Там, где обрывается жизнь: повести - Михаил Март

— Мы ее в любом случае не расхлебаем, — тихо сказал Евсюков. — На фотографиях Юрия с любовницей есть отпечатки только Галины. На снимках Галины с любовником нет никаких отпечатков, хотя нашли мы их в секретере ее мужа.

— А если фотки подбросили? — язвительно спросил Свиридов.

— Ради чего? — пожал плечами Вербицкий. — Вся картинка просвечивается полностью. Банковский счет Галины составляет около миллиона долларов. В случае ее смерти Юрий получал доступ к счету. У него молодая любовница. Даже в издательстве знали о ее связи с Кайранским и о том, что они собирались ехать вместе в отпуск. С этой целью Юрий одалживает деньги у Виктории, она передала нам расписку. Деньги мы находим в доме Марины, а также револьвер, из которого убита девчонка. На рукоятке отпечатки Галины. Соседка с верхнего этажа видела в тот вечер красную машину у дома и элегантную женщину. У Галины красный «Пежо». Какие еще нужны доказательства?

— Юрий нашел труп Марины и сорвался с цепи, — продолжил его версию Евсюков. — Вернулся под утро домой и выкинул жену в окно, повторив подвиг своего папаши. Поняв, что натворил, он бежит из города. По другой логике события не выстраиваются. Версия одна, и другую мы из пальца не высосем. Кайранского надо объявить в федеральный розыск.

— Все. Сдаюсь! — согласился Свиридов. — А как быть с фактом убийства жены и дочери Кайранского-старшего?

— У него алиби на все случаи. Когда у плотины раздался выстрел, он находился на совете директоров. Когда Галину выкидывали из окна, он лежал в больнице.

— Стрелка наняли, это и дураку понятно, — пожал плечами Евсюков. — А теперь вспомним о завещании. Туманова, адвокат и найденная на даче Аркадия Юлия сидят в СИЗО. Они вылетели из игры. Юрий Кайранский в бегах, его жена погибла. Все завещанное достается Аркадию. Против него у нас ничего нет, кроме подозрений.

— Завещание — семечки в сравнении со сталелитейной компанией, доставшейся ему от отца. Ради него Аркадий не стал бы марать руки, — заговорил Вербицкий, прикуривая. — О существовании живой и здоровой третьей жены своего отца он даже не догадывается. А если и знает, то ему наплевать. Есть кто-то, желающий нам доказать, будто план по истреблению конкурентов принадлежит Аркадию. Он один вышел сухим из воды. Прием сработал. Аркадий может стать подозреваемым номер один — глупая смерть финансового директора Прокофьева могла быть выгодна только ему. Согласно завещанию, решать все финансовые вопросы компании обязан Прокофьев, но не Аркадий.

— Каждый из наследников проходит у нас по разным — делам, — продолжил Свиридов. — И в одно производство мы не можем их объединить, нет оснований. Семейная драма Юрия и Галины не увязывается с отравлением отца семейства, кокаином, смертью Виолетты Луцкой и махинациями адвоката. А Туманову и Трубникова мы никак не можем привязать к аварии на плотине. Полный хаос! Топчемся на одном месте.

— Проверили содержимое ампулы? — спросил он Евсю-кова.

— Да. Этого лекарства нет в России. Очень сильный стимулятор для сердечной мышцы, используют при операциях на открытом сердце. Но если его дать здоровому человеку, приступа не избежать, а то и инфаркт схлопотать можно. Этот элемент присутствовал в смеси, погубившей Дмитрия Кайранского. Странно, что он не погиб раньше.

— Дозировка была меньше, — уверенно сказал Свиридов.

— Что это теперь меняет?

— Туманова могла подменить пузырек.

— Или тот самый сыщик-невидимка, следовавший строгим инструкциям, — предположил Вербицкий.

Виктория резко обернулась:

— Ты отказываешься ехать со мной в Испанию? Олег продолжал смотреть на огонь камина.

— Я оставил за собой грязный след в этой стране, мне там опасно появляться.

— Гарантирую тебе полную безопасность.

— Почему Испания, а не Франция, к примеру?

— Аркадию Кайранскому там будут делать операцию, и я обязана проследить за этим. Потом меня уже ничто не будет связывать с гнилым семейством.

— Ты их всех ненавидишь.

— Я их презирала, теперь мне наплевать. В моей жизни появился ты, и мне нужна твоя поддержка, твое присутствие. Хочу, чтобы ты был рядом со мной. Ты все, что у меня есть.

— А дочь?

— Она слишком самостоятельна и уже не нуждается во мне.

— Ты уверена в том, что я тот человек, который тебе нужен?

— Я люблю тебя, Олег! Поэтому мне все равно, какой ты человек.

— Хорошо, я прилечу через несколько дней.

— Это правда?

— Я не бросаю слов на ветер. Позвоню перед вылетом. Вэл встретит меня в аэропорту.

Вика подошла к нему и обняла.

В самолете к Виктории подсел Левинсон.

— Хотите лично проконтролировать ситуацию, Яков Михалыч? — усмехнулась она.

— Мое присутствие дает вам гарантии.

— Не думаю, что Батрак ослушается меня.

— Он знает, с кем имеет дело. Вы не собираетесь нарушать наше соглашение?

— Нет. По возвращении вы получите всю документацию и негативы. Последний штрих — вам придется перевести крупную сумму в оффшор и запутать следы.

— Насколько крупную?

— Я намерена продать сталелитейную компанию Кайранского за два миллиарда.

— Продешевите. Она стоит дороже.

— Мне некогда торговаться. Операцию надо провернуть за часы, а не дни. С конкурентами вопрос решен, они готовы подписать документы в любую минуту.

— Не боитесь попасть под суд?

— Не боюсь. Я сделала все, что от меня зависело. Больше пяти лет не получу. Половина обвинений рассыпется, как песочный дворец на пляже, еще в зале суда. У меня сильная защита.

— Пять лет в обмен на два миллиарда? Оно того стоит.

— Крах Кайранских стоит еще дороже. Этот род был проклят, и проклятие сбылось.

— Вы страшный человек, Виктория Львовна.

— Я дочь своего отца.

Тимофей Отрадин сидел в баре и пил пиво. Олег подсел к его столику.

— Извини, Тема, опоздал. Провожал подружку, улетела греть косточки в теплые края.

— Ты быстро освоился, Олежек.

— Такова наша профессия. Сенсаций будет много, я тебе их подарю. Мне они не нужны.

— Не верю своим ушам.

— Ты должен мне помочь. — Олег достал фотографии и положил на стол. — Ты не можешь не знать этого типа, который целует женщину на балконе.

— С чего ты решил, что я его знаю?

— Я видел много фотографий. В них чувствуется репортерский почерк. Балконный снимок делал я. Его использовали для подставы. Если этот парень участвовал в спектакле, то где-то еще должны быть его следы, он не шестерка.

— Рудольф Карцев, фотокор журнала «Спорт». Его уволили два года назад за подтасовку фактов. Потом работал на Виолетту Луцкую, делал фотки в банях, саунах и номерах.

Девочек ему поставляла Луцкая, но он быстро понял, что сам может доставать девочек и работать только на свой карман. Мужик талантливый, сообразительный и не страдает угрызениями совести. Но как ты на него вышел?

— Перегнул парень палку: постельные сцены с метрового расстояния не снимают. Показать жене мужа — одно дело, но отдавать такие снимки следствию по меньшей мере глупо. Где его искать?

— Он давно уже не светится на публике. Живет тихо, как мышь. Как дохлая мышь.

— Но он же не иголка.

— Конечно. Я знаю один подвал, который он арендовал для своей фотолаборатории.

— Вот видишь, как все просто. Что-нибудь выпьем?

— Не возражаю.

— Чем будем травиться?

После дождливой ветреной погоды куда как приятно оказаться под ласковым средиземноморским солнышком. Люди сидели в уличных кафе, пили вино, закусывали его козьим сыром или знаменитой ветчиной.

Машина с тонированными стеклами остановилась напротив одного из таких кафе. За рулем сидел Вэл. На заднем сиденье тихо переговаривались Виктория и Аркадий.

— Ты видишь его? — спросила Вика, кивнув в сторону столиков, за одним из которых пил вино Юрий.

— Я поражаюсь! Как тебе удалось его выманить сюда?

— Это моя маленькая женская тайна. Поехали, Вэл. Машина тронулась с места.

— Мне становится жутковато от мысли, что в моем теле будет биться его сердце.

— А не жутковато представить себя в гробу в расцвете сил? Сегодня ты ляжешь в клинику. Тебя начнут готовить к операции, а завтра вечером неподалеку в горах произойдет перестрелка между басками и местными фермерами. Такие случаи здесь не редкость. Несколько трупов попадут в морг ближайшей больницы, среди них окажется твой брат, лицо будет изуродовано до неузнаваемости. Полиция составит протокол, дежурный врач сообщит в клинику Сапатероса о количестве доноров. Он должен ему доложить, какие органы у трупов не повреждены и пригодны к пересадке, а так же группу крови и резус-фактор каждого. Сапатерос отберет нужных, и их тут же переправят в транспланталогический центр. Тебе крупно повезло. Твой отец стоял в очереди три года.