Финно-угры и балты в эпоху средневековья - Валентин Васильевич Седов

1977b, 52 lpp.). Анализ костного материала из культурных отложений начала II тысячелетия н. э. на латгальских поселениях показывает, что примерно 60–70 % его приходится на домашних животных. Среди костей последних значительный процент составляют кости свиньи. Так, на Асотском городище на долю свиньи приходится 77,5 % всех костей домашних животных. В целом кости свиньи на латгальских городищах составляют 59,7 %, мелкому рогатому скоту принадлежит 18,6 %, крупному рогатому скоту — 13,1 % и лошади — 8,6 % (Цалкин В.И., 1961, с. 219). Впрочем, на некоторых поселениях соотношение было иным. Так, на городище Олинькалнс кости крупного рогатого скота составили 29,4 %, свиньи — 29,0 %, мелкого рогатого скота — 26,2 %, лошади — 13,8 % (Mugurēvičs Ē., 1977b, 43 lpp.) — Скот был низкорослым. Содержался он в хлевах. В Кокнесском форбурге раскопками исследован хлев столбовой конструкции.

Одним из источников питания была охота. Костные остатки свидетельствуют о большом значении охоты в хозяйстве латгалов. По числу костных остатков на первом месте стоят дикие копытные животные, которые добывались преимущественно для удовлетворения потребности в мясе. Это лось, кабан, косуля, олень, зубр. Важнейшими объектами пушной охоты были куница, бобр, в меньшей степени барсук и медведь. Охотились также на птиц (Паавер К.Л., 1961, с. 223–225).

Некоторая роль в обеспечении населения продуктами питания принадлежала рыболовству. Для этого использовались железные рыболовные крючки различных размеров, гарпуны (табл. CIX, 17, 22–24, 28–30) и сети с каменными грузилами. При раскопках поселений найдены и костные остатки рыб. Так, в средневековых слоях Асотского городища встречены кости щуки, окуня, судака, леща, плотвы, карася, синца, линя, язя, густеры, сазана, лосося, сома, осетра и угря (Лебедев В.Д., Марков К.П., Бахметьева Т.Л., Паскуль М., 1961, с. 226–233).

Роль бортничества в хозяйстве латгалов на основе данных археологии определить трудно. Но можно вполне определенно говорить о том, что они занимались лесным бортничеством. При раскопках Арайшу найдены детали специальных приспособлений бортника (Apals J., 1968b, lk. 58, joon 18).

Черный металл добывался из местных болотных руд, которые в большом количестве имелись в Латгалии. Остатки шахтообразной железоплавильной печи были исследованы в слоях V–VI вв. в Кокнесе (Stubavs А., 1965, 17, 18 lpp.; 1966, 25 lpp.; 1967, 35 lpp.; Latvijas arheologija, 1974, 140 lpp., 67 att.). Следы сыродутных печей конца VII — начала VIII в. зафиксированы на Дигнайском городище (Šnore E., 1939, 56 lpp.). Хорошо сохранившийся сыродутный горн был исследован раскопками на Асотском городище в слоях X в. (Шноре Э.Д., 1961, с. 97–99). Основанием железоплавильной печи служил массивный гранитный камень, стены сложены были из глины и сохранились на высоту 18 см. Диаметр печи 1 м. В центре печи имелась цилиндрическая шахта диаметром 0,3 м, к стенкам которой прикипели фрагменты железного шлака. Устье печи было сооружено из поставленных стоймя двух известняковых плит, третья плита накрывала устье сверху. Остатков сопел не обнаружено, почему исследователь памятника полагает, что печь функционировала на естественной тяге.

С железоделанием, вероятно, были связаны и некоторые другие объекты, изученные при раскопках Асотского городища. Железоплавильные горны с соплами исследовались также в Олинькалнсе (Mugurēvičs Ē., 1977b, 44 lpp.).

Ассортимент кузнечной продукции латгальских ремесленников весьма широк. Это и орудия сельскохозяйственной деятельности, и деревообработочный инструментарий (табл. CIX, 8; СХ, 39, 41, 43–46), и орудия железообработки, и различные бытовые изделия (табл. CIX, 13, 15, 16, 18, 25–27; СХ, 23), и предметы вооружения (табл. CXI). Исследование структуры и технологии изготовления железных изделий показало, что они производились на высоком технологическом уровне. В начале II тысячелетия н. э. были знакомы латгальские кузнецы с такими приемами металлообработки, как сварка железа со сталью, цементация, закаливание (Антейн А.К., 1961, с. 175–183).

На территории Латгалии распространена была обработка цветных металлов. Они плавились в тиглях (табл. CIX, 11, 21, 22, 38), а изделия отливались в различного вида глиняных или каменных формах. В изготовлении изделий из цветных металлов постепенно возрастала роль ковки. Она позволяла делать предметы лучшего качества. В X–XII вв. обычно все крупные предметы кованые, мелкие — как кованые, так и литые.

Исследования тиглей из археологических памятников Латвии, в том числе из Латгалии, произведено И.В. Дайгой и И. Гросвальд (Daiga J. un Grosvalds J., 1964, 7-22 lpp.). На Асотском городище, помимо находок тиглей и литейных формочек, открыты мастерские бронзолитейщиков (Шноре Э.Д., 1961, с. 103–109). Мастерские по обработке бронзы зафиксированы и раскопками Олинькалнса (Mugurēvičs Ē., 1977b, 44–46 lpp.).

Как уже отмечалось, для второй половины I тысячелетия н. э. характерна лепная керамика. Преобладают гладкостенные сосуды (они встречаются вплоть до слоев XII в.). Это горшки баночной формы или слабопрофилированные сосуды (табл. CXII, 13, 15, 18, 20). Гладкостенная лепная керамика не является латгальским этнографическим признаком. Такая посуда встречена и на синхронных городищах Латвии, принадлежащих иным балтским племенам, а также за ее пределами.

Вторую группу глиняной посуды составляют сосуды с шероховатой поверхностью. Это преимущественно крупные прямостенные, расширяющиеся кверху сосуды. При изготовлении снаружи они покрывались жидким слоем глины, который и образовывал очень неровную (шероховатую) поверхность. Судя по материалам Асотского городища, шероховатая керамика особенно характерна для IX–X вв. (Шноре Э.Д., 1961, с. 112). На городище Межмали на ее долю приходится около 70 % керамического материала. Бытует шероховатая керамика до начала XII в. Эта керамика опять-таки не является латгальской. Она обнаружена также на поселениях земгалов и литовских племен.

В небольшом количестве на поселениях латгалов встречена лощеная керамика. Изредка фрагменты такой посуды обнаруживаются в могильниках среди остатков погребальной тризны или как пожертвования на краях могил. Это небольшие миски или горшки. Лощеная поверхность темно-серая, черная, красноватая или желтовато-серая. Распространена эта керамика в этнически разнородных областях, как в Латвии, так и далеко за ее пределами. Специально лощеной керамике из памятников Латвии посвящено исследование И. Цимермане (Cimermane I., 1974, 99-108 lpp.).

Появление гончарной керамики в области расселения латгалов датируется концом X в. В XI–XII вв. гончарная посуда сосуществует с лепной, но явно преобладает. Первые сосуды, изготовленные на гончарном круге, появляются у латгалов почти одновременно с распространением гончарной керамики в кривическо-словенском регионе. По своим формам и орнаментации они напоминают ладожско-новгородскую керамику. В дальнейшем гончарная керамика латгалов развивается параллельно с древнерусской и имеет с ней много общего.

Многочисленный вещевой материал, полученный при раскопках поселений и могильников латгалов, всесторонне характеризует быт и культуру средневековых латгалов. Об орудиях ремесла и сельского хозяйства уже была речь. Несколько слов о предметах повседневного быта. Многочисленны железные ножи, шилья, ножницы,