Элита. Незаконченное дело - Абриль Замора

места, чтобы по-настоящему насладиться тем, что мне больше всего нравится. И знаешь, это всегда того стоит. Поцелуй меня.

Она придвинулась ближе к нему и прижалась к его телу. Они поцеловались, словно скрепляя договор, и растянулись перед огнем.

– Я не люблю тирамису…

– Ух ты, парень, ведь ты не сдал этот экзамен. О боже мой. Знаешь что?

– Что?

– Кажется, я люблю тебя.

– И я… Думаю, тоже люблю тебя.

Они обнялись и продолжили говорить о еде, а затем о фильме «Один дома». Неизвестно, как они до него добрались, но разговаривали они долго и постепенно уснули, а огонь, достаточно разгоревшийся к тому времени, погас сам собой. В доме больше не было холодно.

Узнать номер телефона Венди было несложно. У них с Жанин не было общих друзей, но потребовались всего пара сообщений в Instagram, чтобы узнать его. Она была в ужасе. Несмотря на то, что бывшая Марио носила имя диснеевского персонажа, она была той еще сукой. Это была не одна из тех девушек, о которых говорят, что они изгои. Если вы узнаете их поближе, поймете, что у этих людей есть сердце. В случае Венди, если у нее и было сердце, то его никто до сих пор не обнаружил. С ней предпочитали связываться по телефону, потому что разговаривать с ней лицом к лицу было довольно сложной задачей. Она всегда ходила со своими клонами, лишенными индивидуальности приспешниками, которые выступали в роли ее телохранителей. Образ этой компании был очень забавным из-за роста Венди, которая могла сравняться с двенадцатилетней девочкой, и ее подруг, которые были похожи на шведских моделей.

Одним словом, все было очень сложно. По телефону тоже, но так она хотя бы не могла получить удар. Максимум она могла бросить трубку, обзываться и угрожать избить ее в школе, но Жанин чувствовала себя защищенной от всего, что связано с насилием. Никто и пальцем не тронул бы девушку, которая донесла на самого популярного парня, именно из-за этого. Она была морально готова противостоять угрозам.

Венди сушила волосы и не слышала трех пропущенных звонков, но когда она начала заниматься макияжем, то увидела их и перезвонила.

– Кто ты, черт возьми, такая? – спросила она.

– Это я… – ответила Жанин, заметно испугавшись.

– Кто? Ах, Нереа, я не знаю, у кого ты можешь взять наркотики, наше – это наше, и я не собираюсь ни дарить, ни продавать тебе…

– Нет, нет… Я не Нереа.

– Что? Тогда кто ты, черт возьми?

– Я Жанин.

Венди была импульсивной и всегда действовала, не подумав, была одной из тех девушек, которые предпочитают на всякий случай сначала дать деру. Она промолчала, вместо того чтобы кричать как сумасшедшая. Она понимала, что если кто-то вроде Жанин рискует позвонить ей по телефону, значит, дело важное… Хотя она тоже не собиралась облегчать ей задачу. Но любопытство разгорелось, и теперь она хотела услышать все, что та ей расскажет, чтобы потом насмехаться со своими друзьями на очередной вечеринке.

– Чего ты хочешь, толстячка?

– Черт…

– ЧТО?

– Ничего… Я просто хотела кое о чем поговорить.

Венди продолжала наносить макияж, поэтому она включила громкую связь и продолжила скрывать те странные маленькие прыщики, о которых знала только она.

– Ты можешь меня выслушать?

– Слушай, дорогуша, если ты звонишь мне, чтобы мы подружились или чтобы я перестала стебаться и издеваться над тобой, можешь повесить трубку, потому что этого не будет, ясно? Вы все до сих пор терпели меня.

– Нет, не поэтому. Если ты немного сбавишь тон, я оценю это, но… Наш разговор о другом.

– Я собираюсь бросить трубку…

– Нет, нет, нет! Подожди… Я хочу поговорить о Марио.

Блондинка прекратила свои действия, сняла телефон с громкой связи, приложила к уху и начала кричать, расхаживая кругами по комнате, словно львица, запертая в клетке. Но не обычная львица, а очень злая, словно у нее отняли детенышей.

– Ты имеешь чертову наглость звонить мне, чтобы поговорить со мной о моем бывшем? Он мертв, дорогуша… Слушай, когда я тебя поймаю, я тебя убью, и мне плевать, если ты на меня донесешь, клянусь, я собираюсь…

Жанин прервала ее.

– Ты действительно думаешь, что он покончил с собой?

Львица в клетке замедлила шаги и немного успокоилась.

– Нет, дорогуша, как Марио мог совершить самоубийство?

Впервые голос Венди звучал без гнева, без ненависти, как будто вопрос Жанин был секретным ключом к разгадке того, что случилось с их общим другом.

– Просто я думаю, что его убили и что… они пытались выставить это как самоубийство.

– Я имею в виду, мы давно не общались и все такое, но неужели этот чертов мудак был настолько плох, что покончил с собой? Я тоже в это не верю… У него не хватило бы на это смелости.

«Последний комментарий был излишним», – подумала Жанин. Но главное, что среди всех этих ругательств был проблеск надежды. Кто-то мог поддержать теорию Жанин.

Венди подожгла сигарету и открыла окно.

– Почему ты так думаешь, дорогуша?

– Ну, видишь ли, он написал мне письмо…

– Письмо? Чертово письмо?

– Да, но до его смерти. Задолго до, но прислали его мне, когда он уже был мертв…

– А он говорил с тобой обо мне?

– Нет…

Венди начала раздражаться. Она ничего не могла понять. Ее тупой ум не позволял ей четко сложить части вместе, и она снова начала злиться.

– Ах ты, сучка, ты звонишь мне, чтобы ткнуть мне в лицо факт того, что мой бывший написал тебе письмо. Ты заявила на него за применение насилия. И получила письмо от него вместо меня. Это я уделяла ему все свое время. Ты с ума сошла или что с тобой, черт возьми, не так? Ты не будешь манипулировать мной, жирный ты кусок дерьма!

– Нет, черт возьми, нет, нет… Это не имеет никакого отношения к причине моего звонка. Он написал мне в добродушной манере, чтобы, я не знаю…

– Послушай, девочка, приготовься, потому что, когда я тебя увижу, я тебя раздавлю, и ты будешь жалеть об этом чертовом телефонном звонке всю оставшуюся жизнь.

Жанин была очень расстроена тем, что ее не понимают, что ее собеседница была самой мерзкой ученицей школы. Воспользовавшись тем, что она не видит перед собой Венди, она набралась смелости и поставила себя на ее уровень.

– Послушай, единственная чертова сука здесь – это ты, дорогуша. Ты ничего не знаешь. Я звоню тебе по важному делу, дура. А ты такая коротышка и такая чертова эгоистка, что даже не можешь понять, что