Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » О войне » Тридцатая застава - Ф. Вишнивецкий

Тридцатая застава - Ф. Вишнивецкий

Читать онлайн Тридцатая застава - Ф. Вишнивецкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 73
Перейти на страницу:

После похорон, поздно вечером, Кузнецов в присутствии Вайды и Симона Голоты беседовал с перебежчиками. Они снова попросились оставить их здесь, в колхозе. Голота горячо поддержал просьбу.

— Мы их знаем. До революции жили одним миром, вместе против панов боролись, вместе батрачили напомещичьих землях. А Ваню, сироту, прошу оставить у меня, за сына будет…

— Своей властью решить этот вопрос мы не можем. — Кузнецов помедлил и осторожно спросил: — Вы хорошо знаете всех своих людей? Из тех, кто шел с вами сюда, никто не отстал где-нибудь?

— Своих людей мы добре знаем, все, кто шел с нами на такое дело, здесь, кроме убиенного. А если кто и проскочил под шумок через Збруч, то мог быть какой-нибудь чужак…

— На такое дело, мне кажется, мог решиться только один, — добавил Иван Недоля.

— Кто?

— Недавно появился в панском фольварке племянник Кравецкого — Васька. Перед началом стрельбы я видел его в панском саду.

Отпустив людей, майор оставил Недолю.

— Что вы о нем знаете?

— А что я могу знать? Говорят, что сирота, каждый год приезжает летом на побывку. Где-то работает или учится…

Недоля не все сказал о панском племяннике — Ванда почти каждый день жаловалась, что проклятый паныч прохода ей не дает.

«Это к делу не относится», — подумал он и добавил:

— Да и что может знать батрак о своих панах? Они с нами и не разговаривают по-человечески, разве что обругать могут.

— Попробуйте описать его внешность.

— Человек как человек… — Недоля поморщился, — Высокий, широкоплечий, с лохматой шевелюрой на голове… Ходит вразвалку…

— Глаза заметили?

— Разве он девушка, чтобы в глаза ему заглядывать? Злые глаза. А брови широкие, черные, почти срослись на переносице…

С большим трудом Байде и Кузнецову удалось набросать с помощью Недоли словесный портрет нарушителя. Той же ночью он был передан всем поисковым группам. Недолю Кузнецов взял с собой в Збручск.

— Поживешь при штабе отряда, отдохнешь от всего пережитого, пока решится вопрос о месте жительства перебежчиков…

О подлинной цели этого приглашения Недоля узнал лишь следующего дня, когда его подключили к группе наблюдения за диспетчером Ярченко. Начальник УНКВД вместе с начальником отряда решили, что рано или поздно нарушитель попытается встретиться с резидентом, и знающий Кравецкого в лицо юноша поможет задержать и разоблачить шпиона.

Пограничники и группы внутренних войск разыскивали нарушителя по всем направлениям от Киева до Тирасполя, но безрезультатно. Не помог и словесный портрет. Целую неделю Недоля почти не спал. Менялись люди в группе наблюдения, а он неотлучно находился в районе раздорожского вокзала. Когда на седьмой день Кравецкий, наконец, появился здесь, Ваня, конечно, узнал его. Но очень поразился: рабочая одежда, грязная, измятая, небритое лицо, походка утомленного после рабочего дня человека — ничто не напоминало прежнего Ваську, самоуверенного, холеного, нахального. Он даже походку изменил, как-то ссутулился. Одетого в приличный костюм Недолю Кравецкий не узнал. Да и едва ли он мог помнить в лицо всех батраков своего дяди.

Дальше поисковая группа следила за каждым шагом нарушителя, сторожила его во время беседы с резидентом, сопровождала до Казатина и дальше до Овруча, оберегала его отдых в лесу.

Взяли нарушителя, когда он меньше всего ожидал, когда стало ясно, что свидание в Казатине с Коперко-Таратутой было последним этапом этого восьмидневного вояжа в приграничной зоне.

Отдохнув в густой поросли подлеска, Кравецкий после полуночи следующего дня осторожно пробирался к границе, не чувствуя за спиной никакой опасности. Все его внимание было сосредоточено на том, как незаметнее пройти оставшиеся два-три километра. И когда сзади раздалось тихое: «Стой! Руки вверх!» — он даже не испугался.

— Гражданин, вы забыли свой чемоданчик.

Чемоданчик он действительно оставил на месте привала за ненадобностью.

— Ах да, вот растяпа… Знаете, после работы в Овруче грибков хотел поискать и заблудился… Спасибо… — и протянул руку к чемоданчику.

— Не беспокойтесь, мы поможем и на дорогу выведем.

В темном лесу не видно было его лица, но голос спокойный, словно он разговаривал со случайным встречным.

— Очень вам благодарен. Мне надо спешить в Казатин, в утренней смене работаю…

— Поедем в Казатин и дальше, там и познакомимся с вашей работой.

— Не понимаю… Вы что-то путаете. Я рабочий железнодорожного депо станции Казатин… Василий Федорович Буц…

— Что ж, заедем с вами и в депо. А теперь руки назад и двигайте к той станции, где вы сошли Не вздумайте бежать — пуля догонит…

Кравецкий, видно, понял, что игра а прятки закончена, и всю дальнейшую дорогу молчал. Привезли его в Збручск. Как и все нарушители, он снова попытался выкрутиться, немного изменив легенду: раньше, мол, действительно работал в депо, но поссорился с мастером, бросил работу. И вот уже несколько месяцев вынужден жить случайными заработками. Приходится много разъезжать…

Все это было слишком наивно, чтобы долго упорствовать; после первого допроса и очной ставки с Адамом Стручковским и Иваном Недолей Кравецкий-Буц раскрылся, но не до конца. Свою встречу с Ярченко и Коперко-Таратутой категорически отрицал.

Итак, из трех воспитанников берлинской шпионской школы лишь Ганс Брауниц упорно придерживался легенды о «политическом убежище», помня угрозу, что в случае предательства интересов райха отец и сестра будут расстреляны.

Полагая, что они ловко увернулись от опасности и замели следы, Фризин-Ярченко и Коперко-Таратута продолжали действовать, но уже под «контролем» наших охранных органов. Прошло почти два года, пока действующие лица этой небольшой главы не по собственной воле снова встретились с посланцами Карла Шмитца. К тому времени умерли родители Стручковского, не дождавшись своего Адася, были расстреляны отец и сестра Ганса Брауница в Моабитской тюрьме, не дождался наследника бездетный пан Кравецкий, мечтавший все годы о возвращении потерянных в революцию владений…

И памяти по себе не оставили, разве что Карл Шмитц иногда вспоминал своих агентов. О Стручковском до него дошли слухи, что тот погиб на границе при возвращении. В действительности Адам был легко ранен во время задержания, а потом, после первого допроса, пытался симулировать помешательство, но безуспешно. Больше всего тревожило Карла отсутствие сведений о Браунице. Он знал, что его родителей гестапо расстреляло, и все еще надеялся, что тот даст о себе весть. Ведь версия об эмиграции по политическим причинам была разработана с дальним прицелом. Если ему посчастливится акклиматизироваться в красной России, он еще послужит paйху.

Комсомольцы

1

Пережитое за последние дни у многих на заставе вызвало тревожные раздумья. Никто из начальства не предъявлял бойцам и командирам каких-либо конкретных обвинений, но люди не могли избавиться от чувства вины за смерть Семенюка. Кольцову казалось, что будь он на месте происшествия да выстави усиленный наряд, — ведь работали люди у самой границы, — можно было предотвратить это бандитское нападение. Еще больше было оснований для угрызения совести у Байды. Он-то мог предупредить людей, когда заметил подозрительное оживление в поместье Кравецкого. При разговоре с Голотой у него даже мелькнула такая мысль: убрать людей из опасной зоны. Потом устыдился, боясь прослыть паникером.

— Не кажется ли тебе, Сергей Васильевич, что мы незаметно превращаемся в обыкновенных чинуш, что ли, как-то обюрократились и полагаемся только на приказ? Ведь за все время у нас не было большого, настоящего разговора с комсомольцами. А это же важнейшая обязанность коммунистов. И на место Семенюка надо избрать достойного человека. Вот давай и проведем собрание, поговорим с ребятами, послушаем их.

— Я тоже думал об этом. Хорошо бы пригласить кого-нибудь из отряда, скажем, комиссара.

— И пригласим, «Солдат» не откажется, — улыбнулся Антон, вспомнив, как пограничники величают между собой Шумилова.

Нелегко проводить большие собрания на границе, где днем и ночью, не зная передышки, приходится стоять на вахте: наряды не отменишь. А почти все бойцы — комсомольцы. Часто даже положенное время для отдыха приходится отбирать у пограничника. Бытующая в армейских частях поговорка «солдат спит, а служба идет» совершенно не вяжется с пограничными условиями. Чувство ответственности за охрану границы здесь господствует над всеми помыслами человека. В любую минуту может прозвучать приказ: «В ружье!», и тогда не до сна и отдыха.

Время для собрания выбрали перед боевым расчетом. Военком откликнулся на просьбу политрука, приехал в Лугины. Старшина Тимощенко все предусмотрел. В последние дни он с особым тщанием осматривал свое хозяйство: его назначили помощником начальника заставы. Это не могло не радовать человека, и в то же время ему почему-то жаль расставаться с прежней должностью. Все здесь делалось под его непосредственным руководством, а зачастую собственными руками. Сумеет ли сержант Егоров, которому поручили исполнять обязанности старшины, усмотреть за всем хозяйством?

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 73
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Тридцатая застава - Ф. Вишнивецкий торрент бесплатно.
Комментарии