Курский излом - Валерий Замулин

Танки часто несли на себе пехоту. Когда мы делали заход, пехотинцы поспешно спрыгивали, даже тогда, когда танк двигался на полной скорости. Иваны предпочитают встретить нашу атаку твердо стоящими на земле»{729}.

Как бы красочно ни расписывал победы люфтваффе Г. Рудель, факт остается фактом, потери бронетехники 1‑й ТА от ударов авиации составили всего около 5 %. А вот бомбоштурмовые удары 8‑го ак по узлам ПТО, позициям иптап и иптабр, а также тыловым подразделениям, доставлявшим к переднему краю боеприпасы, продовольствие, эвакуированных раненых и контуженых, наносили существенный урон. Подводя итоги операции, командующий артиллерией 1‑й ТА полковник Фролов признавал:

«Успешное продвижение противника вперед на первом этапе наступления — целиком заслуга его бомбардировочной авиации, тесно взаимодействовавшей с танками, пробивавшей им коридоры в нашей обороне и сковывавшей действия наших танков и артиллерийских батарей.

Авиацией противника наносился большой урон средствам противотанковой обороны на всех участках и направлениях. Она своими непрерывными бомбардировками и обстрелами переднего края из пулеметов и пушек выводила из строя значительное количество материальной части и орудийных расчетов»{730}.

Кроме того, бомбардировки оказывали сильное моральное воздействие на пехоту, особенно в сочетании с обстрелами артиллерии и тяжелых минометов в ходе контратак.

Одними из первых применили в боях на обояньском направлении дымовые шашки для имитации пожара танкисты 49‑й и 1‑й гв. тбр. В отчетах их штабов отмечается высокая результативность этого приема. Лишь появлялись первые струйки дыма над танком, вражеские летчики переключались на другие машины. Примером налета, который проходил по схеме, приведенной Руделем: бомбежка — обстрел «охотников» — прикрытие истребителей, можно считать удар 8 июля по изготовившимся к контрудару бригадам 2‑го тк в районе Сторожевое, Ивановский Выселок. Низкая эффективность этого налета (выведено из строя 6 танков, в том числе два из них сгорело, два подбиты в результате падения на них сбитых немецких самолетов) связана с тем, что большая часть боевых [772] машин была замаскирована под деревьями, а также с достаточно плотным огнем нашей зенитной артиллерии.

Но вернемся к событиям в полосе наступления 48‑го тк. Из всех соединений дальше других продвинулась его 11‑я тд вдоль обояньского шоссе. К исходу 8 июля, усилиями прежде всего танков и артиллерии 3‑го мк и 67‑й гв. сд, ее части были остановлены на северных скатах выс. 242.1. Отошедшие из района высоты в северном направлении 3‑я мбр, 49‑я и 180‑я тбр закрепились на рубеже: выс. 260.8, х. Ильинский. Без преувеличения к исходу 8 июля рубеж 1‑й ТА по обе стороны шоссе превратился в решето, и, главное, держать его уже было нечем.

Все бригады, оборонявшиеся перед фронтом 11‑й тд, понесли значительные потери. Так, только 453‑й и 451‑й мспб 3‑й мбр лишились убитыми, ранеными и пропавшими без вести 174 человек{731}. Учитывая малочисленность этих батальонов уже перед началом боя 8 июля, к исходу дня они превратились в роты. В 180‑й тбр, которая активно контратаковала и вела многочасовые дуэли с места с танками и штурмовыми орудиями врага на рубеже выс. 242.1 — ур. Становая, сгорели 38 танков, были полностью уничтожены все орудия иптаб и 3 ее автомашины, погибли и получили ранения 123 человека{732}. Столь же тяжелый ущерб был нанесен и другим действовавшим у шоссе бригадам.

В то же время наступление 3‑й тд практически приостановилось, по сути, она топталась на месте. Ее командование не могло похвастаться прорывами в несколько километров, как ее соседи, поэтому продвижение до 1 км уже считалось существенным. Около 15.00 начался отход 112‑й тбр на западный берег Пены, при этом ее мотопехота осталась в селе для удержания переправ. Полковник М. Т. Леонов докладывал:

«После отхода всех частей саперы заминировали дорогу и разобрали ограждения минных полей. На рубеже Пены бригада заняла оборону:

125‑й тб — (иск.) восточная окраина Березовка, безымянная высота в 1 км северо–восточнее Березовки. В батальоне осталось 9 Т-34 и 8 Т-70. Из этого числа один взвод Т-70 был выдвинут в боевые порядки 112‑й мспб к берегу Пены для удержания моста на западной окраине Сырцева и недопущения переправы противника на западный берег.

124‑й тб — на рубеже безымянная высота в 1,5 км северо–восточнее Березовки. Один взвод Т-70 был выдвинут к берегу [773] Пены в боевые порядки 112‑го мспб для тех же целей, что и взвод 125‑го тб.

112‑й мспб с двумя взводами танков — на западном берегу Пены на фронте между южным и северным мостами через Пену на западной окраине Сырцево.

Иптаб — на северных скатах безымянной высоты в 1,5 км северо–западнее Березовки фронтом на северо–восток, седлая дорогу Березовка — Верхопенье. До конца дня противник особой активности не проявлял. Бригада вела огневой бой с танками и пехотой врага, не допуская к переправам»{733}.

Генерал Вестховен немедленно отреагировал на это и направил следующее сообщение в штаб 48‑го тк: «3‑я тд заняла выс. 218.5 юго–восточнее Сырцево. 1‑й батальон 3‑го грп проникает в восточную часть Луханино. Разведбатальон меняет направление и двигается южнее Луханино, чтобы с юга очистить северную часть села. У Алексеевки оставлен заслон»{734}.

Вывод бригад М. Т. Леонова в излучину уплотнил войска на правом берегу Пены у Сырцева и существенно укрепил здесь оборону, так как 3‑я тд с приданным ей фузилерским полком после очередного удара протаранила позиции 1‑й мбр полковника Яковлева, оборонявшей район Луханино, и часть ее сил попала в окружение вместе с начальником штаба. После войны Д. А. Драгунский вспоминал:

«На десятки километров бушевало море огня. От бомбовых ударов, разрывов артиллерийских снарядов, танковых атак содрогалась белгородская земля.

Крепко досталось в тот день и нашей бригаде. 2‑й мсб, после гибели своего комбата М. Т. Долженко и выхода из строя двух командиров рот, с боями отошел на несколько километров, в сторону Верхопенья.

Не удержался на своих позициях и 3‑й батальон. Командир бригады вместе с 1‑м батальоном Долгова, отойдя в реденький дубняк, продолжали ожесточенно сопротивляться. Им удалось отразить несколько вражеских атак, и только с наступлением темноты они отошли за речку Пена.

Я по–прежнему находился в 14‑м танковом полку. Генерал Кривошеий приказал мне руководить боем на правом фланге бригады и совместно с соседней 10‑й мбр не допустить прорыва противника к Верхопенью и далее на Ивню.

Зацепившись за небольшой хуторок и господствующую высоту, танкисты успешно отражали вражеские атаки. За этот день мы подбили до полутора десятков танков и самоходок. [774]

Но к вечеру 8 июля положение нашего полка резко ухудшилось. В строю остался примерно десяток танков. Соседняя бригада не выдержала натиска врага и отошла на другой рубеж. Наш танковый полк также не смог закрепить позиции. Связь с батальонами не была восстановлена, бронебойные и подкалиберные снаряды иссякли. Накопилось много раненых. Мы оказались словно на каком–то острове, вокруг которого бушевало огненное море. Оставаться на этом рубеже не было уже никакого смысла, надо было прорываться к главным силам бригады. Прикрывшись небольшим танковым заслоном, мы двинулись к реке Пена. Переправившись на противоположный берег, неожиданно очутились неподалеку от немецкой танковой колонны, которая обошла правый фланг корпуса и вышла к нам в тыл.

Притаившись в одном из глубоких оврагов, я стал связываться со штабом бригады, но это оказалось нелегким делом — слышимости не было. Пришлось с радистами выскочить на пригорок, развернуть там антенное хозяйство и ловить свой штаб. Нам повезло: связь была установлена. Переговорив со своим заместителем Константином Яковлевичем Дмитриевским, я выяснил, что мы находимся в десяти километрах от штаба 1‑й мбр. От него же узнал о переходе бригады к обороне южнее Ивни и Курасовки»{735}.

Захват района Луханино заставил командира 6‑го тк выдвигать в оборону по западному берегу новые силы и укреплять участок перед левым крылом 48‑го тк. На левый фланг 6‑й мсбр, для усиления стыка с 10‑й мбр в район Спицын, (иск.) роща западнее Сырцева, он выдвинул ее 1‑й мсб. К Сырцеву, на ОП восточнее Березовки, вывел две батареи артдивизиона 6‑й мсбр, с задачей не допустить прорыва танков противника из Сырцева на западный берег. Согласно донесению полковника Шимановича, начальника штаба 90‑й гв. сд, в 15.45 30 танков с батальоном фузилерского полка с восточных окраин Сырцева ворвались в село и овладели районом школы, но перешедшие в контратаку подразделения 274‑го гв. сп совместно с 245‑м отп к 17.00 отбросили их на рубеж: 700 м южнее школы. Оборона села была выстроена очень удачно, с учетом местности. Одновременно по наступающему противнику вели огонь танки и средства ПТО 245‑го отп, трех бригад 3‑го мк: 10‑й мбр, 6‑й мсбр и 112‑й тбр, а также 274‑го гв. сп (без двух батальонов). К 19.00 штаб 48‑го тк получил сообщение из 3‑й тд, суть которого сводится к следующему: