Факап - Михаил Харитонов

Я не про сами эти картинки. Ну, какие-то существа. Ну, древние. Ну, сильные. Ну, живут в каком-т другом пространстве. Ну, у некоторых из них какие-то планы на людей. Ничего в этом такого нет. Мы про Странников что-то такое думаем.

Но есть нюанс. Или как там это называется. Короче, разница. Очень важная.

Борис, пожалуйста, отнесись к моим словам серьёзно. Попробуй понять, о чём я толкую. Потому что я никогда на такие темы не думал. У меня, наверное, получится коряво. Но попробуй всё-таки вникнуть.

Я о чём. Вот, допустим, Странники. Мы их боимся и уважаем. Но за что? Они старше нас на миллионы лет. Они превосходят нас по технологиям в неизвестное число раз. Скорее всего, они умнее нас, и тоже неизвестно насколько.

Но. Всё равно мы с ними в одной плоскости. Пёс, не знаю, как сказать-то! Ну да, в одной плоскости, лучше не скажешь. Они обогнали нас на миллионы лет, хорошо. Но мы двигаемся в ту же сторону. По той же дороге. Не то чтобы их нагоним. Хотя всякое может быть. Может, и нагоним. А может нет. Но хотя бы пройдём там, где они. Вот мы подобрали какую-то их штучку и поняли, как она работает. Пусть это одна сотая часть их штучек, а то и меньше, но всё равно — мы можем это понять. Потом подтянем наш уровень и поймём ещё больше.

Ну а чтобы подтянуть уровень, надо работать. То есть между нами и Странниками расстояние — сколько-то человеко-часов квалифицированного труда. Пусть даже миллиардов триллионов. Всё равно — это человеко-часы. И, значит, каждый час моей работы имеет космический смысл. Я на этот час сокращаю дистанцию между нами и Странниками. Даже не так. Я сокращаю расстроение до победы Человечества. Потому что человечество когда-нибудь разовьётся настолько, что весь космос будет наш. Ну хорошо, пусть не весь. Но сфера расширяется. И каждый человек вносит в это свой вклад. Пусть на незаметную какую-нибудь дольку. Моя доля тоже в этом есть. Я работаю, значит, вношу свою долю. Поэтому моя жизнь имеет смысл. Который в труде. Ну или в творческом созидании, если по деятельному гуманизму. А другого смысла нет и быть не может.

Так вот. Это вот всё, что вы мне показываете. Оно про что-то другое. Про тех, кто не дальше, а выше. Ну в смысле — как бы мы не развивались, мы туда не попадём. И всё, что мы делаем — типа зря и не про то. Ну пусть не зря, но всё равно получается, что не про то. Потому что если вот это всё существует, что вы показываете — тогда чем мы тут занимаемся? И чего тогда надо делать-то? Самим, что-ли, меняться? И не чтобы лучше работать, а для чего? Ты вот, типа, с собой это сделал. Освободился, как ты это называешь. Но ведь, как бы это сказать... Ты ведь уже не человек. Я с тобой сейчас как с человеком говорю, но понимаю ведь, что это так, условность. Но я-то человек. Которому место — здесь. В моём настоящем человеческом мире. И точка.

Поэтому. Больше мне, пожалуйста, не парьте мозги своими делами. Если будете дальше — сотру файлы. Во всяком случае, попробую. Если файлы не стираются — ещё что-нибудь придумаю. Дурацкая угроза? Ну так у меня других нет. Что есть, тем и воюю. Извини.

И самое главное. Даже если я вернусь. Я ваших указаний выполнять не намерен. Особенно — стрелять в Лёву.

Да, я узнал его, конечно. Это вы Абалкина мне показывали. Нет, симпатий не питаю. В конце концов, он меня втравил в эту историю. Не знаю, нарочно или как, а без него не обошлось. Насчёт ответственности... мне бы от того, что на мне сейчас висит, отмахаться. Тоже не из-за этого.

Но.  Стрелять в него я не буду. Насмерть или не насмерть — не буду. Обращайтесь к моему начальству, вот оно такие решения принимает. А я — нет.

Да, я знаю, у вас есть какая-то бредовая идея, что обращаться вы можете только ко мне. Потому что этото ваш павлин-мавлин меня не видит и чего-то там тру-ля-ля. Ну так я вам не верю. Вот не верю и всё. Надо чего — выходите на Сикорски, например. Он трепетно относится ко всякой псяти... а, чего уж там — к чертовщине. Попробуйте его убедить в том, что человечеству угрожает опасность от Лёвы. И если он вас пошлёт далеко и надолго, не плачьтесь, что вам какой-то высший павлин препятствует. Или чёрт с хвостом и рогами. Это не мои проблемы.

Хотя я воспринимаю разумные предложения. Нет, убивать не буду. Это не обсуждается. Но инфу могу донести. До того же Сикорски. Хотите? Если вам этого надо — пожалуйста. Дело за вами. Вытащите меня отсюда и верните на Землю. В качестве первого шага. Тогда и поговорим.

Извини, Борь, мутновато как-то получилось. Но ты же психолог, ты поймёшь. Должен понять. Осталось же в тебе что-то?

С уважением, твой Я.В.

День 166

Бабах.

Это о станцию бьётся буй. Тот самый.

То есть не обо всю станцию. Теперь его замело к радиатору. И он о него колотится. Не часто. Только когда космический мусор в него попадает. Но вот сейчас шандарахнуло конкретно.

Сижу и чувствую себя не просто идиотом, а патентованным. Не знаю, что это слово означает. От Славина слышал вроде бы. Но вот сейчас оно очень к месту, нутром чую.

Короче. Я почему-то решил, что раз буй вколотил в клеевую пробку шланг, значит, он этим шлангом за станцию и зацеплен. Шланг я обрезал.

В результате буй ползает по корпусу и время от времени на что-нибудь натыкается. Потому что он всё-таки присобачен ко мне глюонной нитью этой чёрт... не будем распускаться, псячьей. Это я сегодня утром проверял. Да, уже почти нормально в этот псячий космос вылажу. Вылезаю то есть.

Так вот, есть у него там связь. Очень конкретная. Он не отходит от корпуса дальше, чем на несколько сантиметров.

Короче, я в полном дерьме. И это не скатологический юмор.

Тьфу, не могу писать, нерваки.

День 166

Поел сливочного пломбира. Вроде немного отпустило. Как будто пару стопочек выпил. Ну нет, я бы стопочки предпочёл, конечно. Но тоже какой-то успокаивающий эффект есть. Это, может, из-за быстрых углеводов? Любопытная тема, будет возможность — обязательно поинтересуюсь. Эх, если бы.

Короче. Судя по всему, буй прицепился к станции довольно давно. Почему-то он не болтается в приличном отдалении, как полагается уважающему себя бую, а буквально липнет к корпусу. Ползая по нему под воздействием микрометеоритов, которые долбят по его верхушке. В какой-то момент он дополз до того самого клеевого пятна, там застрял — шланг увяз, а он его потом ещё как бы вбивал, под водействием всё тех же ударов. Но теперь я его освободил и он снова ползает по обшивке. Можно его приклеить к чему-нибудь. К тому же стабилизатору, например. Но я всё ещё лелею надежду — слово-то какое вспомнил! — да вот, лелею надежду от него каким-нибудь хитрым способом избавиться. Правда, шансов на это практически никаких. Глюонное зацепление зубами не перекусишь и лазерным резаком не перережешь. Это высшая физика, чтоб ей пусто было.