Водоем. Часть 1. Погасшая звезда - Александр Киричек

И вот-вот как будто с жизнью прощусь я…

«Боже мой, что же это со мной!? — постепенно приходя в себя, обмякая от изнеможения и падая на горячий песок, спрашивала себя девушка. — Что же это было? Для чего? Зачем?… Ах, да, я же молилась, просила о справедливости, но откуда же это сексуальное возбуждение? Неужели я становлюсь нимфоманкой? А эти стихи? Чьи они? Что-то до боли знакомое? И как же там дальше? Ах, да, ведь это она, та, что так меня очаровала год назад… Как же дальше? А, вот, вспомнила: «Но терпи, терпи, чересчур далеко все зашло…» Да, точно, далеко…»

Последние слова пронеслись перед взором внутреннего ока сознания нашей героини в тот момент, когда она уже лежала ничком перед волшебным валуном, уткнувшись лицом в песок. Ей хотелось заснуть, улететь, раствориться в природе, в общем, хотелось покоя, доходящего до временного выпадения из всякого бытия, когда вступает в права Абсолютное Ничто и нет уже ни мыслей, ни чувств, ни желаний, ни ощущений, даже если это ощущения своего родного тела. Хотелось… Но вместо покоя, вместо полного отключения от внешнего и даже внутреннего мира, Лена вдруг почувствовала на своих плечах уверенное, мужское, твердое, и вместе с тем нежное, вызывающее доверие, прикосновение чужих рук. Но поднять голову и оглянуться сил уже не было. «Да, очень далеко, даже слишком далеко все зашло…», — только и успела подумать девушка, прежде чем ощутила…

Глава 9. Полет

Неистовая молитва и предшествовавшее ей получасовое плавание, похоже, выбрали порция за порцией всю жизненную энергию девушки, так что у нее не осталось ни душевных, ни телесных возможностей не то что для сопротивления, но даже на банальный, инстинктивный естественный испуг сил уже не было. Она чувствовала, как чужие ладони мягко и неспешно прогуливаются вниз-вверх по её мокрой от пота спине, понимала, что хозяин этих рук захочет получить всё, что можно в такой ситуации поиметь с одинокой и абсолютно голой женщины, но противиться не могла, да и не хотела. Напротив, постепенно приходя в себя под потоком нежных поглаживаний и ощущая с каждым мгновением быстрое возвращение утерянных энергий, Лена всё сильнее заинтриговывалась незнакомцем, который пока так и не проронил ни слова. «Кто он? Откуда взялся? Каков он? Красив ли? Молод ли?» — эти закономерные вопросы все активнее вторгались в её сознание, и когда она, наконец, решилась перевернуться на спину, чтобы увидеть своего ласкового нежданного ухажера, то её еще не начавшееся вращательное движение в самом зародыше внезапно было пресечено твердым запретом: «Не надо, Хелена! Ты не должна меня видеть!» — попросил находившийся за спиной мужчина, а Лена тут же отметила, что голос у него молод и очарователен.

— Почему же? — неуверенным тоном уточнила девушка, наконец-то решившись вступить в диалог с невидимым «благодетелем».

— Просто не надо, и всё. Так будет лучше, — старательно уходил от правдивого ответа незнакомец, продолжая массировать ей спину.

— Боишься мне не понравиться, глупенький? Ведь так, боишься ведь? — допытывалась Лена.

— Конечно, не так, милая моя девочка. Просто не хочу, чтобы ты повторила судьбу моей матери.

— А что с ней случилось? — заинтересовалась Кострова.

— Она умерла, Леночка, — грустно ответствовал неизвестный.

— Отчего? — удивляясь все больше, старалась понять истинную причину запрета девушка и тут же вдруг торопливо добавила: — А откуда ты знаешь, как меня зовут?

— Я раньше тебя видел, а вот ты меня не замечала, отсюда и моя осведомленность. Я ведь не только твое имя знаю, но и то, где ты учишься, кто твои родители, и, главное, зачем сюда явилась.

— Так ты за мной следил?!! — уже с нарастающим раздражением вопрошала юная «наяда». — И давно ты меня знаешь?

— Нет, за тобой я не следил. А знаю тебя давно, достаточно давно! Но разве это имеет значение?

— Пожалуй, нет, — согласилась Кострова. — Но все же, отчего… отчего умерла твоя мама?

— Моя мама? Ну, как бы тебе объяснить… В общем, она захотела увидеть истинное лицо моего отца, увы, очень хотела, а когда увидела, то… сердце не выдержало. Я не хочу, чтобы ты повторила ее участь!

— Похоже, твой отец был страшный человек! — заключила Лена.

— Пожалуй, что так, — согласился незримый собеседник.

— Слушай, а как тебя зовут? — вновь пустилась в расспросы девушка, продолжая послушно лежать на спине.

— Меня-то? Если честно, то у меня много имен. Но ты зови меня просто Загрей.

— Загрей? Красиво, романтично… Напоминает капитана Грея из «Алых парусов» Грина… Твое имя вызывает доверие, в нем чувствуется какая-то спокойная сила, надежность… И как же мы, Загрей, будем трахаться, если я не должна тебя видеть? Как кобель с сучкой? — неожиданно перешла на развязный тон Кострова, сама дивясь своей наглости. — Или как кот с киской?

— Нет, Ленок. Мы не будем с тобой трахаться, по-крайней мере сейчас, а завязать глаза тебе все-таки придется согласиться.

— А если я откажусь?

— Тогда ничего не получишь из того, что просила! — вдруг неожиданно резко и твердо заявил незнакомец.

— Ты и это подслушал, да? Или… — и тут страшная догадка осенила нашу любительницу приключений: «А что, если это — колдун, маг, чародей или волшебник? Один из тех, кто владеет искусством исполнения желаний? Или же, что невероятнее всего, один из тех, кого она призывала и кому обещала себя, то есть сам бог, точнее, один из богов? Ведь я сама их звала, просила, предлагала им свое тело для утех, вот один из них и услышал и пришел взять свое?» — выспрашивала сама себя Кострова, но тут же внезапно останавливалась и отдавалась во власть скептицизма: «Нет, не может быть! Боги не спускаются на землю! Их никто не видел! Этого просто не может быть!»

У неё так и не хватило духу продолжить фразу, и слово «или» так и осталось висеть в воздухе…

— Или — что? Ты не закончила, Лена… — примирительным тоном поинтересовался Загрей.

— Я… я просто хотела спросить, кто ты? Ты — маг? — несмело, собрав все мужество в голосовых связках, все же спросила девушка.

— Пожалуй, что маг или кудесник, если хочешь. Думаю, мы еще вернемся к этому вопросу… — заключил владелец прелестного молодого голоса.

Не успела Лена поразмыслить над тем, что же теперь ей делать, как внезапно сильные руки взяли её тело под мышки, мягко приподняли и со словами: «Только не вздумай оборачиваться» — нежно опустили на песок так, что Лена вновь оказалась на коленях. Через несколько мгновений незнакомец завязал девушке глаза тканью, больше всего похожей на шелковый шарф, сложенный несколько раз так, что не оставлял её темно-карим глазам ни единого шанса увидеть нечто оформленное и ясное из того, что находится по ту сторону бархатистой материи. «Будешь подглядывать — умрешь!» — совершенно спокойно предупредил чародей и прибавил: «А теперь выпей это!»

В этот же момент в руках девушки оказался сосуд, на ощупь напоминавший изогнутый рог какого-то копытного — то ли буйвола, то ли быка — для первого рог был явно маловат, для второго, пожалуй, великоват.

— Что это? — с явной опаской спросила Лена.

— Вино, Леночка, обычное вино. Хотя, нет, конечно, не обычное, а хорошее, даже очень хорошее вино — одно из лучших в мире! — как можно более мягко и бестрепетно увещевал девушку странный субъект, назвавшийся странным именем Загрей.

— Хорошо, я выпью, — согласилась, хотя и не без колебаний, Кострова. — Но учти, что если я умру, то тебе всю оставшуюся жизнь будет стыдно за свой вероломный поступок.

— Ладно, давай уж без сантиментов, Леночка. Никто не собирается тебя убивать, — все так же миролюбиво проповедовал незнакомец. — Но если не хочешь, то не пей. Сам выпью с радостью этот нектар. Отдай обратно кубок!

— Нетушки! — встрепенулась наша «менада», цепко сжав изогнутое тело рогообразного сосуда, глубоко вдохнула, потом также глубоко выдохнула и залпом осушила кубок.

— Ну, милая, кто же так пьет вино, да еще такое редкое и дорогое, как это фалернское трехсотлетней выдержки, — огорчился незнакомец. — Ты, небось, и букет совсем не распробовала, а ведь это самое главное в вине!

— Фалернское? Трехсотлетнее? Ты не врешь?

— Да незачем мне врать, моя дорогая.

— Так чего же ты сразу не сказал, что оно такое старинное! Я бы тогда не спешила…

Лена, все это время продолжавшая уже не столько стоять, сколько сидеть на коленях, почувствовала как легкий вихрь окутывает её голову, как начинает кружить душу, с каждым оборотом вдвое увеличивая скорость вращения. Калейдоскопом закружились перед глазами звездочки — то были солнечные лучики, сумевшие протиснуться сквозь труднопроходимую сеть волокон шелковой материи… Плечи её откинулись назад, руки бессильно как безжизненные плети опустились и вытянулись вдоль тела, едва не касаясь земли. А спустя несколько секунд её туловище стало заваливаться назад, но за мгновение до того, как законами физики ему было предопределено упасть на землю, чьи-то сильные и нежные руки подхватили его, подхватили, затем несколько мгновений подержали на весу, а потом приподняли и, наконец, попробовали поставить на ноги.