Само искушение - Триш Мори

Они могли войти в дом, где развлекалась большая часть завсегдатаев вечеринок, но почему-то прошли к крытой беседке, украшенной разноцветными огоньками и оборудованной газовыми нагревателями. Они остановились у деревянных перил, и Холли глубоко вздохнула, размышляя о земле, которую любила и которая отвечала ей взаимностью. Вдали, под прохладной темнотой ночи, простирались спящие виноградники, ожидая весны и возрождения.

Холли подняла глаза и заметила, что Франко по-прежнему серьезен.

– Я смотрю, ты по-настоящему веселишься, – съехидничала она.

– Я никогда не смогу понять тебя, Холли.

Ей расценивать это как комплимент?

– Что это значит?

– Ты не догадываешься? Что на тебе надето?

Холли растерялась. Чистая рубашка, хорошо отглаженные брюки… Она даже вымыла голову и накрасилась. Ей казалось, она хорошо выглядит.

Франко резко вздохнул:

– Сегодняшняя вечеринка организована в твою честь, Холли. Все эти люди пришли ради тебя, чтобы отпраздновать твои успехи. А ты выглядишь так… – Он с недоумением смотрел на нее сверху вниз. – Так, словно недавно обрезала виноградные лозы. Неужели ты не могла постараться и одеться как следует?

Холли стиснула зубы:

– Я старалась.

– Ты делаешь все возможное, чтобы выглядеть серой мышью.

Она притворно весело рассмеялась:

– Ну, я хоть в чем-то преуспела!

– Это не комплимент, Холли.

Она облокотилась о перила и посмотрела на темные виноградники. Все шло не так, как она планировала.

– Ты мастер говорить мне всякие гадости.

– Насколько я помню, даже гадости ты принимаешь за комплименты.

Холли пожала плечами и крепче обхватила бокал. Она не тревожила Франко целую неделю, надеясь, что он сам к ней придет. Но он продолжал наказывать ее за то, что почти произошло между ними. И сейчас он наверняка придирается к ней, чтобы чувствовать себя правым.

– Не все ли равно, что я надела? Эти люди мои друзья, они пришли потому, что я делаю хорошее вино. Такую одежду я ношу, когда выращиваю виноград. Так почему я должна притворяться такой, какой не являюсь?

– Потому что ты красивая женщина, Холли Перман. И перестань делать вид, что это не так. Ты не должна скрывать красоту, затягивая волосы в хвост и натягивая униформу. То, что ты надеваешь для работы на винограднике, – это одно дело. То, что ты носишь в остальное время, – совсем другое. Не надо себя принижать.

Она моргнула, удивляясь тому, что Франко назвал ее красивой.

– Отчего ты не хочешь быть самой собой? Ты боишься, что кто-то обратит на тебя внимание? Ты делаешь все возможное, чтобы выглядеть неприметной.

Холли пожала плечами:

– Я всегда так одеваюсь. Я постоянно ношу униформу с логотипом «Вина Перман». – Она отпила вина. – Дедушка не знал, как следует воспитывать девушку, особенно после смерти бабули. Но он сделал все, что в его силах. Если бы не он, я выросла бы настоящим сорванцом.

Франко подумал о том, как могла выглядеть малышка Холли. Наверняка ей заплетали косички. И она определенно не была похожа на Никки, которую Мишель одевала не как пятилетнего ребенка, а как пятнадцатилетнюю девушку. Она очень хотела, чтобы Никки выглядела как ее младшая сестра, а не дочь.

От воспоминаний у него заныло в груди, и он покачал головой, отмахиваясь от размышлений о Никки.

– Сорванец, обожающий кокетливое белье, – сказал он. – Как так получилось?

Даже в темноте он заметил, как Холли покраснела.

– В первый раз я пошла покупать нижнее белье очень неохотно. Но как только я его надела, мне понравились ощущения, которые я испытала. Я имею в виду, все ожидали, что я буду одеваться скромно, как прежде. Обувь, и сумки, и другие девчачьи вещи мне покупать не следовало, но белье я покупаю, и это мой маленький секрет.

– Знаешь, – произнес Франко, и его голос смягчился, – в твоей жизни было бы меньше проблем, если бы мужчины знали, что ты носишь под мешковатой одеждой.

Она посмотрела на него и моргнула. Длинные темные ресницы коснулись ее щек. А потом она взглянула на него с вызовом:

– Но ведь ты знаешь, что я ношу под мешковатой одеждой.

Он обнял руками ее лицо и провел пальцами по щеке. Холли вздрогнула.

– Мне нужно кое в чем тебе признаться, Холли. Есть еще одна причина, почему я хочу, чтобы ты одевалась в шелка. Эгоистичная причина. Я мечтаю о том, как занимаюсь с тобой любовью, и представляю, как снимаю с тебя шелковое платье, и оно мягким облаком падает у твоих ног. Это намного приятнее, чем снимать с тебя брюки цвета хаки и рабочие ботинки.

– Ты фантазируешь о том, как меня раздеваешь? – Холли облизнула губы, у нее перехватило дыхание.

Франко кивнул:

– Но, похоже, сегодня я все-таки сделаю исключение.

Ее сердце екнуло.

– Это означает?.. – прошептала она, не смея надеяться. – Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что буду заниматься с тобой любовью, Холли. Я покажу тебе, какой прекрасной бывает близость с мужчиной. Но большего я тебе не обещаю.

Моргнув, она прошептала:

– Я согласна.

Франко с трудом сдержался и не заключил ее в объятия. Вокруг них полно людей. Встав так, чтобы закрыть ее телом от гостей, он провел пальцем по ее губе и произнес:

– Это был правильный ответ.

Холли открыла рот, обхватила его палец губами и провела по нему кончиком языка. Франко охватило такое сильное желание, что он не сразу смог вернуться к гостям.

Вечеринка казалась бесконечной. Гус ушел довольно рано, а вот Холли пришлось оставаться до конца. Вечеринка прошла замечательно. Ягнятина на вертеле от Мамы Анжелы была отменной, и гости искренне радовались за Холли. Она улыбалась и принимала поздравления, но на душе у нее было неспокойно.

Сегодня Франко будет заниматься с ней любовью.

Франко привез ее к своему коттеджу.

– Я подумал, здесь нам будет лучше, – сказал он. – Меньше шансов, что кто-то узнает, где мы с тобой провели ночь.

Холли кивнула:

– А Джош?

– У Джоша свидание с девушкой из кондитерской. Он не вернется до завтрашнего обеда.

– В самом деле? Джош и Рейчел? Кстати, ты позаботился о…

– Ты говоришь о предохранении?

– Да.

– Конечно.

Холли почувствовала себя ужасно глупой и неопытной. Такой мужчина, как Франко Четсфилд, вероятно, не выходит из дома без презервативов. Слабо улыбнувшись, она заправила пряди волос за уши, пока Франко обходил машину, чтобы открыть ей дверцу. Потом он протянул ей руку и посмотрел на Холли горящими от желания глазами.

Вокруг них под чернильно-синим небом дремали виноградные лозы, листья эвкалипта едва дрожали от легкого ветерка. Такое ощущение, что весь мир затаил дыхание.

– Замечательная была вечеринка, правда? – спросила Холли, чувствуя, что должна нарушить молчание. – И все так радовались за меня, – пролепетала она, когда они пошли по тропинке. – По-моему, гости приехали со всего района.