Фантастические тетради - Ирина Ванка

— Да, — запнулся Гарф, — наверное.

— Дай ему сказать, — приказал Бароль.

— Летал на шаровых молниях, — продолжил Гарфизиус, когда заметил, что пауза, предназначенная для него, затянулась.

— На огненных шарах, — настаивал Бароль. — Именно шарах! По небесным коридорам, в которых отсутствует время. Дальше.

— Летал-летал на шарах-шарах, — не утерпел Фальк, — и ка-а-ак шарахнется в болото!

Бароль обратил на него гневный взгляд.

— Точно говорю, однажды долетался, — оправдывался Фальк, — вроде как указал своим тварям, где им следует обосноваться. Они это место как прику охраняют.

— Я тоже, — сказала Янца, — слышала такую легенду, — будто у южного склона Косогорья упала огромная шаровая молния и опустилась на дно болот.

— К югу от Косогорья, говоришь? — переспросил Бароль и подтянул к себе карты. — Место указать сможешь?

— Нет, — испугалась Янца, — там непроходимые места даже для босиан.

Бароль выбрал карту с сечениями ландшафта и расстелил ее перед Рыжим Олли.

— Кто из вас специалист по подземным туннелям? Что мы имеем к югу от Косогорья?

— Болота, — в один голос ответили Олли и Хун, — со всех сторон, не подкопаешься.

— А сверху теперь еще и вода, — добавил Саим, — высотой этак в полтора «бароля».

— Что ты хочешь раскопать? — спросила Янца. — Босиафа там нет…

— А ты, — остановил ее Бароль, — расскажи пока магистру, что знаешь о своей покровительнице. Признайся, чем ты ублажила богов, что они позволили тебе родиться женщиной?

— При чем здесь я? Я даже писать не умею.

— В папалонские времена, — с почтением произнес Логан, — лишь каждая десятая тварь получала женскую плоть и возможность беззаботной жизни в монастыре. А теперь и того реже.

— Как вы думаете, — спросил Саим, — почему все монастыри расположены в Фарианских землях?

— Не знаю и знать не хочу, — ответила Янца.

— Потому что… — Саим поднял вверх указательный палец, — из всех богов один Фарей был не дурак поволочиться за дамским полом.

— Ты хочешь сказать, — уточнила Янца, — остальные боги — импотенты?

Палец Саима обескуражено опустился на поверхность стола.

— Дядя Логан, объясни ей, не то я наговорю лишнего.

— Женщина, как животные и растения, существо без бога — изначальное творение полубожества Кисарита, который не опекает своих тварей. Но, несмотря на это, Кисарит — самая сильная фигура пантеона. Фарей только покровительствует монастырям…

— Как это, без бога? — не поняла Янца.

— Женщины — безбожные твари…

— Это уж слишком, — рассердилась Янца и вышла на веранду, шумно задернув за собой полог.

— …именно поэтому, — продолжил Логан, — они изначально возвышенны и совершенны, не требуют к себе участия божественных сил. Нет такого греха, в котором повинна женщина, поскольку она — само естество, а грех естества — благо для всего сущего.

Краем уха Янца все-таки дослушала речь богомола, но решила не возвращаться и сделать то, зачем вышла на темную веранду под проливной дождь, — сесть на пол и как следует разреветься. Так, чтобы никто не видел и не слышал, а затем подкрасться к сонному повару и избить его прямо в постели — хоть таким образом извлечь выгоду из своего превосходства. Может, меньше будет болеть плечо, по которому прошлась тяжелая поварешка. «Скотина, — вспомнила Янца, и слезы, которые долго не могли пробиться наружу, хлынули потоком, — той же железякой, что Саима и Фалька. Мог бы взять что-нибудь поизящнее…»

Она так забылась в обиде, что потеряла счет времени и не заметила, как из писарни один за другим потянулись уставшие полуночники.

— Ты что здесь делаешь? — окрикнул ее Олли, и Янца, спрятавшись за выступ колонны, наспех размазала сопли по щекам. К утру в писарне остался один Бароль. Сквозь разбитые жалюзи Янца видела всю комнату, освещенную тусклой лампадой. Она наблюдала, как Бароль насаживает на крюк деревянные таблички, опускает их в смолу и подвешивает к дымоходу; как он разговаривает сам с собой или, присев на скамейку, подолгу молчит, уставившись в никуда. Бароль, оставленный в одиночестве, порой сам себе казался странным. Он так и не узнал, что все это время Янца простояла под дождем на веранде лишь для того, чтобы спросить: «Кто же хранит тебя, безбожника? Почему ты жив до сих пор? Почему не превратился в дикого зверя?»

— Не жди, — пожалел ее Саим, — ничего ты от него не добьешься. Он давно и безнадежно влюблен в свою покойную прабабку. Других женщин для него не существует. Это наследство. Все мужчины рода были в нее влюблены.

УЧЕБНИК. ОСНОВЫ ФАКТУРОЛОГИИ. Искусственные фактуры

Если кому-то покажется, что, зайдя в тупик с естественной фактурой, он в два счета расправится с искусственной, — это чистейшее заблуждение. Обе темы друг дружки стоят. Тем более что четкой грани между ними нет.

Искусственные фактуры иногда называют одним общим термином, по смыслу идентичным «оранжерее». Конечно, речь не об апельсинах. В Языке Ареала такой жаргонизм имеет явно снисходительный оттенок, в языке фактурологов это всего лишь обозначение типа фактуры. Таких типов не слишком много. Наиболее характерные из них стоит рассмотреть.

ОРАНЖЕРЕЯ — намеренно созданная фактура, находящаяся под постоянным контролем.

ДИКАЯ ОРАНЖЕРЕЯ — та же оранжерея, над которой прекращен контроль. Такие фактуры, как правило, обречены на гибель.

ЗАПОВЕДНИК — ненамеренно созданная (искусственная, естественная или псевдоестественная) фактура, которая в силу каких-либо причин взята под контроль.

ДИКИЙ ЗАПОВЕДНИК — бывший заповедник; фактура, претерпевшая вмешательство извне (коррекция развития), но благополучно вышедшая из-под опеки (при прочих нормальных условиях это оптимальные перспективы).

ЗООПАРК — фрагменты фактурных популяций в искусственной среде обитания. Чаще всего это коллекции ЦИФов. С такого фрагмента может начаться оранжерея, но главное их назначение — экспериментальная база при лаборатории.

ФАКТУРНЫЕ ХВОСТЫ — все, что осталось от цивилизации после ее гибели или прорыва в инфополя. Если вы дезертируете в Ареал, то человечество по отношению к вам будет фактурным хвостом. Если все человечество последует вашему примеру и лишь один-единственный патриот останется ловить рыбу у хижины на берегу океана, — он будет являться фактурным хвостом по отношению к человеческому биотипу Ареала. Но пустая планета со всеми памятниками цивилизации будет называться «музеем», или «прикой». К фактурным хвостам, в широком понимании, относятся флора и фауна родной среды обитания, если она, конечно, имеет место быть. В узком смысле — это только биоидентичные особи.