Виланд - Сергей Петренко

— Здесь жить невозможно, — сказал себе Йолла. — Дурацкий дом, хотя красивый, конечно.

Он с трудом отыскал выход...

— Ищете что-то, сударь? — обратился к нему старичок, маленький, ниже Йоллы, но широкий и длиннорукий, точь-в-точь вставший на задние лапы краб.

— Мне нужен самый главный в Посёлке. Или тот, кто много знает о дворфах.

— О дворфах? Непременно ли о дворфах, или же о карликах вообще? Дворфы — народ таинственный, подземный... Да, сударь, здесь, в Приступнях, вам и никто не поможет. Поднимайтесь выше, в Середнины... А главных в Посёлке не бывало. Живём сами, не мешаем другим...

Дальше Йоллу вёл ручеёк, резвый и весёлый, выбирающий дорогу поудобней — вокруг были каменистые осыпи, бездонные трещины и неприступные склоны — но путь вдоль русла ручья показался Йолле лёгким и безопасным. Затем ручей внезапно ушёл в скалу, а Йолла обнаружил устье пещеры. Запах дыма и поджаристого хлеба явственно указывал на то, что пещера обитаема.

— Лысый леший, — пробормотал Йолла. — Как есть хочется!..

Карлик, похожий на грубо вытесанные из горной породы глыбы, прикреплённые друг к другу непонятным образом, пёк на камнях маленькие круглые хлебцы. Они были почти чёрными, но от их запаха у Йоллы рот наполнился слюною, так что, даже приветствуя хозяина, Йолла самым нескромным образом косился в сторону хлебцев.

— Воздух гор пробуждает аппетит, — усмехнулся карлик. — У меня нет недостатка в муке и молоке, яйцах и сыре, а воды здесь и вовсе сколько угодно. Утоли голод и расскажи, зачем идёшь так высоко?..

...-Можешь назвать своё имя, можешь и не называть. Меня же зовут Трам, из горных великанов.

Йолла аж поперхнулся! Этот Трам — великан?! Ну и ну!.. Но хозяин пещеры не обиделся.

— Если мне надо перешагнуть расщелину или разобрать завал, или отмахать изрядное количество вёрст — я делаюсь большим. Разве жители Леса не поступают так же?

Йолла хотел было возразить, как вдруг вспомнил, что будто бы в прежние времена имелось такое свойство и у лесного народа, во всяком случае, в историях о делах многотысячелетней давности... да ведь в те времена многое бывало, и сны обращались явью.

— Ты ведь пришёл из Леса, так? Думаю, ты ищешь что-то? Какая-то загадка не даёт покоя?

— Какая-то... — Йолла с мрачным видом отставил кружку с водой. Он насытился и вспомнил о цели путешествия. — Есть много тайн, в которые я с удовольствием окунулся бы весь, но почему-то тебя суют носом в самую гнусную и мрачную... Мне даже неохота без толку говорить о ней...

— Ну, сейчас-то как раз есть смысл... Ведь дорога твоя привела тебя в особенное место.

— Особенное? — усомнился Йолла. Не хотелось ему обижать гостеприимного карлика-великана, но на пути к пещере он успел повидать и куда удивительнее чудеса! — А если мне нужно разузнать о дворфах? Многие слышали о них, да только рассказать могут не больше, чем о Башнях-В-Океане...

— Башни-В-Океане?!

— Да, это присказка у нас такая! — отмахнулся Йолла. — Есть, мол, такое чудо, далеко в Океане, из глубин мерцают огни чудесных дворцов... Не видел их никто, а сказки рассказывают.

— Отчего же сказки? Небесные альвы строят дворцы в облаках, а пучины свои чудеса хранят.

— Не видел их никто... — ещё сильней насупился Йолла.

— Да искал ли ты их? — усмехнулся карлик. — А насчёт дворфов... вряд ли больше меня тебе расскажут. Самого Тримира Проклятого видел, вот как тебя, и говорил со многими, а что было важного — в книги записывал, хоть память моя не человечьей чета... Тебя послал кто?

— Послал...

...Очень быстро — для Йоллы, так просто внезапно — Владычица погрузилась в ночь. Стало совсем темно, но Йолла обернулся и увидел внизу мерцание тысяч огней. Серебристыми, чуть видными призраками двигались от расщелин лоскуты тумана. Какие-то тени скользили по крутым тропам. Застучали молотки — далёкий, но отчётливый звук. Гора коротко рыкнула.

Трам, выслушав историю Альви, думал и курил. Его трубка и в самом деле была великанской, и в ней то вились сизые дымные змеи, то вдруг вспыхивали россыпями волшебных рубинов искры, как глаза саламандр — трубка казалась колодцем в их мир.

— Чем бы я мог ему помочь?.. — проговорил Трам — и Йолла вздрогнул, словно забыв о том, что он не в одиночестве здесь. — Дворфы никогда не имели власти над той силой, что выпустили. А носитель её всегда был обречён... На этот раз, думается, чёрные карлики замахнулись на небывало огромную добычу. Звезда, позабывшая, что она — звезда, затерялась тусклым огоньком во тьме... Кто способен освободить её? — разве что другая звезда, засияв, разбудит Вечный Свет...

— И ты мне ничем не помог, Трам, — вздохнул Йолла.

— Может, и ничем. Всё, что Альви хочет узнать, он знает давно. Ему нужен не совет, но решимость... Впрочем, напомни ему ещё о Зеркалах.

— Зеркалах?!

— Да. Он должен был слышать о них. Больше, чем я...

* * *

...-Альви, а где мы? И почему тут так... ничего нет? Я вообще ничего не чувствую.

— Не знаю, как называется это место, Дим. И чувствую себя точно так же. Будто я — это только мои мысли, и больше ничего. Здесь темно и пусто, зато я точно знаю, что Оборотень не войдёт сюда никогда. Мы только вдвоём, ты и я. Я бывал тут раньше, когда мне делалось страшно и плохо. Наверное, подземному Огню нужно тело, какое-нибудь вещество, а в этой пустоте нет ничего. И я будто совсем свободен, кажется, даже когда вернусь — та Сила не найдёт меня больше...

— Может быть, если оставаться здесь очень долго, она и правда останется ни с чем?

— Я не могу не возвращаться, Димка! Понимаешь... когда вокруг нет ничего, и ничего не происходит... Сперва я спохватываюсь, что одна и та же мысль длится минуты и часы (не знаю, как я отмеряю время, но это правда!), или повторяется раз за разом. Мысли делаются пустыми и простыми, и вдруг, очнувшись, я словно захлёбываюсь ужасом — я перестаю думать! Перестаю существовать!.. И страх заставляет меня забыть о том, что на земле я рано или поздно снова сделаюсь Оборотнем. Я возвращаюсь... Пока я прячусь здесь, Сила творит с моим телом, что хочет, оно превращается в какую-то мерзость — да ты видел её, в этот раз она была похожа на пса без головы...

Оборотень нападает на людей, потому что ему нужны сознания. Силе нужны. Иначе она рассеется. Поэтому, когда я здесь, Оборотень бродит среди людей, поедая их сознания. Когда я возвращаюсь, первое время у меня нет тела, я живу как призрак. Это время для меня — самое счастливое, ведь Сила где-то далеко... Проходят месяцы, а иногда даже годы... И однажды я чувствую её в себе. Я просыпаюсь... Я раскрываю глаза и вижу себя лежащим в той проклятой башне...

А когда появился ты, я подумал — её нет больше.

— Что мы будем делать?

— Не знаю. Сейчас... выбрать можешь только ты. Если хочешь, я устрою так, что ты вернёшься домой. Или в Лес. Куда хочешь.

— А ты?

— Не знаю... Теперь, раз я рассказал тебе всё, наверно, буду ещё отчаянней искать способ победить Оборотня. Потому что... я должен спешить. Я не хочу снова остаться один, если ты вырастешь.

— А я не хочу расти! Ты знаешь, как не расти?

— В Лесу это, наверно, можно. Но пока ты у себя, в той стране, где твоя деревня, ты будешь расти.

— Почему?

— Наверное, дело в силах. В твоей стране законы физики — они главные. Они сильнее. И их не преодолеешь изнутри, одним только желанием. Мне кажется, это не под силу никому. Если я попаду туда, я очень скоро стану обык... новенным... Димка, нет! Я боюсь...

— Чего? — прошептал Димка.

— Быть взрослым. Если я останусь там надолго, я вырасту... я стану обыкновенным человеком.

— Но ты же хотел?

— Мальчиком, да. Но мальчик — это совсем другое. В любом ребёнке есть возможность... неопределённость. Я боюсь быть взрослыми. Они... как будто всю жизнь делают что-то, совсем не то, что хотят. Не то, о чём мечтали в детстве.

— И капитан?

— Капитан? Не знаю. Мне кажется, он тоже не прочь бы вернуться в то время, когда он мог придумывать себе мир. Взрослые — они всего лишь то, чем стали. Другими им уже не быть. Их выбор давно сделан, и то, что осталось — только иллюзия выбора. Их мир уже не изменится. А мы — мы можем выбирать вечно.

— Помнишь тот полуразвалившийся замок на краю Леса, где я увидел тебя первый раз?

— Ещё бы!

— Мне очень хочется вернуться туда. Пока Оборотень не вернётся, мы могли бы жить в замке, я навещал бы маму и папу, мы ходили бы в Лес...

* * *

После того, как Йолла отдохнул, хозяин пещеры заявил, что поможет ему добраться до Гавани. Йолла очутился на твёрдом и неудобном плече Трама, и когда горный карлик шагнул вниз, Йолла подумал, будто земля качнулась и ушла куда-то. Как водопад со скалы, неслись они, не замечая трещин и пропастей. Если бы я был человеком, сказал себе Йолла, я бы умер со страху. Но я — Йолла, и это очень хорошо!

А в Гавани его ждал корабль. Потрёпанный ужасным штормом, "Скользящий" выглядел неважно — ведь у Рогаса не было времени как следует заняться ремонтом. Грот-мачту так и не поставили, а боцман клялся, что если это сито, вдруг отчего-нибудь лишённое волшебной силы, опустится на воду, то... лучше команде заранее отращивать себе жабры и плавники.