Гулы - Сергей Кириенко

— По-моему, оставаться здесь дальше опасно: автозаправочная слишком открыта — любой проезжающий по шоссе сразу заметит машину,— а я не думаю, что в ближайшие часы им окажется человек. В город же мы тоже ехать не можем — там может быть газ. Поэтому остается один вариант — отправиться на гору.

— На гору? — вставил Андрей.— Но туда нет дороги!

— В общепринятом смысле этого слова, нет — на машине через гору проехать нельзя… Но есть несколько дорог, ведущих на склон. Одна из них оканчивается у смотровой станции — туда возят туристов,— это небольшой бетонированный пятачок с домиком для служителя.

— Но какая от этого польза? — продолжил Андрей — Для того, чтобы поговорить, можно просто заехать в лес,— он указал рукой на шоссе, за которым начинались деревья.

— Польза от этого есть. Станция находится на высоте семидесяти метров над долиной. Там есть бинокли и телескоп — через них можно осмотреть город и узнать, что делают гулы.

На этот раз Андрей понял, что имел в виду комиссар, и молча кивнул. Старик же взял автомат и, шагнув к открытой двери, сказал:

— Тогда едем туда — нельзя терять время.— После чего он забрался в машину.

Паола и Андрей последовали его примеру.

Когда захлопнулись двери, Гольди бросил взгляд на окно операторской и уселся за руль. Через короткое время, развернувшись на неширокой площадке, «ланча» покатила по шоссе от Террено.

Полминуты спустя автомобиль сполз с асфальтовой дороги на проселочную и направился в сторону Кальва-Монтанья, на восточном склоне которой находилась смотровая площадка…

Оставив позади будку с покойником, Франческо двинулся к дому. Меньше чем за пол минуты он прошел вдоль машин, между клумб с гиацинтами и оказался перед крыльцом виллы, не останавливаясь поднялся по мраморным ступеням крыльца, толкнул дверь веранды и на мгновение замер, увидев маленький столик, за которым сегодня утром завтракал вместе с Мальдой и Нандой. Наконец, распахнув парадную дверь, он очутился в гостиной.

В огромной комнате красного дерева никого не было: винтовая лестница в правом углу поднималась на верхний этаж, две двери, расположенные слева и напротив Франческо, вели в кухню и холл. Секунду он оставался на месте, пытаясь разобрать человеческие голоса, но ничего не услышал. Тогда он набрал в легкие воздух и, преодолевая странное нежелание нарушать звенящую тишину дома, выкрикнул:

— Мальда?

Ему никто не ответил.

Выждав пару секунд, Франческо пересек комнату и, чувствуя оглушительные удары в груди, толкнул дверь, ведущую в холл. Глазам его открылась картина, которую он видел тысячи раз: пара мягких диванов, стоящих у стен, несколько кресел, огромный телевизор в углу… И все же что-то нарушало эту картину — Франческо это понял мгновенно. Он шагнул влево от двери и почти сразу же увидел покойника, лежащего посреди комнаты. Замерев на секунду, ощутил, как подпрыгнуло сердце, а потом сделал еще пару шагов и заметил двоих человек, вытянувшихся на полу у дивана. Одного из троих мертвецов Франческо узнал — это был его личный телохранитель, лица двух других были знакомы лишь смутно — это были люди Армандо.

Чувствуя легкий озноб, Франческо поднял глаза и оглядел холл. Три двери вели из него в столовую, библиотеку и маленький коридор, по которому можно было попасть в бильярдную и другой коридор, ведущий в подвал. Он приготовился пересечь холл, чтобы войти в коридор, но в эту секунду взгляд его остановился на библиотечной двери. Последняя была слегка приоткрыта, и через узкую щель Франческо разглядел то, что заставило его на мгновенье застыть: на полу библиотеки лежали тела. Из холла он различил только их части, но в одном из тел узнал женщину — ноги ее были до колен укрыты шелковой юбкой… Чувствуя, как мир разваливается на куски, Франческо пересек холл, распахнул дверь библиотеки и замер.

На полу комнаты лежали все те, кто оставался на вилле, когда он уезжал на встречу с Пандорой: недалеко от входа замер Рокко Траколло, возле него лежала его жена, справа от нее — жена Эрбы. Несколько человек замерло у книжных шкафов. На лицах всех мертвецов застыл ужас, смешанный с болью. Взгляд капо скользнул на огромное окно библиотеки — одна из его створок была приоткрыта.

Судорожно сглотнув, Франческо вновь взглянул на пол: среди лежащих людей не было тех, кого он боялся увидеть здесь больше всего,— правда, от входа просматривалась не вся комната, а лишь ее половина. Чувствуя, как смутный страх парализует сознание, он шагнул к перегораживающим библиотеку шкафам.

Через четыре секунды, пройдя вдоль шкафов, он оказался в центре библиотеки и смог оглядеть ее всю. То, что он увидел у стены слева, оглушило его, заставив на миг не дышать: на маленьком диване, меж дубовых шкафов, замерла Мальда! Жена лежала, откинув голову на спинку дивана, а у ног ее, положив голову на колени матери, скорчилась Нанда!

Чувствуя, что тело отказывается повиноваться ему, Франческо сделал два шага к дивану и опустился возле него на колени. Потом осторожно поднял странно обмякшее тело дочери, спрятал ее голову у себя на груди и замер, словно сам превратившись в покойника… С минуту он так и сидел, раскачиваясь из стороны в сторону — как когда-то давно, когда Нанда была совсем маленькой, а он приходил к ней по вечерам читать сказку,— чувствуя, что мир рухнул и его больше ничего не интересует, а потом вдруг почувствовал, как откуда-то из глубины подсознания поднимается что-то темное.

Была в этом чувстве ненависть к тем, кто убил его дочь и жену, и отчаяние убитого горем отца. Подняв голову вверх и прижав Нанду к груди, Франческо открыл рот и закричал — словно зверь, раненный в сердце…

Часть пятая. По ту сторону тьмы

Глава тридцать вторая

После полудня погода окончательно изменилась: солнце исчезло за пеленой облаков, а сами они потемнели, превратившись из снежно-асбестовых айсбергов в свинцовые кляксы. Не стихающий ветер гнал их по небу, приминая к земле, и временами казалось, что еще немного — и этот полог обрушится на вершину горы, которая, подобно подводному рифу, вспарывающему днище корабля, прорежет свинцовую пелену, и на землю рухнет вселенский потоп…

Восточный склон горы, поросший деревьями и кустарником, травой и альпийским мхом, напоминал морду зверя, улегшегося над долиной и равнодушно наблюдающего за гибелью города,— на фоне зеленой растительности проступали пятна сурьмовой глины, лишенные травы, и эти пятна напоминали глаза, скользящие по долине и видящие все. Впрочем, если они и видели происходящее в городе, то не могли разглядеть то, что двигалось между ними,— по склону горы медленно ехал автомобиль. Словно диковинное насекомое, петлял он по пологому склону, поднимаясь к вершине. Сидящие в автомобиле смотрели по сторонам и видели нескончаемую череду каштанов и альпийских берез, аллепских сосен и ясеня. В некоторых местах деревья сменялись кустарником, а пару раз мимо машины проплывали поляны, покрытые скудной травой. В просветах между деревьями проглядывало небо, но солнце, скрытое облаками, не бросало в эти просветы лучи, и на дороге отсутствовала игра света и тени.