Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 1. 1905–1941 гг. - Виктор Петелин

С большим чувством рассказывает Михаил Александрович об изменениях, происшедших за эти двадцать лет в судьбе казачки:

– Основной работник, большая сила, казачка была до революции лишена даже самого элементарного права участвовать в управлении… Казачка и на лобогрейке сидела, и за плугом ходила, вообще работала наравне с мужчиной. Тем более бросалось в глаза несоответствие между ее хозяйственно-трудовой ролью и полным бесправием… По царским законам казаку на дочерей не полагалось даже надела земли.

И затем Шолохов вспоминает первые годы советской власти на Дону. Получив права гражданства, казачка как-то сразу вошла в хозяйственную колею.

– Уже в первые годы после Октября, – говорит он, – у нас на Дону было много казачек – председателей советов… Я считаю, что за последние годы мы несколько ослабили работу с женщинами. Сейчас в связи с выборами в Верховный совет это надо исправить. Разве не факт, что у нас в колхозах женщину почему-то все еще норовят определить только на молочную ферму или птицеферму, но отнюдь не в председатели колхоза или сельсовета. Эта тенденция обязательно прикрепить женщину к «бабьему делу» – вредная тенденция… Не забывать о женщинах! Побольше женщин на руководящую работу!

– Как пройдут выборы на Дону? – спрашиваем мы.

– Уверен, что изберут действительно лучших людей. Как бы ни усиливали свою работу церковники и остатки замаскировавшейся контрреволюции, – а это заметно и на Дону, – они потерпят полное поражение.

– Колхозный Дон, – говорит далее Шолохов, – стал неузнаваем. Огромное количество казачьей молодежи сейчас учится в средней школе. До Октябрьской революции это было доступно только казачьей верхушке. Теперь уже отцы не говорят: «Чего там учиться! А хозяйствовать кто будет?» Казак не довольствуется теперь сыном-бойцом, – он стремится учить его на лейтенанта.

Колоссальный переворот в сознании и быту!

Ст. Вешенская

Маруся Виноградова

Писатель-коммунист

С Михаилом Шолоховым я впервые встретилась зимою 1935 года в Доме архитектора. Там в этот день было много писателей. Выступали Михаил Шолохов, Михаил Кольцов, Илья Эренбург и другие.

Шолохов обратил мое внимание своей скромностью. Такая скромность, мне кажется, свойственна только большим людям.

Шолохов говорил мало, и тем ценнее было каждое сказанное им слово.

После встречи с писателем я с большим интересом прочла его «Тихий Дон» и «Поднятую целину». Особенно мне понравился «Тихий Дон», где автор так умело, с таким большим чутьем показывает самые глубокие переживания своих героев.

Чрезвычайно ценна в этом замечательном произведении его удивительная правдивость. Веришь каждому слову.

Таким умением правдиво описывать действительность обладают, к сожалению, лишь немногие писатели.

Михаил Шолохов с большим мастерством показывает переживания русской женщины. Образ Аксиньи по его силе и правдивости можно сравнить с лучшими образцами классической литературы.

Взяв лучшее у классиков, Шолохов сумел соединить с мастерством глубокую идейность.

Читая его, видишь, что это писатель-коммунист, глубоко преданный великому делу строительства бесклассового общества. Это делает его особенно близким и дорогим нам.

Вот почему с глубокой радостью принимаешь известие о включении Михаила Шолохова в число членов Центральной избирательной комиссии.

Я. Эйдельман

Оправдать доверие многомиллионных масс

Беседа с Михаилом Шолоховым

Жители станицы Вешенской и ее соседних районов горды: их земляк, советский писатель, казак Михаил Шолохов в числе пятнадцати лучших представителей многомиллионного народа утвержден членом Центральной избирательной комиссии по выборам в Верховный Совет СССР.

– Как член Центральной избирательной комиссии, – говорит Михаил Шолохов, – я, очевидно, должен буду провести значительное время в Москве, погрузиться целиком в избирательную кампанию.

Писатель говорит об огромном политическом значении избирательной кампании. Она во весь рост выявить сознательность масс, их политическую зрелость, их повышенные запросы. На основе личных наблюдений в хорошо знакомой ему казачьей среде Шолохов заключает, что при выборах – как в Верховный Совет, так и в местные Советы, – никто не сможет рассчитывать на свои прошлые заслуги. Весьма показательно, что даже некоторые орденоносцы, успокоившиеся после получения ордена, ничем себя сейчас не проявляющие, вызывают настороженное к себе отношение.

– От них, – подчеркивает т. Шолохов, – не требуют, чтобы они всегда оставались людьми ведущими.

М. Шолохов говорит о растущей активности населения. В прежние времена также существовал принцип «тайных» выборов, ну хотя бы атамана. Но это были тайные выборы с явными подкупами, террором, спаиванием, подлогами. Бедняки и середняки знали, что от этих выборов нечего ждать, независимо от того, кто победит – Иванов или Петров. Участвовало в выборах ничтожное меньшинство.

Сейчас это будут выборы массовые в полном смысле этого слова. Народ еще и еще раз ощутит себя полновластным хозяином страны, ее богатств.

– Враги, конечно, попытаются использовать положение, но их ставка окончательно бита. Казаки отлично знают, до чего докатились белогвардейцы-эмигранты; они знают, что бывшие донцы помогают генералу Франко1 подавить испанскую республику, японцам – подавить независимость китайского народа, Гитлеру2 – в политике провокации мировой войны, даже в Парагвае они выполняют роль презренных наймитов капитала.

Советские казаки на выборах продемонстрируют единство народа, который отдаст свои голоса партийным и непартийным большевикам.

Разговор закономерно переходит на тему о показе врага в художественной литературе. Здесь, по мнению М. Шолохова, сделано очень мало. Врага у нас показывают плакатно, примитивно. Это разоружает читателя. Одно из немногих исключений – образ Сторожева в романе Н. Вирта3 «Одиночество». Но зато сильно разочаровывает роман того же писателя «Закономерность». Шолохов очень резко характеризует этот роман как произведение антихудожественное, политически вредное. В романе даны анекдотические неправдоподобные враги, и это может только дезориентировать читателя.

Неполноценно показан враг и облик грядущей войны также в романе П. Павленко4 «На Востоке».

– Здесь, – указывает т. Шолохов, – замечается явное упрощенчество. А ведь Павленко сумел избегнуть этого в изображении, например, советских хозяйственников. Эти образы даны тепло, красиво, им безусловно веришь.