Операция «Маскарад» - Гейл Линдз

Лиз побежала назад по спящему лагерю, вглядываясь в темноту и чувствуя в глубине души боль от того, что ее предали. Вначале лагерь был для нее источником надежды, но теперь эта надежда исчезла. Кто бы ни прослушивал телефон-автомат, Гордону сообщили о ее звонках в Санта-Барбару.

Что же Гордон хочет от нее скрыть, почему он не желает быть откровенным с ней? Она доверяла ему, но он не отвечал ей взаимностью. В Санта-Барбаре он так трогательно заботился о ней, что Лиз успела привыкнуть к нему. Но теперь пришлось серьезно усомниться в том, что в прошлом между ними что-то было. Золотые кольца явились прекрасной идеей — это было так трогательно, так романтично. А самое главное, они укрепили ее доверие к нему.

Потом Лиз подумала о Хищнике. Пройдя курс обучения на Ранчо, она знала, что ЦРУ способно на самый изощренный обман. Гордон вполне мог сам спланировать и разыграть нападение на ее дом, сфабриковать досье, внушить ей, что за ней охотится Хищник. Человек с бесстрастным лицом, которого она якобы убила, мог все сымитировать, даже кровь, проступившая у него на рубашке и стекающая изо рта, могла оказаться бутафорией. Не исключено, что Гордону специально прострелили руку, чтобы все выглядело более правдоподобно. Кроме факта нападения на ее дом и досье, которые ей подсунули, у нее не было реальных свидетельств того, что Хищник вообще существует. Она, во всяком случае, не помнит, чтобы до нападения в Санта-Барбаре кто-нибудь угрожал ей или пытался убить!

Нет, она просто обязана выяснить, кто она такая. Как и любой другой человек, наделенный этим правом от рождения. Сейчас это было необходимо, так как по поведению Гордона было ясно, что ее утраченная память хранит ключи к его намерениям, а возможно, и к истинным планам Лэнгли.

В темноте Лиз действовала быстро, но без суеты. Она пристегнула к поясу нож и флягу, взяла свой рюкзак и уложила туда инфракрасный фонарик, компас, кусачки, два небольших мотка проволоки, пистолет «беретта» калибра 9 миллиметров и бумажник Гордона с деньгами и кредитными карточками. Инфракрасные очки все еще висели у нее на шее.

Элизабет выглянула в окно, но никого не увидела. Стояла полная тишина. Она открыла дверь… и едва успела закрыть ее, прикрывшись от направленного на нее кулака. Гордон зарычал и новым ударом распахнул дверь.

— А ну стой! — заорал он. — Ты останешься здесь!

Он толкнул Лиз в комнату, и она, отлетев назад, споткнулась и чуть не упала. Лицо Гордона было искажено злобой, слова звучали резко и безжалостно. Она опять нарушила правила и, что еще хуже, обвела его вокруг пальца — его, великого разведчика.

В груди у нее поднималась волна отвращения. Она двинулась к выходу. Если память — основа знания, то у нее есть память, потому что кое-что она знала твердо: ей надо покинуть Ранчо.

— Я ухожу, Гордон.

— Черта с два! — выкрикнул он, хватая ее за руку и разворачивая. — Ты будешь делать то, что тебе говорят!

— Ты сам все испортил. Я тебе больше не верю и не хочу участвовать в твоих делах, чем бы ты здесь ни занимался!

— Ах ты сука! Ты понимаешь, дура, что говоришь, ты, самонадеянная тварь!

Гордон ухватился за наплечные ремни рюкзака и потянул вниз, стараясь снять его. Она мгновенно захватила его за рукава рубашки, зацепила правой стопой его правую ногу и, используя инерцию, вывела из равновесия. Он упал на спину:

— Лиз!

— Пошел в задницу, Гордон!

Не дожидаясь, пока он встанет, Лиз бросилась к двери и выбежала на улицу.

— Лиз, дорогая! — донесся до нее его голос, снова такой ласковый, такой встревоженный. — Вернись, тебе надо принять лекарство!

— Подавись им! — огрызнулась напоследок Лиз.

Она бежала сквозь ночь, направляясь туда, где поблескивали огни городка.

Глава 13

Новый начальник по личному составу Ашер Флорес спал в своей комнате. Ему снилось, как однажды он удрал с воскресной утренней мессы. Длинное платье, в которые одевали мальчиков-хористов, хлопало его по пяткам, когда он бежал. Снились ему то бейсбольные матчи с победами «Доджерз», то смешные истории, которые, бывало, рассказывал дядюшка, когда вся семья собиралась вместе.

Вдруг кто-то встряхнул его за плечо. Он попробовал вновь нырнуть в прекрасный мир сновидений, но толчки стали сильнее, и он открыл глаза. Рядом с кроватью, освещенный светом лампы, стоял Гордон Тэйт.

— Отвяжись, — пробормотал Ашер, переворачиваясь на другой бок.

— Вставай, Флорес. — Тэйт тряхнул его еще раз.

— Я вложил в свои зубы две тысячи долларов. Если мы сейчас подеремся, ты заплатишь мне за новые мосты?

— Встать! Это приказ!

Ашер снова открыл глаза:

— Мы не в армии, Тэйт, дай отдохнуть.

Все же в конце концов он поднялся, кряхтя и ругаясь. Гордон Тэйт в иерархии Лэнгли все же стоял на ступеньку выше. В другое время Ашер не преминул бы послать Тэйта куда подальше, но не сейчас. Его тошнило от Ранчо. Сказать, что ему было здесь скучно, все равно что не сказать ничего. Даже «Доджерз» проигрывали, когда он находился здесь. Если уж Бремнер решил наказать его, то мог бы по крайней мере перевести его отсюда куда-нибудь в другое место, чтобы «Доджерз» победили в этом сезоне.

Ашер влез в рубашку, застегнул брюки и затянул ремень. У него было сухое мускулистое тело, но камуфляж на Флоресе висел мешком — внешний вид для него ничего не значил.

— Ну ладно, в чем дело? — Он старался говорить самым любезным тоном, на какой был способен. Потом увидел, как на лоб Тэйта стекает кровь из рассеченной раны на голове.

— Что случилось? Разбудил кого-нибудь менее покладистого, чем я?

— Расскажу, когда придем в отдел безопасности, — ответил Тэйт, у которого напрочь отсутствовало чувство юмора.

— Что надевать — ботинки или кроссовки?

— Ботинки.

— Здорово, — проворчал Ашер. — Именно об этом я и мечтал. Полуночная прогулка.

Он надел ботинки и зашнуровал их.

— Тебе пора заняться хоть каким-нибудь делом, Флорес. О тебе уже пошли разговоры.

При этих словах Ашер осклабился. Гордон имел в виду его пренебрежительное отношение к своим обязанностям начальника лагеря по личному составу в целом и в частности о катании на мусоровозе с включенным на всю мощь радио. Он совершал и другие тщательно продуманные проступки, надеясь, что о них станет известно Бремнеру и тот начнет беспокоиться, как бы Ашер не наломал на Ранчо дров.

— Говоришь, разговоры пошли? — спросил Флорес, идя впереди Гордона. — И что же обо мне говорят?

— Что ты чокнулся.

Ашер ухмыльнулся еще шире. Он знал, что Гордон Тэйт терпеть его не может. Впрочем, и он никогда не любил Тэйта, которого считал показушником. Такие, как Тэйт, считал он, все время пыжатся, но в трудный момент подводят. Таким хорькам, как Тэйт, никогда нельзя доверять, думал Флорес.

— Надеюсь, ты доложил о моем поведении Бремнеру, — сказал он.

— Само собой.

Ашер сдержал смешок. Может быть, для него еще не все потеряно.

— А где же твоя протеже, та длинноногая красавица? Она меня сегодня чуть с ног не сшибла. Если уж мне предстоит бессонная ночь, мне было бы приятнее общаться с ней, чем с тобой.

— Она сбежала. — Голос Гордона Тэйта дрогнул. — Мне нужна твоя помощь, чтобы ее вернуть.

Ашер Флорес частенько своевольничал во время проведения серьезных операций, и в качестве наказания Хьюз Бремнер направил его в этот скучный тренировочный лагерь, затерявшийся в каком-то медвежьем углу. Ашеру нелегко давалась дисциплина. По сути дела, он мог ее выносить только благодаря тому, что ему удавалось выжимать все из немногих регламентированных удовольствий и отлынивать от нудной работы. Он надеялся, что в конце концов возникнет какая-то чрезвычайная ситуация и Бремнеру придется вернуть его на оперативную работу. А может быть, прикинул он, это уже случилось.

— Ну, расскажи мне о Лиз… Сансборо, так, кажется?

Ашер открыл дверь в отдел безопасности, где стояло в ряд множество экранов, на которых можно было видеть различные части территории лагеря в инфракрасном освещении.

— Видишь? — Гордон Тэйт указал на небольшое пятнышко на экране радара, двигающееся в юго-западном направлении. — Это она. Когда-то она была хорошим оперативником, но потом у нее развилось психическое заболевание. Она нужна нам для важной операции. Наш врач думал, что с ней все будет в порядке, а если и не будет, то это выяснится во время обучения. Вот и выяснилось, черт побери. Врача я вызвал, он уже вылетел сюда.

— Так, значит, у нее крыша поехала?

Гордон кивнул:

— Во всяком случае, сегодня уж точно. Она просто не выдержала. Жаль, конечно. Мы должны вернуть ее, чтобы возобновить лечение.

Ашер наблюдал за светящимся пятнышком.

— Похоже, она направляется в Тен-Скалпс, — сказал он. — Это небольшой городишко к юго-западу отсюда.