Судьба: Дитя Неба - Элизабет Хэйдон

Анборн перестал возиться с седельными сумками и внимательно посмотрел на Рапсодию.

— Они умеют праздновать, верно?

— Наверное, в последнее время у них не так уж часто возникали поводы для радости, — ответила Рапсодия, глаза которой блестели в темноте. — Почему ты так поступил?

— Как? — Он смутился под ее пристальным взглядом. — О, ты имеешь в виду Гвидиона? Я сказал то, что думал: он самый подходящий кандидат. Клянусь богами, у него больше терпения для этой чепухи, чем у меня. Кроме того, я представил себе, что нам придется провести остаток жизни в этой проклятой Чаше. Первый флот способен сто лет спорить, прежде чем принять мои доводы, — откровенно говоря, у меня есть занятия получше.

Рапсодия положила руку ему на плечо.

— Почему мне кажется, что за твоим поступком стоит нечто большее?

Анборн вздохнул и забросил седельную сумку на спину своего коня.

— Несмотря на твое умение попадать в дурацкие ситуации, ты мудрая женщина и не должна задавать вопросы, на которые не стоит отвечать. — Он с улыбкой посмотрел ей в глаза, и Рапсодия поняла, что он имеет в виду.

— Ты не останешься до окончания Совета?

Анборн покачал головой.

— Я не являюсь главой своего Дома, к тому же я уже достаточно сделал, верно?

Они оба рассмеялись. Потом Анборн взял Рапсодию за руки, и его лицо стало серьезным.

— Я должен кое о чем тебя попросить… уж и не помню, когда в последний раз мне было так трудно. — В его глазах промелькнула ирония. — Тебе прекрасно известна история моей жизни, поэтому ты понимаешь мое нынешнее состояние.

Рапсодия кивнула:

— Проси о чем хочешь, я сделаю все, что в моих силах.

— О, будь осторожна, моя дорогая, я ведь тебя уже предупреждал — не стоит так легко давать обещания. В особенности тому, кто хочет тебя с того самого момента, как впервые увидел. Я мог бы без особых усилий овладеть тобой — земля здесь мягкая и сравнительно теплая. — Кровь бросилась ей в лицо, и Анборн рассмеялся. — Извини, Рапсодия, я слишком груб. Вот в чем заключается моя просьба: ты должна освободить меня от обещания на тебе жениться.

На лице Рапсодии появилось недоумение, и она почувствовала, как у нее слабеют колени.

— Хорошо, — неуверенно проговорила она. — Могу я спросить почему?

Могучий воин осторожно сжал ее ладони.

— По трем причинам. Во-первых, намерьены выбрали тебя своей Королевой, а я отказался от титула Короля, поскольку это слишком скучное занятие. Как ты знаешь, больше всего на свете я ценю свою свободу. Я обладал бы ею в качестве твоего мужа, но теперь моя свобода была бы погребена под бременем обязанностей. Даже ради тебя, Рапсодия, я на такое не способен.

— Понимаю. — Она кивнула. — А каковы другие причины?

Анборн вздохнул и опустил глаза.

— Ну, несмотря на то что мы пришли к соглашению, я должен признаться, что не хочу жениться на женщине, которая любит другого. Ты весьма успешно скрывала свои чувства, моя дорогая, сомневаюсь, что о них догадывается кто-нибудь еще. Но я прочел правду в твоих глазах. И хотя мне трудно даются подобные признания, я бы тебя ревновал.

Рапсодия вновь покраснела, но в глазах Анборна она нашла лишь понимание и сочувствие. Напряжение спало, и они улыбнулись друг другу.

— А какова последняя причина?

После коротких колебаний Анборн ответил:

— Боюсь, что я не удовлетворяю твоему первому условию. Если не ошибаюсь, ты выбрала меня потому, что я тебя не люблю. — Он отвернулся, и сердце Рапсодии сжалось от боли.

Она обняла Анборна.

— Какая ирония, — тихо сказала она. — Похоже, я сама не сумела бы выполнить свои условия.

Анборн рассмеялся.

— Многие мужчины умерли бы с улыбкой на устах, услышав такие слова. — Он слегка отодвинул Рапсодию и посмотрел на нее. На мгновение его лицо смягчилось, и он опустился перед ней на колени. — Я клянусь тебе в своей преданности, Рапсодия, будь ты Королевой намерьенов, лиринской королевой или просто леди. Мой меч и моя жизнь принадлежат тебе, я готов тебя защищать всегда.

Рапсодия прекрасно поняла значение его клятвы.

— Для меня это большая честь, я искренне тронута, — тихо проговорила она, жестом подняв его с колен. — Спасибо тебе, Анборн.

— А теперь, если позволишь, я хочу поцеловать на прощание мою почти жену и уехать отсюда подальше, пока мужское естество не заставило меня изменить решение.

Рапсодия улыбнулась, и они обнялись. Сильные руки Анборна нежно сомкнулись на ее талии.

Его губы осторожно прикоснулись к ее устам, но потом стали более настойчивыми. Она почувствовала, как вспыхнул ее внутренний огонь, призывающий Анборна. Это поразило ее, но она не стала противиться этому чувству, хотя и понимала, что ей не суждено разделить его страсть. Она не могла бы полюбить Анборна, но уже успела привыкнуть к мысли, что станет его женой. Ей будет его не хватать.

Поцелуй становился все более страстным, и Рапсодия почувствовала, как разгорается желание Анборна. Он прижал ее к себе еще крепче, а потом резко оттолкнул.

— Неудачная идея, — пробормотал он. — Теперь мне будет неудобно сидеть в седле. Прощай, миледи. Ты знаешь, как обратиться ко мне при помощи ветра, если я тебе понадоблюсь.

— Пожалуйста, не забывай, что ты можешь сделать то же самое. — Она подарила ему нежную улыбку. — Не прикидывайся, будто мы едва знакомы.

Анборн расхохотался.

— Тут тебе нечего бояться, моя дорогая. Прощай, и желаю тебе насладиться пожалованной короной.

Он вскочил на своего мощного черного скакуна, конь фыркнул, нетерпеливо переступая копытами, а Анборн обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на Рапсодию.

— Кстати, Рапсодия, добро пожаловать в нашу семью. — Он хитро подмигнул ей и сразу пустил скакуна галопом.

А Эши, который все еще выбирался из толпы в Чаше, ощутил, как губы Анборна коснулись губ Рапсодии, и издал такой отчаянный крик, что стоявшие рядом намерьены бросились в разные стороны, уступая ему дорогу. Он выскочил из Чаши и вскоре скрылся в ночи, поспешно направляясь вслед за Рапсодией в Элизиум.

79

Сады Элизиума были в цвету, хотя за ними никто не ухаживал. Последний месяц перед Советом Рапсодия прожила с Акмедом и Грунтором в Илорке, проводя одинокие ночи в своих покоях в Котелке, неподалеку от комнаты, которую раньше занимала Джо.

Она ненавидела свою лишенную окон спальню, но чувствовала себя здесь защищенной. Один раз, после приема очередной группы гостей, ей удалось выбраться в Элизиум, где она обнаружила нежную записку и букет зимних цветов на столе в гостиной. Очевидно, Эши по-прежнему мог свободно перемещаться по Пустоши, но был не в силах пробраться в Котелок. Поэтому Рапсодия предпочла не возвращаться в Элизиум, желая избежать встречи с ним.