Нежность августовской ночи - Татьяна Тронина

Поэтому большинство фотографий Евгении были сделаны именно так.

…Она щелкнула «мышкой», и на экране появился портрет мужчины. Евгения вздрогнула. «Я его сняла? Да, выходит, что сняла… Как его зовут? А, Глеб. Глеб…»

Глеб сидел на боковой скамейке катера, за его спиной – гранитная набережная и какой-то шикарный особняк, наверное, чье-то посольство. (И почему все посольства в Москве размещаются в таких старинных, уютных домиках? Законы гостеприимства? А наши послы за рубежом тоже антикварной красотой наслаждаются или как?..) Одна рука у него лежит на коленях, другая – на бортике. Глеб смотрит в сторону, его лицо – в три четверти.

Евгения щелкнула несколько раз «мышкой», увеличив изображение.

Черты лица Глеба – правильные, классические, что называется. Чуть впалые щеки, под глазами уже явно наметились небольшие мешки. Ему около сорока, но правильность черт всегда молодит… Сорокалетний юноша.

Странные у него глаза – печальные и одновременно спокойные. Он смотрит не на мир, он смотрит внутрь себя и видит только те картины, что проплывают перед его внутренним взором.

Евгения вчера, фотографируя все подряд, случайно сфотографировала и Глеба, в тот момент, когда он отвернулся. Поскольку все остальное время он смотрел только на нее, на Евгению. Смотрел не отрываясь. Но ее ли он видел? Кого он в ней узнал? Кого вообразил?

Бывают мужчины, активно погруженные в жизнь, в реальность. Они всегда здесь и сейчас. Много болтают и находятся в вечном движении. Стараются взять от жизни все. Много обещают, но, как правило, обещаний своих не сдерживают – не потому, что обманщики, а потому, что уже увлеклись какой-то новой целью, новым проектом, более важными и интересными. Они влюбляются до безумия. Лазят в окна к любимым женщинам, дарят цветы охапками, устраивают сцены и в припадке чувств (но это уже крайний случай) могут даже убить.

Но едва страсть утихнет, они – равнодушны и даже циничны. Начинают откровенно скучать.

Вот именно такой – Толик, бывший муж. Сначала сходил с ума от любви – безумствовал, падал на колени, а теперь вот корчится от злости и отвращения. И ладно бы она, Евгения, ему рога наставила или придумала какую-то невероятную подлость… Нет! Толик просто – разлюбил. Устал. Заскучал. Ведь такие, как Толик, не способны на вечную любовь.

Сейчас у Толика какая-то Ася, судя по всему, клиническая идиотка. Дитя природы, наивное и романтичное. Толик считает ее неординарной девушкой, необыкновенным, каким-то особо талантливым созданием. (А какая она талантливая, эта Ася, подумаешь, дизайнер одежды! В рвань какую-то людей заворачивает!)

А еще Ася – вегетарианка, мяса не ест, одни орехи щелкает, точно белка, и одевается в этническом стиле: юбки до полу, деревянные бусы, серьги из павлиньих перьев. Самовыражается. Сколько стоит пакет молока – не знает, не умеет заполнять квитанции на оплату электричества, исполняет на гитаре бардовские песни (как затянет «есть город золотой» – хоть вешайся), обожает валяться на газонах в парках. А самой – тридцать четыре года уже, не девочка!

Толик с Асей уже год вместе. Начался их роман, когда между Толиком и Евгенией шел самый жестокий этап войны, они собирались разводиться… Разлучницей Ася не являлась, но все равно… неприятно. Ничего-ничего, скоро он от этой Аси плеваться начнет, Евгении ли не знать бывшего мужа!

Вот этот, что на фотографии, Глеб, другой. Он, кажется, из тех, кто способен любить долго и преданно. Он не говорит трескучих, напыщенных фраз, он не бьется в истерике (фу, какими истеричными стали московские мужчины!). Он сдержан. Цветы дарить – обязательно будет, но миллион алых роз на площади перед окном любимой женщины никогда не выложит, потому что пафос и публичность ему чужды. Зато он будет с женщиной до конца жизни и, что самое главное, будет любить ее, свою избранницу!

Но бабы – дуры, им подавай миллион алых роз… На что, собственно, и купилась Евгения – тогда, десять лет назад, когда впервые встретила Толика.

Евгения еще приблизила изображение. Лицо Глеба теперь было во весь экран монитора. Евгения больше доверяла своим фото, чем себе. Потому что в жизни она ошибалась нередко, ее могли обмануть, а вот на фотографиях всегда проявлялась истинная сущность людей, с которыми ей приходилось общаться.

Для того чтобы понять человека, она снимала его на фотоаппарат. И только тогда делала вывод, стоит ли этому человеку доверять, любить его, дружить с ним.

Глебу – можно было доверить душу.

Евгения завороженно смотрела на экран. Фотография Глеба рассказала ей о нем все. Он – добрый. Верный. Внешне спокойный, но вовсе не равнодушный. Он нежный и благородный. Он защитит, и он пожалеет. Он чувствительный, хотя чувствительность считается не вполне мужским качеством. Но Евгения ненавидела так называемых «настоящих мужиков». Вот уж от кого ни верности, ни преданности не дождешься! Они не способны выслушать и понять женщину, они дико закомплексованы: а ну, не дай бог, кто засомневается в их мужественности!

– Надо тебя найти, – прошептала Евгения в экран.

Отодвинула изображение, чтобы взглянуть на всю картинку целиком.

Евгения была уверена, что Глеб поймет ее. Вчера она находилась в тяжелом положении. Она не собиралась красть чужой телефон, выманивать деньги… Так получилось. Тем более что телефон она вернула.

Когда она вернулась в кафе, Глеба уже не было, правда, официант сказал, что Глеб еще придет сюда завтра… Евгения отдала телефон официанту, предварительно переписав на листок бумаги номер абонента.

Повод пересечься с Глебом был. Вернуть деньги!

Она позвонит ему и скажет: «Послушайте, нам надо еще раз встретиться…»

Евгения потянулась за своим сотовым, набрала нужные цифры и зачем-то еще раз метнула взгляд на экран компьютера.

И едва не выронила телефон.

На правой руке Глеба, на безымянном пальце – блеснуло что-то. Кольцо?

Евгения выделила эту часть фото, увеличила изображение и с величайшим разочарованием обнаружила обручальное кольцо. Глеб был женат. Странно, что раньше она этого не заметила. Хотя чего тут удивительного – вчера Евгения хотела от Глеба только одного – денег и возможность воспользоваться сотовой связью. Лишь сегодня она, глядя на фото, по-настоящему заинтересовалась этим мужчиной.

Фотографии никогда не обманывали Евгению.

Глеб и в самом деле был нежным и преданным, способным на любовь до гроба. Он являлся таким – но для своей супруги! Ну а то, что глазел вчера на нее, Евгению, – так это ерунда. Абсолютно верных мужчин тоже не бывает.

Евгения никогда не водила знакомства с женатыми. Это – пошло. Это – плебейство. Дурной тон.

Евгения медленно и тщательно разорвала бумажку с телефоном на клочки. Потом открыла окно, выставила ладонь и позволила ветру унести обрывки бумаги – далеко-далеко…