Приемный - Артём Кочеровский

целях. Где-то я об этом читал, но не припомнил ничего конкретного. Признаться, я так и не понял, как работает «оранжевый» режим, но просил у сферы чего-то другого. Представил, как энергия помогает заживить раны, и открыл клапаны. Сгусток, размером с черничную ягоду, скользнул в ядро и бесследно испарился. Я прислушался к ощущениям в теле… Ничего не изменилось.

Через час я окончательно погрузился в сон. Холод расползался по телу, захватывая сантиметр за сантиметром. Что-то подсказывало, что солнце меня уже не согреет. И проснусь ли я?

Проснулся. Поспать мне не дал шум приближающихся голосов…

* * *

Они шли справа. Надеюсь, тот командный голос из рации отдал приказ прикончить меня, потому что иметь дел с Иксами не хотелось. Мало ли что им может взбрести в голову после моей выходки?

Плотнее прижавшись к земле, я сдвинул голову ближе к кустарнику и постарался ровнее дышать. Не вышло. Сердце было последней опорой организма. Только на нём я и держался, а оно отрабатывало за четверых. Колотилось в груди так, что сотрясало всё тело, и оттого учащалось дыхание. Я дышал коротко, но очень быстро, как измученная бегом собака. Из-за пересохшего горла я иногда хрипел и временами срывался на кашель.

Они шли вдоль канавы по противоположному берегу. Из-за изгиба ручья я увидел их с пятидесяти метров. Трое. Идут один за другим. Но почему почти гуськом? Разве это не я должен от них прятаться?

Прошло двадцать секунд, нас отделяла последняя природная преграда – небольшая насыпь в десяти метрах от меня. Кажется, когда-то на той стороне ручья лежал мусор, ещё днём я заметил целлофановые пакеты и пластиковые бутылки. Со временем мини-помойку засыпали песком. Теперь она выглядела эдаким холмом на берегу реки, из складок которого пробивались сорняки.

Незнакомцы обошли насыпь и выросли надо мной, будто я смотрел на них из первого ряда в кинотеатре. Двое шли впереди, ворочая головами, и вот-вот должны были заметить меня, но их окликнул отстающий – пухлый силуэт со спортивной сумкой за спиной:

– Братва, давайте перекурим, а? Ещё немного без передышки, и я просто сдохну!

– Завали, Желудь! Перекурим, когда я скажу! Тащи сумку! – шепотом крикнул на него первый.

– Давай и вправду остановимся, – спокойно сказал второй. – Не хватало, чтобы он ещё грохнулся и разбил товар.

Первый размышлял секунд десять, которые тянулись для меня словно часы. Казалось, что вместе с набранным в лёгкие воздухом я глотнул кипятка, и тот бурлил внутри, силясь вырваться с оглушающим кашлем.

– Ладно. У горки сядем! – скомандовал первый и вернулся к насыпи.

Они вернулись на пять метров назад и упали в песок. Пухлый скинул с плеча сумку, в которой что-то зазвенело, а первый пообещал пустить его на фарш, если он будет так шуметь. Стало чуть безопаснее. По крайней мере, я не боялся, что они услышат хлопки моих ресниц или шевеление волос на затылке. Я видел их головы, плечи и прекрасно слышал разговор.

– Ещё немного и влипли бы по самое не балуй! – сказал пухлый-Желудь.

Двое других, по-видимому, не хотели разговаривать и сидели тихо. Я же был безмерно благодарен Желудю за его словесное недержание. Нарушая тишину, он позволял мне дышать.

– Что за люди, а?! Денег – жопой жуй! Дворцы, машины, вертолёты, яхты и столько кипиша из-за бухла?! – Желудь помолчал, но ему никто не ответил. – Неужто так жаба за пару бутылок вискаря задушила, что они целую роту на ноги подняли?!

– Да утихни ты!

– Вот же мудаки! – разошёлся пухлый. – А если бы они нас поймали?! Нет, ну серьёзно?! Не удивился бы, если эти зажратые гондоны грохнули нас прямо у себя на участке!

– Да что ты несешь, жирнич?!

– Ты видел их хари?! Я те отвечаю! Если бы один из тех уродов меня принял, сунул бы в рот ствол и нажал на курок. На хера им вообще стволы?! Мы же дети!

– Пф-ф-ф!

– Ну ладно, не дети, но подростки! Это ж кем нужно быть, чтобы свору головорезов из-за мелкой кражи…

– Да не за нами это, придурок! – прервал Желудя второй.

– А?..

– Бэ! Кому ты сдался, толстозадый, с десятком бутылок пойла?! Максимум, что бы они тебе сделали – заставили выпить бутылку, чтобы поржать над угашенным толстяком. В этом посёлке живёт одна элита да клановские. Ты думаешь, он помнит, сколько у него в погребе бутылок? Да там бухла – бассейн можно набрать!

– А что тогда? – спросил с интересом Желудь, поумерив свой пыл.

– Не знаю.

– Видать, что-то не поделили, – сказал первый. – Хотя скорее крысу ловят или пленника.

– Почему?

– А зачем им на своей территории по участкам рыскать и дороги перекрывать? Будь это клановые разборки, здесь бы вовсю полыхали огонь и энергия. Да и не воюют они на своих участках, предпочитают нейтральные зоны. Там глаз меньше и трупы далеко таскать не нужно.

– Вот, чёрт! – в голосе Желудя послышался страх. – А я-то думал… Вот чёрт!

– Да заткнись ты! – почти одновременно сказали первый и второй.

Ещё десять секунд тишины – для них, и неисчислимое время испытаний – для меня. И мало того, что драло в горле и лёгких, так чёртово болото выше колена засосало ноги, отчего я съезжал в него задницей.

– Есть идеи, как уходить будем? – спросил первый.

– Можно пойти дальше по канаве. Дойдём до озера, а там мимо бетонного забора к железке, – ответил второй. – Сделаем большой круг, но перестрахуемся.

– Хорошо. Так и сделаем, – одобрил первый.

– Да, блин! – взмолился пухлый. – Я сумку столько не дотащу.

– Дотащишь! Зря, что ли, пузо такое отъедал?! Вставай и пошли!

– Ещё минуту!

– Пошли, сказал!

– Чтоб вас! Дайте хоть отлить!

Желудь поднялся и подошёл к краю канавы, зажурчал ручеёк и утих через секунду:

– Пацаны! Кажется, там жмурик лежит!

* * *

Надо мной склонились три головы. Я хотел поздороваться и сказать, что ещё не совсем жмурик, но выдавил из себя лишь протяжный стон.

– Живой, – сказал второй. – Но, похоже, худо ему.

– Ранен, – согласился первый. – Вот на кого клановские облаву устроили.

– Думаешь? – всполошился Желудь.

– Ну а что тут думать. Часто ты видишь валяющегося в канаве пацана с разрезанной кофтой и окровавленным лицом?

– Почти каждый день.

– Да, но не в элитном посёлке, где снуют вооружённые громилы. Готов спорить, что ищут его.

Собравшись с силами, я попробовал кивнуть. Почему-то мне показалось важным, чтобы пацаны знали обо мне правду. Впрочем, у меня всё равно ничего не вышло. Мой кивок ничем не отличался от других спазмов умирающего тела.

– Соглашусь, – сказал второй. – У него в плече – огнестрел.

– Что?! – Желудь подскочил,