Ангел-мечтатель (СИ) - Буря Ирина

Она подхватилась с места — как и прежде, легко и грациозно — и, бросив все еще ошеломленно хлопающему глазами потомству: «Будьте молодцами!», бросилась к подруге скакуна.

И взобралась на нее даже без помощи Первого.

Которому не только не удалось хоть за талию ее подержать, чтобы подсадить, но и верхом он позже нее оказался.

Хорошо, хоть скакун его подождал — хотя он, скорее, фору в скачке своей подруге, как обычно, давал.

Одним словом, в им же предложенное путешествие Первый отправился последним.

Вот до чего галантность доводит, мысленно проворчал он скакуну, и добавил, что если они так и будут следовать настроению своих подруг, то конечный пункт назначения может оказаться даже Творец не знает, где.

Встряхнув головой в знак согласия, скакун прибавил шагу — и гонка закончилась не только их победой, но и там, где и планировал Первый.

Возле бескрайних водных просторов.

Неподалеку от того места, где в них впадала река, и почти там же, где Первый однажды рухнул после схватки с молниями мира, а тот запустил в него последней — подарив ему, таким образом огонь.

До наступления ледяной пустыни было еще явно далеко, и на несколько дней Первый с Лилит словно вернулись в прошлое — в самые первые моменты своего пребывания на планете.

Когда у них не было никаких забот, кроме поисков пищи.

Они только купались — Лилит все также легко ускользала от него в воде — нежились в лучах солнца на песке — уже не столь стройная фигура Лилит все также испускала волны еще большей полноты жизни — отправлялись за плодами — на скакунах, чтобы быстрее и не так высоко тянуться — и все время болтали.

Это было одно сплошное дежавю.

Говорил, большей частью, Первый — вновь, как в первое время их знакомства.

И рассказывал он ей об очередных чудесах — и она вновь округляла глаза, хлопала в ладоши и просила еще.

Но на сей раз речь шла о диковинах, созданных не им самим, а его миром — в той части планеты, на которую Первому пока удалось попасть лишь однажды.

Запасы его воспоминаний были далеко не бесконечны, поэтому однажды, когда Лилит захотела очередной добавки — он просто предложил ей отправиться туда и самой все увидеть.

— Куда? — тут же загорелась она.

— Туда, — махнул он рукой в сторону горизонта, где заходящее солнце уже прикоснулось все к той же водной глади.

— Так это же далеко, — разочарованно протянула она. — На пару дней еще можно все на детей оставить, но так долго Последыш без меня не выдержит.

— А мы их всех с собой возьмем, — небрежно бросил Первый, обхватывая ее за плечи и привлекая к себе.

— Да как мы все вот по этому? — вырвавшись из его объятий, ткнула она пальцем в бескрайние просторы.

— Ты только скажи, что согласна, — снова притянул он ее к себе, — я уж придумаю, как.

Она все же опустила голову ему на грудь, но часть ее лица осталась в поле его зрения — и он наблюдал, затаив дыхание, как она поочередно хмурила брови, жевала губами и морщила нос, все время сосредоточенно моргая.

Наконец, она вскинула на него глаза и произнесла так, как словно в воду бросилась:

— Ну, если всех с собой заберем, тогда поехали, — и добавила с уверенным кивком: — Ты всегда все придумать можешь.

У Первого от души отлегло.

Теперь можно будет и плоды гигантомании мира в приемлемую форму, наконец, привести, и Лилите с Моим безопасное пристанище предоставить, и от Адама подальше убраться — пусть сидит и ждет свое главное испытание хоть до скончания века.

Первый не будет его им обеспечивать.

Но приступил он к реализации своего плана только на следующий день, когда они с Лилит вернулись к теплому водоему — после ее слов о его способности преодолеть любые препятствия некоторое время ему было не до творчества.

Свое пристанище они застали в идеальном порядке — даже Последыш надулся, переводя взгляд с Лилит на Лилиту, словно выбирая, кому из них на руки пойти.

Первый во всеуслышание отметил, что все они отлично справились с поставленной задачей и могут отныне считаться равными им с Лилит. Почти равными, торопливо поправился он — в обсуждении решений, но не принятии их — но интуиция уже подсказал ему, что он пожалеет о не вовремя вырвавшемся комплименте.

Вот не могла она ошибиться, как в случае со шпионом Второго, который оказался еще и провокатором?

Набросок сооружения для перемещения по водным просторам Первый сделал давным-давно — еще в своей башне, до того, как приступил к практическому созданию своего мира.

Сейчас он просто увеличил его — с учетом количества переносимых объектов — и пририсовал над ним навес — для защиты от молний мира, если тому опять порезвиться вздумается.

Затем, объяснив его назначение Крепышу, он велел ему заняться его созданием.

— Нет, не пойдет, — уверенно возразил ему Крепыш. — Такое любой волной перевернет.

— С какой стати? — насмешливо поинтересовался Первый, указав ему на плавучий настил, который уже много лет и без каких-либо проблем курсировал по их теплому водоему.

— А, — отмахнулся от его аргумента Крепыш, — там течения нет.

Первый саркастически полюбопытствовал, откуда у него такие познания в плавучем деле — Крепыш молча поднялся, отошел и вернулся через пару мгновений со странным объектом в руках.

Это был длинный и относительно узкий кусок дерева, заостренный с обоих концов, но не сплошной — вся середина в нем была выдолблена, так что осталась только оболочка, как скорлупа какого-то невиданного плода.

— Вот такое нужно, — протянул его Первому Крепыш, — крениться будет, но при любой волне не затонет.

Оказалось, что Крепыш уже перепробовал на реке множество объектов различных форм и размеров и был абсолютно уверен, что нашел самый устойчивый.

У Первого скупая слеза навернулась — он всегда твердо верил, что потомки его первородных освоят водные просторы, но даже не предполагал, что это произойдет так скоро и что это будут его потомки.

Он с готовностью признал Крепыша равным в дискуссии о том, где размещать навесы для них них и их живности — в глубине конструкции или наверху, на закрывающем глубину от попадания воды настиле. Крепыш считал глубину более безопасной — Первому категорически не нравилась идея оказаться замкнутым в чреве конструкции без малейшего понимания, что происходит вокруг.

Проходящий мимо Малыш заметил, что в чреве лучше животных поместить, чтобы они окружающую их со всех сторон воду не видели.

— А то взбесятся, — уверенно добавил он.

— А ничего, что они там ходить будут? — взвился Крепыш. — И центр тяжести смещать?

— Так загородку им нужно построить, — пожал плечами Малыш, как будто речь шла о совершенно очевидном деле. — И запасы еды лучше там держать.

— Это еще почему? — уже с интересом спросил Крепыш.

— Чтобы на солнце не испортилась, — закатил глаза к небу Малыш.

— Вообще-то, неплохая мысль, — задумчиво протянул Крепыш. — Если внутрь все загрузить, то глубже в воду сядет — устойчивее будет.

— А тех, кто наверху останется, — добавил Малыш, — нужно к краям привязать. Чтобы не смыло, если что.

— И клинья у руля поставить, — подхватил Крепыш, — чтобы направление держал, если всем вниз спуститься придется.

Первый вновь почувствовал себя не равным в дискуссии, а лишним — и ухватился за единственное оставшееся только у него право принимать решение, велев им немедленно приступать к постройке сооружения прямо на реке.

Они удивленно переглянулись.

— Так это же большая посудина будет, — открыл ему Малыш очевидную истину.

— На реке будет дно черпать, — добавил Крепыш, — может застрять. Сразу на открытой воде строить нужно.

Скрипнув зубами, Первый принял новое решение — если в это сооружение нужно вместить все их пристанище, то его нужно называть их плавучим домом, а не какой-то посудиной, а Малышу с Крепышом следует отправиться к водным просторам и немедленно приступить к его постройке там.

Они тут же сорвались с места, вернувшись к своей оживленной дискуссии.