Осколки любимого сердца - Марина Серова

— Куда мы едем? — спросила она робко.

— Это важно? — не отводя глаз от дороги, ответил вопросом на вопрос Руслан. И вдруг положил руку ей на колено, пройдясь вороватыми пальцами по ноге и внутренним сторонам бедер.

Девушка не то чтобы обмерла или испугалась, но все-таки была неприятно удивлена. Она никак не ожидала такого стремительного начала. Всего лишь вторая встреча… И первое свидание… Ее кольнуло неприятное чувство.

— Не то чтобы важно… Просто не люблю неожиданностей, — ответила она, осторожно снимая с колена короткопалую, поросшую густыми рыжими волосками, руку.

— Даже приятных?

— Ну… Приятные, наверное, люблю, — призналась Саша.

— Приятные — любишь? Ишь ты, девочка-сладкоежка, — ответил Руслан непонятно. Ей послышалось или в его голосе действительно мелькнули какие-то сальные интонации?

— А если я сейчас предложу тебе заехать на квартиру… скажем, одного моего друга, который, допустим, в командировке… на всю ночь, допустим, в командировке. Если я тебе это все предложу, то это как — приятная будет неожиданность или неприятная?

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Вчера речь шла о ресторане… то есть о ночном клубе… Мы же хотели потанцевать?

— Детка, давай-ка называй меня на «ты», — поморщился Руслан. — Я хоть и старше тебя немного, но не сказать же, что прям в отцы гожусь, верно? Хотя… это, наверное, приятно — быть отцом такой аппетитной попки, как у тебя.

— Что?

— Милашка ты, говорю.

Миновав шумный проспект и рабочие кварталы, они выехали на шоссе и оттуда — в центр города. Руслан был очень уверенным, даже хамоватым водителем. Подрезав две дешевые иномарки и обойдя две другие машины посолидней, он проделывал какие-то замысловатые виражи и получал явное удовольствие, когда какой-нибудь чахлый «жигуленок» сползал в кювет или врезался в бордюр заграждения.

— Надо уметь расслабляться! — кричал он Саше в самое ухо. — Настоящий мужик должен вкалывать через «Ах!» и расслабляться через «Нах!», — добавил он очевидную, на Сашин взгляд, глупость и заржал, оскалив зубы и высоко закидывая стриженую голову. Ее опять передернуло. — Ты чего это такая строгая, а, малышка? Пойдем-поедем, развеселимся, расслабимся, разомнемся перед приятными упражнениями.

— Какими упражнениями? — пробормотала Саша.

— Физическими! — Руслан игриво хлопнул ее пониже спины. — Ну что ты, в самом деле, девочку тут из себя строишь? Можа, тебе допинг нужен? Так это мы в два счета организуем…

Она вдруг заметила, что они очень быстро выехали за пределы города. Замелькали пригородные коттеджи. «Наверное, он хочет срезать путь, чтобы побыстрее при-ехать. Все-таки уже поздно… — подумала Саша, отметая внезапно взявшее ее сомнение. — Нас видели люди во дворе, соседи, ребятня на детской площадке… Все они в случае чего могут подтвердить, что я уехала именно с Русланом. Ничего плохого не случится. Нет, не случится, просто не может случиться…»

Она пыталась себя в этом убедить, но получалось не очень… Шоссе было очень плохо освещено, и девушка совсем не понимала, по какому именно маршруту они едут. Она видела только живую стену из деревьев по правую сторону дороги и пустырь, по которому скоро замелькали редкие одноэтажные домишки, — по левую.

Вдруг машина остановилась. Не говоря ни слова, Руслан хлопнул дверцей авто, обошел «Бентли» спереди и открыл дверь с Сашиной стороны.

— Куда мы приехали? — спросила девушка, со страхом вжимаясь в сиденье.

— В хорошее место. Здесь всем хорошо и все получают друг от друга удовольствие. По крайней мере, я-то уж точно свое удовольствие получу. А если будешь хорошей девочкой — то и ты тоже.

Как будто не слыша ее протестующих криков и мольбы, он резко вытащил, нет — выволок девушку из машины и хорошенько встряхнул. В неясном свете фар она увидела очертания какого-то большого деревянного дома с мансардой. В нижних этажах горел свет.

Парень крепко держал Сашу за плечи, сдерживая ее сопротивление. Потом вдруг наклонился и больно поцеловал прямо в губы, запустив широкую ладонь в волосы пленницы. Девушка вдруг услышала мерзкий, исходивший от него запах кислого пота и чуть не потеряла сознание от охватившего ее приступа тошноты.

— Отпусти меня! Пожалуйста, отпусти меня! — умоляла она.

— Не сейчас, цыпочка, не сейчас. Сначала мы с тобой чуток поработаем, а потом ты будешь свободна, как птичка. Ну согласись же, несправедливо будет, если ты не дашь мне сегодня небольшого подарочка. Я тебя возил, я тебя поил, я тебя кормил, тратил на тебя время и кровные свои деньги — тебе придется отработать хотя бы половину… На большее я не претендую. Но свою половину я получу. Я привык всегда получать то, чего хочу. Такое у меня воспитание.

Говоря это, причем слова произносились откровенно издевательским тоном, он, заломив Саше руку, силой вел ее к высокому деревянному крыльцу. Где-то вдалеке раздался шум удаляющегося поезда. Залаяла собака. Руслан толкнул незапертую дверь, провел плачущую Сашу темным коридором, где стоял тяжелый влажный воздух, пахло березовыми вениками и смолой. Пнул ногой вторую дверь.

Они оказались в светлом, обшитом деревянными панелями предбаннике. Здесь было очень тепло. В центре располагался огромный полированный стол, уставленный разнообразной снедью и закусками. По бокам на широких и тоже полированных лавках сидело трое мужчин, завернутых в простыни на манер римских патрициев. Разного возраста и комплекции, пьяны они были все одинаково. По крайней мере, об этом можно было судить по замедленным жестам и невнятной манере произносить слова.

Когда Руслан и его жертва остановились у входа, три пары пьяных глаз уставились на них с нескрываемым любопытством. Кто-то присвистнул. Кто-то заржал.

— А-а-а, Русик, я так и знал, что это ты при-шел, то есть при-ехал, — распахнув объятия, встал и пошел к ним навстречу самый старший из мужиков, толстый тип с заплывшими жиром глазками и дрожащими щеками, испещренными пятнами лопнувших капилляров. Он очень нетвердо держался на ногах, но все же дошел до Руслана и погрозил ему пальцем: — Ить я говорил, что ты сегодня придешь. Потому что о-беща-а-ал! Эти, — он махнул рукой в сторону остальных собутыльников, — эти говорили, что ждать бес-полезно. Но я сказал — не-ет! Русик придет! И не один придет — с сюр-призом! Он, Русик, еще вчера сказал мне. Такую, говорит, девочку для себя доставлю — вы, мол, от зависти руки себе до локтей обглодаете! И ведь доставил! И сам при-шел, и девочку привел! Русик — слову своему известный хозяин… Сказал, как отрезал!

— Петрович, ты отойди в сторонку-то, не загораживай просмотр, — с насмешкой сказал другой мужчина, высокий и небритый тип с татуировками на обоих предплечьях. Взяв со стола бутылку с пивом, он сделал только одно быстрое и ловкое движение, и сорванная пробка оказалась у небритого в зубах. Выплюнув ее, он забулькал пивом над расставленными стаканами.

— Телка как телка, — сказал он, скользнув по сжавшейся Саше равнодушным взглядом. — При желании можно было бы и получше выбрать. Шлюха?

— Че я, здоровьем собственным не дорожу, что ли? Обычная девка. Говорит — студентка, — ответил Руслан. Хватку он ослабил, а потом и вовсе выпустил девушку, и она спиной сползла по стене на корточки. — Только дернись отсюда — отметелю, как собаку! Поняла?!

— Охота была тебе связываться, Руська. Шлюхи — они проще. И сговорчивее. А с этой такого геморроя можно нажить — мало не покажется! Не малолетка хотя бы?

— Не.

— Ну, как знаешь. А я пас. Да и не хочу ничего. Перепарился, кажется.

Третий из сидевших за столом, светлоглазый и светловолосый парень лет двадцати двух, не сказал ни слова. Только с любопытством ощупывал Сашу взглядом с головы до ног. По ее лицу текли частые слезы, но все же она заметила, как самый молодой из этих подонков несколько раз часто-часто облизал губы.

До сих пор ей было страшно, но сейчас, под обстрелом пристальных мужских взглядов, в ожидании всего самого худшего, что только может с нею произойти, Сашу охватил по-настоящему ледяной ужас. «Неужели они убьют меня?! — было ее единственной мыслью. — Что будет с папой и братом, если они меня убьют?»

— Не надо, не надо, не надо, — забормотала она. — Я обманула вас, я несовершеннолетняя, и я не студентка… Пожалуйста, пожалуйста, отпустите… Я уйду отсюда, уйду домой, я никому ничего не скажу, я…

— Заткнись! — грубо приказали ей.

По-прежнему ничего не говоря, молодой блондин поднялся с места, подошел к Саше… Она вжалась в стену и готова была завизжать, заголосить, завопить благим матом, лишь бы избежать прикосновений этого человека со стеклянными глазами. Но при первом же крике, который сорвался с ее губ, ее ударили по лицу с такой силой, что девушке на миг показалось, будто у нее в голове взорвалась граната.