Осколки любимого сердца - Марина Серова

Что это? Он смеется над ней?!

Да, он смеется!

— Пожалуйста, заплатите, — сказала Саша, ничего не понимая. Она сразу почувствовала себя неловко: что в ней не так? Испачкала футболку? Волосы выбились из-под козырька и сложились в смешную прическу? Не может же быть, чтобы приступ неудержимого веселья у молодого человека вызывал один только ее вид!

— Так вы будете платить?

— Да, конечно! — он отвечал преувеличенно серьезно, темные глаза по-прежнему смеялись, а вот улыбка у парня была какая-то… картонная. Неестественная была улыбка. «Господи! Да это же он меня передразнивает! — ахнула про себя Саша. — Неужели я действительно так глупо смотрюсь со стороны? С этой казенной улыбочкой, больше похожей на оскал, и этим набором фразочек „а-ля навязчивый сервис“?!»

— Как вы предпочитаете, чтобы я заплатил? — спросил тем временем клиент.

— Что?

— Вам крупными или мелкими купюрами?

— Все равно, — буркнула Саша.

— Может быть, предпочитаете доллары? Фунты? Доллары? Тугрики?

— Н-нн-нет…

— А не желаете ли к купюре получить остаток мелочью?

— Н-нну…

— Вам пятирублевыми или рублевыми монетами?

— Э-э…

— Еще есть пятидесятикопеечные и десятикопеечные. Как угодно?

Посетители, столпившиеся за спиной у весельчака, не выдержали и начали потихоньку посмеиваться. Кое-кто даже в голос. А кто-то даже зааплодировал.

И, как назло, именно в этот момент — все менеджеры в зале отлучились по делам!

— Что вы хотите? — тихо-тихо спросила она, поднимая голову. Улыбочка-«завлекалочка» быстро сползла у парня с губ, когда он увидел горящие презрением Сашины глаза. — Вы считаете, что это очень остроумно — издеваться подобным образом? Я не устройство, не робот и не заводная кукла, как вы, наверное, подумали. Я просто делаю свою работу! Она не всегда доставляет мне удовольствие, но это моя работа! И не моя вина, что этому большому механизму под названием «Макдоналдс», нужны гайки! Да, я гайка, я даже где-то попугай, если хотите, но при этом я мыслящий, живой человек, я живая , представьте себе это, вы, сытый гороховый шут!

Наступила тишина.

— Я понял… — сказал парень очень серьезно. Смущенно, сложив ладонь лодочкой, выложил на тарелочку деньги и отошел, забрав свой бумажный пакет с чизбургерами.

— Ну вот… А где-то через полчаса в «Макдоналдс» вошел тот самый тип… — продолжила Аня. — Саша потом говорила, что узнала бы этого парня из тысячи! Из миллиона тысяч!

Это он тогда, в ту злополучную ночь, когда она стояла перед четырьмя мужчинами в разорванной одежде и дрожала от страха, тянул к Саше свои липкие и холодные руки! Правда, он так и не прикоснулся к ней, но она нисколько не сомневалась, что руки у этого парня именно липкие и холодные. И еще она хорошо запомнила его взгляд: светлые рыбьи глаза смотрели так, будто хотели сожрать ее всю, сожрать так, чтобы сок стекал по подбородку… И вот сейчас эти ледяные безжалостные глаза снова ощупывают с головы до ног, даже кассовая стойка этому не мешает. Этот парень пришел именно к ней — это Саша поняла по тому, как уверенно он пробирался сквозь толпу, предварительно нашарив глазами в зале ресторана именно ее, Сашу, и даже удовлетворенно кивнув при этом самому себе…

Глядя на этот узкий с ранними залысинами лоб, бледные губы с беловатыми хлопьями слюны в уголках рта и тонкие, слегка вывернутые ноздри, Саша испытывала примерно то же ощущение, как если б ее заставили смотреть на внезапно ожившее доисторическое членистоногое. Ее даже затошнило.

И скорее от того, что приступ тошноты становился неодолимым, чем действительно от страха, Саша выскочила из-за стойки и кинулась к старшему менеджеру, который, о счастье, наконец-то вошел в зал:

— Послушай! Мне срочно надо уйти. Срочно, срочно уйти!

— Ты чего, Двести Семнадцатая? — оторопел «Володя № 175».

— Я заболела. Я… забыла об одном деле. Мне просто необходимо уйти! Я ухожу!

— Да вы что, девки, сговорились сегодня, что ли? — возмутился менеджер, враз порастерявший всю свою деловитость. — У одной зубы, видите ли, у другой вообще припадок какой-то! Работать-то кто будет, я тебя спрашиваю?

— Не знаю. Не знаю! Даже если ты меня не отпустишь, я все равно уйду! Считай, что уже ушла!

— Стой! — «Володя № 175» прищурился и вдруг подобрел, чего вообще-то за ним отродясь не водилось. — Ладно, иди. Но учти — в первый и последний раз. И то только потому, что за все время у тебя ни одного замечания!

— Спасибо! — Едва не опрокинув стул, Саша метнулась в комнату для персонала.

— Два часа не доработала — из зарплаты вычтем, учти! — крикнул ей вслед начальник. Он уже пожалел, что был таким великодушным.

— Только ей не удалось сильно далеко убежать! — продолжил Ромка. — Они подкараулили ее! У самого служебного входа — все трое!

Саша не успела даже удивиться — потому что увидела, как огромные стеклянные витрины, светящимся кольцом расположенные напротив, отразили искаженное звериной ненавистью лицо Руслана, выпученные в неизменном рыбьем выражении глаза Белобрысого. С ними был еще кто-то третий, которого Саша видела впервые.

Прижавшись к стене, с ужасом глядя, как к ней приближаются эти трое, Саша еще какое-то время верила в то, что прохожие, как всегда, заполонившие улицу в этот предвечерний час, все-таки вмешаются и остановят то, что готовилось произойти. Но на ее молчаливый призыв не откликнулась ни одна душа. Саша пятилась, пятилась, пока не почувствовала, что уперлась боком во что-то твердое и холодное. Урна! И из нее торчит горлышко пивной бутылки, поблескивает в свете витрин веселыми искорками…

— Разз-ззмажжжу по стен-нке, а потом соскребу и зз-затолкаю в реку, — прошипел Руслан гнусавым от ненависти голосом. Разинутый над стиснутыми зубами рот был перекошен, и Саша могла разглядеть блестящую ниточку слюны, протянувшуюся от верхней губы к нижней.

Они шли на нее неторопливо, крадучись, но тем не менее неумолимо приближались. Плохо понимая, что она делает, Саша в последнем порыве отчаяния выхватила из урны бутылку, выхватила отнюдь не ловко — ударившись о железный бок урны, стеклянный цилиндр разлетелся тысячью осколков, оставив в Сашиной руке только горлышко с рваными краями обломков стекла. «Розочка», которую Саша видела в добром десятке сцен из американских боевиков, была для нее в данном случае совершенно бесполезна — девушка даже не знала, как правильно держать это псевдооружие. Да и много ли оно стоит против троих здоровых амбалов, которые готовятся вот-вот схватить ее?!

— Не захотела по-хорошему договариваться — будем договариваться по-плохому, — продолжал шипеть Руслан. — А потом ты долго-долго для нас поработаешь, всю ночь… В уже известном тебе месте… И не для меня одного — для всех…

Он уже стоял совсем рядом. Левая рука, сжатая в здоровый кулак, взлетела над Сашиной головой. Неловко выставив перед собой «розочку», девушка сжалась, стараясь подобраться под готовый вот-вот обрушиться на нее удар. За спиной Карманова маячили его подельники, дожидаясь своей очереди на расправу. Во всех трех лицах не было ничего человеческого…

Она уже хотела зажмуриться — и будь что будет! — как вдруг раздался глухой звук, и вслед за ним черты Руслана внезапно разгладились, приобретая выражение детской обиды. Саша заметила только, как ее враг сделал попытку повернуться в обратную от нее сторону, но его вторично припечатали по голове, на этот раз не на шутку — постояв секунду-другую на асфальте с занесенной для удара рукой, Руслан рухнул как подкошенный прямо под ноги Саше.

Аня, которая уже давно пританцовывала в нетерпении, снова не удержалась и встряла:

— И вот тут, представляете, вот тут, прямо как в сказке, или в кино, — появился Принц! Настоящий! Я думала, в жизни так не бывает, — добавила девочка тоном опытной женщины. — Но оказалось — бывает! Знаете, кто это был? Ну, отгадайте, кто? Тот самый посетитель-пересмешник, которого она отчитала на виду у всего зала!

— Бегите! — закричала ему Саша. — Пожалуйста, бегите!

Не похоже было, чтобы парень слышал ее. Внимание молодого человека было целиком сосредоточено на втором противнике — неизвестном Саше человеке с пудовыми кулаками и медвежьими ухватками. Сжавшаяся у стены девушка вдруг заметила, как рука этого типа тянется к заднему карману брюк, и мгновенной вспышкой интуиции она поняла: там — оружие!

— Оружие! — снова закричала она. — Осторожно, у него пистолет!

Было непонятно, слышит ли он. Подскочив к верзиле вплотную, парень произвел какое-то неуловимое движение то ли рукой, то ли ногой и, захватив кисть руки противника, сделал резкий поворот вправо. Раздался хруст, амбал завизжал, выронил пистолет и осел на землю, баюкая сломанную руку, которая начинала раздуваться прямо на глазах.