. Как только мы получим бумаги, клянусь, я сама приду к тебе, и никогда двери моей спальни не закроются пред тобой! Так что ты выбираешь — взять меня силой сейчас или получить по доброй воле, как ранее?

Анатоль замер, глядя ей в глаза. Это мгновение для нее было целой вечностью. Но вот его руки разжались, и он отступил в сторону, отпуская ее из своих объятий.

— Ты сама сказала это. По доброй воле, — проговорил он. Потом подошел к ней снова, стараясь не обращать внимания на то, как она испуганно отшатнулась от него, притянул к себе на несколько мгновений и крепко поцеловал в губы, слегка прикусив нижнюю губу. — По доброй воле, — напомнил он ей снова и вышел прочь, оставляя одну в комнате.

Наутро супруги делали вид, что той неприглядной сцены в половине Марины не было вовсе. Анатоль стал снова тем мужчиной, что изо дня в день делил с ней утреннюю трапезу — он балагурил, рассказывал истории с прошлого дня на службе, смеялся, интересовался ее распорядком дня, целовал ей руки. Лишь дважды столь лелеемое ими обоими равновесие в их отношениях чуть было не порушилось.

— Ты напишешь своей матери о сегодняшнем вечере? — спросил Анатоль супругу, и та мгновенно ощетинилась. — Так не должно, дорогая. Мы обязаны дать нынче ужин для нее и нескольких гостей. Это элементарная дань вежливости.

— Я не хочу, — отрезала Марина, а Анатоль нахмурился.

— Дело вовсе не в твоих желаниях, а в правилах хорошего тона, дорогая. Мы дадим нынче ужин и пригласим на него твоих родных — мать, твою сестру с супругом. Это же твоя мать! Как ты можешь?

— Мать — это та, которая любит своих детей и заботится о них. А та, кто этого не делает — кукушка, — ответила Марина. — Она выкинула меня из своего гнезда давным-давно, и я не вижу причин принимать ее согласно тому, кем она приходится мне по родству, кроме той, что она когда-то дала мне жизнь. Я не желаю ее пока видеть. Ты волен дать этот ужин и позвать кого угодно, воля твоя. Но я на нем присутствовать не буду — поверь, я найду причину.

Анатоль ничего не ответил ей. Лишь желваки заиграли по его лицу, показывая, как тяжело ему сейчас сдержаться после этой реплики.

— Воля твоя, — решил он в итоге и оставил эту тему.

Второй раз они чуть не повздорили, когда в конце трапезы в малую столовую вошел лакей и принес на подносе срочное письмо из дворца. Анатоль вскрыл его, быстро пробежался глазами по строчкам, а потом перевел взгляд на супругу.