Русский город Севастополь - Сергей Анатольевич Шаповалов

коленях подкосились. За первым громом – второй. Через несколько мгновений по редутам прокатилось «Ура!» Плавучая батарея подняла чёрный флаг, требуя, чтобы её вывели из-под огня. Она продолжала стрелять, но только двумя крайними портами. Вскоре к ней подлетел пароход и отбуксировал. Бомбарды остались неприкрытые. Штуцерные, прятавшиеся за камнями у самой воды, открыли по ним стрельбу. Лодки быстренько убрались.

Весь день гремела канонада. Дым стелился над водой. Сразу десятки бомб, описывая дугу, летели в город. К вечеру пальба стала стихать. Канонерки и бомбарды отступили для пополнения боезапаса. В Свеаборге полыхали пожары. Горели шлюпочные сараи и старые складские бараки. В сумерках со стороны противника с шипением и визгом полетели в город ракеты, озаряя море огненными хвостами. Падали, взрывались. Но особого вреда не приносили.

На следующее утро, с восходом, вновь грохот стоял над островами.

– К нам два линейных! – сообщил сигнальщик.

Извергая из труб клубы угольного дыма, подошли два корабля. Встали на шпринги вне досягаемости наших батарей. Открыли стрельбу. Но ядра бились в берег перед укреплениями. Осколки камней с глухим стуком впивались в габионы.

– Боятся ближе подходить, – сетовал капитан Велльзли. – Эх, угостили бы их на славу.

– Может, с моих пушек попробуем? – вновь предложил генерал Кречен.

– Погодите, Аркадий Петрович, успеем.

Через некоторое время к кораблям подвалил транспорт. Они снялись со шпрингов, и уже втроём направились к слабо защищённой стороне острова. Линейные корабли открыли усиленную пальбу, стараясь подавить наши батареи, а с транспорта спустили боты с десантом.

– Вот, теперь, Аркадий Петрович, жарьте! Да погорячее! – приказал Веллизли. Крикнул сигнальщику: – Вызвать подкрепление для отражения десанта.

Восемь английских ботов достигли берега. Высыпал десант, но тут же попал под яростный штуцерный огонь. Потеряв несколько человек, англичане укрылись за камнями. С кораблей принялись бить по ложементам, где засели наши стрелки. Несколько выстрелов с пушек Маевского заставили капитанов отойти подальше. На одном из кораблей вспыхнул пожар от разрыва бомбы. Другому кораблю снаряд проломил борт ниже ватерлинии. Десант, потеряв поддержку с моря, начал отступать.

– А ну, братцы, послужим царю! – поднял Велльзли солдат в атаку.

Десантники, не дожидаясь русских штыков, попрыгали в боты и убрались обратно.

Англичане продолжали бить по крепости. Малые суда пытались пройти в Густавсвердский пролив, но на их пути встал линейный корабль «Россия». Перепалка длилась больше семнадцати часов. Рангоут не «России» рушился, борта трещали, вспыхивал пожар, но наш корабль с упорством отражала все атаки. Капитан Поплонский приказал артиллеристам стрелять до последнего, подготовить к затоплению судно, дабы перекрыть пролив. К концу боя в теле корабля не осталось живого места, но он не сдал позиции.

После двух дней непрерывного обстрела наступила тишина. Всё, что можно было сгореть в городе, сгорело, но ни один бастион, ни одна батарея не имели сильных повреждений. Сапёры тут же исправляли разрушения. Сбитые пушки заменили. Свеаборг приготовился к отражению десанта. На острова перебросили ополчение. Шхерная флотилия выдвинулась в протоки. Ночью в город с вражеских кораблей бросили восемь ракет, но ничего не подожгли. С рассветом третьего дня над островами разнёсся благодатный колокольный перезвон. Священники благословляли солдат на последний решительный бой. На вражеских кораблях тоже затянули псалмы.

Капитан Велльзли собрал у себя в блиндаже офицеров.

– Готовьтесь, господа, к последней схватке. Надо погибнуть, но не пустить врага в Свеаборг, – объявил он. – Дальнобойные орудия зарядить бомбами и бить по кораблям. Маленькие пушки – к заряду картечью по десанту. Никаких отходов на вторую линию! Стоим насмерть! Вторую линию будут оборонять раненые, кто останется способен держать оружие в руках.

– Разрешите доложить, ваше благородие! – ввалился в блиндаже унтер-офицер.

– Что случилось? Враг начал атаку?

– Никак нет. Флот уходит.

Последний штурм

Штаб капитана Зорина помещался в маленьком каменном домике за пятым бастионом. Здесь же располагалась канцелярия. Морские офицеры в сюртуках, но без эполетов входили и выходили из штаба. Солдаты стояли в карауле. Рядом пирамиды из ядер, маленькие мортирки. У коновязи две лошади для посыльных.

Павел нашёл штабс-капитана Ахбауэра, заведовавшего сапёрными работами на пятом и шестом бастионах. Штабс-капитан указал, куда вести солдат. Миновали оборонительную стену с бойницами. Поднялись к пятому бастиону. Казематная часть зияла дырами от тяжёлых снарядов. Павел поставил роту заваливать пробоины камнями. Верхний ярус оборонительной казармы оказался полностью снесён. Надо было его хоть как-то восстановить. Внизу для стрелков сделать насыпь и укрепить турами.

Во внутреннем дворе бастиона, куда ни шагни – всюду насыпи с норами. Где-то покрытые брёвнами с землёй, где-то фашинами и мешками с песком. Солдаты свои норы называли курлыгами. Отдыхали в этих курлыгах после боя.

Фас бастиона состоял из земляной насыпи. Насыпь крепили бочками, наполненными землёй. Ставили туры, набрасывали сверху мешки, подпирали брёвнами. Амбразуры завешивали канатными матами. У амбразур стояли морские тяжёлые пушки. Рядом с лафетами пирамиды ядер и картечные картуши.

Павел осмотрел разрушения, расставил солдат по работам. Вдоль вала удобно были настелены дощатые помосты, что облегчало передвижение. На банкетах дежурили дозорные с оптическими трубами и следили за противником. Штуцерные с заряженными ружьями выглядывали из-за мешков с песком, готовые в любую секунду поймать цель и выстрелить.

Чтобы сапёрам не мешать, орудийная прислуга отошла от пушек. Кашевар принёс котелок. Матросы расселись вокруг, принялись ужинать, при этом рассказывали какие-нибудь небылицы.

Вражеские стрелки заметили, что на бастионе идут работы. Пули принялись щелкать по стволам орудий. В ответ наши штуцерники открыли пальбу.

– Бомба! Наша! – крикнул один из вахтенных. Сапёры тут же попрятались, а матросы спокойно продолжали ужинать.

Бомба разорвалась посреди двора, разбрасывая жужжащие осколки. Из землянки выглянул кондуктор.

– Все живы?

– Все! – ответили матросы, продолжая ужин.

– Глядите у меня! – погрозил он. – Расселись. Хоть бы в земляке спрятались.

Павел подошёл к одной из амбразур, раздвинул плетение толстых канатов. Саженях в двухстах виднелся жёлтый земляной вал. Иногда над валом появлялся дымок от ружейного выстрела. Сюда звук не долетал. Французы вели себя осторожно, никто не высовывался. Пятый бастион славился своими стрелками.

Павел присел подле вахтенного с подзорной трубой и закурил. Ему показалось, что сигнальщик сильно высовывается. Пули то и дело проносились рядом с его головой.

– В тебя целят, – предупредил Павел матроса. – Ты бы хоть камней наложил, да из-за них глядел.

– Ничего, ваше благородие, – спокойно ответил матрос. – У меня с пулями договорённость: они меня не тронут.

Тут же с него сбило фуражку.

– Вот, так договорённость! – усмехнулся Павел.

Матрос спокойно поднял фуражку, пощупал дырку. Нахлобучил фуражку обратно на голову.

– Так, то ж – в шапку.

– Поручик, кофе не желаете? – пригласил