Саламандра - Полевка

было объявлено, я сам лично сходил в город, чтобы купить ее. Для ЛЮБИМОГО МУЖА. Меня уверили, что она мягкая, как облачко. А после того, как я на пиру объяснил, что ты не можешь пока выйти из дома, то каждая фамилия прислала тебе в подарок по подушечке с наилучшими пожеланиями. И плюс к этому по подушке от гильдий. Тебя в городе любят. Теперь та комната, в которой ты раньше спал, завалена подушками. Там пришлось окна закрыть, чтобы подушки на улицу не вываливались.

— Вот ты гад! — Лекс ткнул Сканда локтем, а тот довольно засмеялся.

— А что я должен был сказать, по-твоему? — Сканд хмыкнул, — сказать, что мой муж меняет русла у рек? Он у меня БОГ? Склонитесь в страхе перед его волей?

— Я не бог, — нахмурился рыжик и поджал губы.

— Да. Вот и я об этом же, — Сканд без улыбки кивнул головой, — даже в доме не все знают, что тебя не было дома. Только Тиро и Рарх. Даже Сишь и твой этот рыжий кузнец считают, что я, как последняя сволочь, запирал тебя в комнате. Рарх загружал своего ученика, а Тиро гонял мальчишек и твоего рыжего ученика кузнеца. Рабы, которых ты собираешься освободить, считают меня чудовищем, который запирает младшего в закрытой комнате и запрещает ему разговаривать с остальными людьми. Даже девушки пытались со мной поговорить, чтобы я был с тобой помягче. Тиро предупредит твоих бывших монахов, чтобы они держали язык за зубами, и с Тургулом поговорит, как только тот проснется.

— А как объяснили мое появление утром? — Лекс привстал на локте и посмотрел в глаза мужу, — ну тем воинам, что тренировались во дворе?

— Тиро им объяснил, что ты ночью выехал, встретить своих людей, которые уезжали по твоему важному делу, и вы вместе вернулись. И потом у Тиро сильно любопытствовать не будешь, голову оторвет.

— Интересно, как на новость отреагирует Тили-мили? — Лекс прижался к мужу, — возле Новой реки мы слышали историю, что перемену русла Шустрика приписывают колдуну из Озерного края. Якобы, боги ответили на его молитвы. Так что, если Тили-мили и полезет с разборками, то к нему. А я тут ни при чем.

— А новый канал между петлями реки? — Сканд поднял брови, — чьи это молитвы?

— А я откуда знаю? — Лекс возмущенно повел плечами, — кто вообще знает тропы богов? Я вообще дома сидел, вернее лежал после бурного изъявления любви. Все в городе, наверное, считают меня сексуально ненасытным.

— Да, — Сканд довольно улыбнулся, — мне все жутко завидуют. Муженек у меня, ну просто — Огонек! Такой темперамент! Сам себе завидую.

— Гад ты все-таки, — покачал головой рыжик и поцеловал ящера.

Толпа довольно заулюлюкала. Хорошо, что они уже дошли до Колизея и занырнули в арку, ведущую к месту парковки паланкинов. Сейчас там стояло много носилок и много рабов. Лекс заметил, как мелькнули приметные чернокожие носильщики Киреля. Старший носильщик Пушана, который разговаривал с Лексом, когда приезжал Чаречаши, склонил голову в почтительном поклоне, а потом тепло улыбнулся как старому знакомому. Лекс махнул ему рукой и заторопился следом за Скандом. Следом за ними торопился Май. Лекс скептично посмотрел на мальчишку, но тот был похож на зачарованного кролика, ну еще бы, ведь скоро он увидит императора и первосвященника. Лекс решил не отсылать мальца домой, пусть посмотрит на властьдержащих, если так интересно.

Стоило подняться по короткой лесенке и оказаться на подиуме, как рыжика сразу же сграбастал Кирель.

— Мальчик мой, — Кирель потискал Лекса и, схватив за подбородок, поцеловал в губы, без стеснения забравшись внутрь языком. Лекс даже опешил от такой бесцеремонности, — сладкий мальчик. Замучил тебя этот злодей? — Кирель, несмотря на шаловливый тон, спрашивал явно о другом, — устал? Выглядишь совершенно замученным, но ничего, теперь отдохнешь. Я рад, что все получилось, как и задумывалось, мне уже все рассказали. Я тобой очень горжусь.

— Ой, ну что вы… — Лекс высвободился из шаловливых ручек и стал поправлять складки на одежде.

— А мне поцелуйчик? — Шарп засмеялся, увидев, как Лекс нырнул за Сканда, — опять мне сладкого не достанется?

— Я вам сахара передам потом. Или чего вы там хотите, а мне бы после мужа дыхание перевести… — Лекс толкнул Сканда в спину и тот засмеялся вместе с отцом.

Шарп засмеялся и приобнял Сканда, похлопав его по спине. А потом указал на два пустых кресла чуть ниже императорских.

— Мы ждали только вас. Покажитесь людям и, пожалуй, начнем.

Сканд за руку подвел Лекса к краю императорской ложи и поднял сомкнутые руки, совсем, как в борцовских матчах, когда объявляют чемпиона. Трибуны заревели, а потом стали скандировать «Лекс, Сканд». Сканд крутанул рыжика вокруг оси, как даму в танго, и, склонив его в талии, страстно поцеловал. Лекс в очередной раз растерялся, ну что за напасть — целоваться напоказ. Трибуны тем временем взревели, как будто Сканд пробил в ворота пенальти и в финале принес победу команде где-нибудь на футбольном матче. Лекс в отместку прикусил Сканду губу и попытался врезать коленом между ног, но между ними была кипа ткани в складках, и поэтому удара не получилось.

Наконец Сканд нацеловался и отпустил недовольного мужа из рук. Первое, что увидел Лекс, когда развернулся к ложе, это расширенные зрачки у Пушана. Он дышал приоткрытым ртом и держался за подлокотники кресла, на котором сидел. Рядом сидел Гаури с закаменевшим лицом и смотрел вперед стеклянными глазами. За их спинами на возвышении сидел Кирель, и Лекс в очередной раз удивился, как все-таки Пушан похож именно на Киреля. Более тонкое и благородное лицо, если бы он не знал его ближе, то ему бы и в голову не пришло, что такой человек способен на жестокость по отношению к близким ему людям. Хотя, возможно, сам Пушан никогда и не рассматривал его с точки зрения семьи и заботы, и он был для него просто добычей. Ну разве кто-нибудь будет особо церемониться с курицей, которую купили ради праздничного холодца?

Лекс с трудом отвел взгляд от Пушана. Кирель довольно улыбался, как кот, загнавший в угол мышонка, Шарп с кем-то разговаривал… Лекс моргнул пару раз, когда понял, что возле Шарпа на возвышении сидит Теланири собственной персоной. Он был похож на ацтекского божка, вырезанного из дерева. Крупные золотые украшения смотрелись на нём, как будто девочка надела на куклу мамины драгоценности. Крупный мясистый нос добавлял ему сходства с ритуальными масками ацтеков. Вызывающе яркая одежда и темная кожа смотрелись как китч возле белоснежных строгих туник.

Но самое главное сходство с ацтекскими