Алекто. Сокровище морганов (СИ) - Жюльетт Сапфо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алекто откровенно обрадовалась, когда музыка перестала играть; правда, Данафрид и не думал оставлять её одну, очевидно, ревнуя к менестрелю и опасаясь, что тот снова завладеет его невестой.
В перерыве между танцами к ним подошёл неизвестный мальчишка. Обращаясь к Алекто, он произнёс:
- Вам написала та благородная дама, - и, указав на женщину в маске из золотистой парчи, подал девушке свёрнутое в трубочку послание.
Алекто бросила на письмо быстрый взгляд, затем подняла глаза на даму в маске – та помахала ей рукой. От удивления у Алекто даже дыхание перехватило. Лицо женщины было скрыто маской, но вот чепец, похожий на капустный кочан, не давал ошибиться: это была та же дама, которую Алекто видела прошлой ночью в экипаже, выезжавшем из ворот Бруиден да Ре.
- Так что же ты не читаешь, Алекто? – Этим вопросом, в котором звучало любопытство, Данафрид де Туар напомнил ей о своём присутствии.
Наконец Алекто развернула свиток. Незнакомая дама писала: «Мадам Бертрада скрывает от вас правду. Если пожелаете узнать её от меня, я буду ждать вас через четверть часа у межевого камня, между землями маркграфа и вашим аллодом». И в конце добавила: «Только приходите одна».
- Кто эта дама? – снова раздался голос Данафрида; Алекто не могла бы сказать с уверенностью, что юноша не успел заглянуть в послание незнакомки.
Однако сын маркграфа не получил ответ на свой вопрос. К молодым людям подбежала Бенедикта, румяная, чрезвычайно оживлённая, и, схватив Алекто за руку, потащила за собой.
- Гадания уже начались! Поторопимся же, чтобы узнать, что нас ждёт в будущем!
В самом деле, позади замка, где был установлен громадный чугунный чан, наполненный водой, девушки ходили поодиночке и стайками, оживлённо щебеча, и подталкивали к чану тех, кто никак не решался заглянуть в своё будущее. Гадания на воде, в которой плавали мальки трески, было очень простым: поймаешь рыбку за хвост – будет тебе удача и всё задуманное непременно сбудется; если же нет, то останется только готовиться к не слишком приятным переменам.
Алекто, ведомая Бенедиктой, наконец остановилась у чана и какое-то время собиралась с духом перед тем, как запустить руку в воду, где серебрилась чешуёй мелкая проворная рыбёшка. Девушка загадала желание, закатала рукав по локоть и наклонилась над водой, погрузив в неё руку. Малёк трески, который, как казалось Алекто, только и ждал, чтобы она схватила его за хвост, неожиданно дёрнулся и мгновенно исчез, уйдя на дно.
Вместо вожделенной рыбины на поверхности воды вдруг появилась рябь, которая постепенно обрела уже знакомые Алекто черты. Как и в прошлый раз, глаза убитой на скалах незнакомки были лишены зрачков, тем не менее Алекто испытывала сильное смятение: ей казалось, что утопленница смотрит прямо на неё.
«Будь внимательна! – обратилась к Алекто девушка в платье невесты. –Онздесь, среди гостей маркграфа!Онсовсем рядом!Он...»
- Алекто, что же ты застыла на месте, словно зачарованная! – раздался звонкий голос Бенедикты, который в один миг рассеял наваждение. – Не поймала с первого раза, так попробуй ещё! Или ты забыла, что девушкам, которые готовятся выйти замуж, дозволено три попытки?
Надо ли говорить, что Алекто после нового «свидания» с утопленницей было уже не до гадания над водой? В голове у девушки роилось столько вопросов, что ей никак не удавалось сосредоточиться хотя бы на одном из них. А в первую очередь, Алекто, конечно же, волновал ответ на вопрос, о ком именно её предупреждала утопленница? КтоОН? Её убийца? Или её жених?
Алекто отошла от чана с водой, уступив место другим девушкам, и задумчивым взором окинула гостей маркграфа, которые либо вели беседы, либо слушали музыку, либо, смеясь, громко угадывали, кто скрывается под той или иной маской.
Если предположить, что незнакомка имела ввиду своего жениха, то искать его следует среди тех, чьё имя начинается на букву «Д», - решила Алекто, вспомнив о надписи на кулоне, который она нашла на скалах в день убийства девушки.
Первым, на ком остановился взгляд Алекто, оказался Данафрид де Туар. Мог ли сын маркграфа, обручённый с самой Алекто, быть в то же время женихом другой девушки? Нет! Учитывая нрав Эда де Туар, который отличался преданностью традициям и устоям семьи, подобное допущение совершенно исключалось. Но, с другой стороны, Данафрид жил какое-то время в Лютеции и вполне мог завести тайную любовную интрижку, задурив бедной девушке голову и пообещав жениться на ней... Способен ли Данафрид на убийство? Хм, глядя на его хрупкую фигуру (он даже не смог приподнять Алекто в танце!), в это верилось с трудом...
Неподалёку от Данафрида, который сейчас спорил о чём-то со своим приятелем, беседовали трое: маркграф, новый викарий и центенарий. Центенарий! Дуан Бальд. Что ж, жених из центенария был ещё тот! Алекто не могла представить этого краснощёкого рыхлого толстяка, страдавшего одышкой, рядом с юной прелестной девушкой, какой была при жизни незнакомка со скал. По той же причине возникали сомнения в причастности Дуана Бальда к убийству: тень, которую Алекто видела на скалах, вряд ли могла принадлежать столь неповоротливому человеку...
Кто же тогда? Кто?
Взгляд Алекто снова скользнул по лицам гостей и остановился на адвокате из Лютеции. Мэтр Хильден?.. Его имя также начиналось с буквы «Д»: Дориан. Он появился на Раденне в тот же день, когда погибла незнакомка. Могли ли они приплыть на остров вместе: как жених и невеста? Такое предположение не исключалось: адвокат был не стар и принадлежал к кругу весьма обеспеченных людей. Но зачем ему убивать свою невесту, да ещё сразу по прибытии на остров? И где же в это время был Соран?
Алекто тряхнула головой, как будто не соглашаясь с этими мыслями, решительно отвергая их. Она вспомнила, как экипаж с адвокатом и мажордомом обогнал её по дороге в Бруиден да Ре, и вычеркнула из своего списка подозреваемых мэтра Дориана Хильдена.
И тут её взгляд неожиданно выхватил из толпы Обера Видаля.
«Я странствую по всему миру, а родом я из Дорестада, поэтому меня часто называют просто Дорестадец»... Так, кажется, менестрель представился публике на музыкальных состязаниях? Дорестадец! Мог ли юноша оставить на кулоне, который подарил своей возлюбленной невесте, надпись: «С любовью, вечно твой Д... Дорестадец»? Конечно, мог!.. Но если та девушка на скалах была его невестой и он
