Микстура от косоглазия - Дарья Донцова

И она бросила трубку. Испуганная Рената попыталась соединиться с Ксюшей, но услышала только длинные гудки, очевидно, та звонила не из квартиры. Чувствуя все возрастающую тревогу, Рената обратилась к Алине Ламэ и спросила:

– Ты знаешь Ксению Савченко?

– Столкнулись на узкой дорожке, – сердито ответила Алина.

– У тебя каким-то образом оказался ее паспорт.

– И что?

– Пожалуйста, отдай его мне!

– Еще чего! Зачем?

– Ксения моя подруга…

– Однако странные у тебя друзья, – перебила ее Алина, – вот уж не ожидала подобного пердимонокля.

– Очень прошу, отдай мне документ и не ходи в милицию.

– Так ты с ними заодно?!

– С кем?

– С Элизой!

– Я даже не знаю, кто она такая, – призналась Рената.

– Зачем тогда ты лезешь не в свое дело? – окончательно обозлилась певица и бросила трубку.

Ничего не понимающая Рената вновь попыталась соединиться с Ксюшей и вновь потерпела неудачу. На следующий день Рената улетела в Мексику, на полгода. Вернувшись, она первым делом позвонила Ксюше, но трубку никто не снимал. Пианистка стала заниматься своими делами и была очень удивлена, когда ее вдруг вызвали в отделение милиции. Молодой следователь спросил:

– Вы знакомы с Ксенией Савченко?

– Да, – ответила Рената.

– Знаете, где ее искать?

– Наверное, дома.

– Она там больше не живет.

– А что случилось? – поинтересовалась Рената.

– Ксения Савченко разыскивается по подозрению в мошенничестве.

– Но что она сделала?

– У нас заявление от гражданки Ламэ, кстати, она утверждает, что вы в курсе дела.

Пришлось Ренате объяснить ситуацию, но телефон квартиры, которую сняла Ксения, она не дала.

Просто сказала:

– Ксюта сама мне звонила, а потом перестала.

Через месяц после визита в милицию Рената уехала на гастроли, на этот раз не за границу, а по России. Тур занял несколько месяцев. Никаких отношений с Ксюшей она не поддерживала и ничего о судьбе девушки не знала.

– Но вы же написали Вадиму записку, в которой обвинили его в убийстве Ксюши! – воскликнула я. – Почему?

– Морально он ее убил, – вздохнула Рената, – подтолкнул к воровству. Я очень обозлилась и нацарапала письмо. На мой взгляд, Вадим – подлец. Нужна была – пользовался, а потом отшвырнул.

Я вышла от Ренаты, записав координаты Алины Ламэ. У метро нашлось кафе «Ростикс». Я очень люблю эту забегаловку, тут делают замечательно вкусный куриный шашлык, кусочки нежного филе на шпажке вперемежку с печеным луком, помидорами и болгарским перцем.

Я проглотила курятину и взяла телефон.

У Ламэ трубку схватили сразу.

– Можно Алину, – попросила я.

– Слушаю, – ответил грудной голос.

– Меня зовут Виола Тараканова.

– Очень приятно.

– Я занимаюсь делом Ксении Савченко.

– О боже! – воскликнула певица. – Ну сколько можно! Ей-богу, я сто раз пожалела, что к вам обратилась. Год прошел, я все забыла!

– Нам надо встретиться.

– Кому это «нам»? – разозлилась Ламэ. – Мне совсем ни к чему с вами беседовать!

– Прошу вас.

– Ладно, – сдалась Алина, – хорошо, завтра приезжайте в кафе «Чуланчик», там и поговорим.

– А сегодня нельзя?

– У меня дела, – рявкнула Ламэ, – очень важные, не пустая болтовня, как с вами. Завтра, на Ленинском проспекте, кафе «Чуланчик», в три часа дня.

И она швырнула трубку. Я проверила, сколько у меня осталось денег на мобильном: пять долларов. Надо покупать новую карточку. Не успела я подумать об оплате, как трубка зазвенела.

– Алло, Арина Виолова? Вас беспокоит бр-бр-ням-ням из газеты «Будильник».

– Кто? – не поняла я.

– «Будильник».

– Нет, как вас зовут?

– Бр-р Никодимова, – ответила женщина и повторила: – Коза Никодимова.

Удивленная столь странным именем, я спросила:

– И что?

– Надо сделать с вами материал.

– Какой?

– Интервью и фото.

– Зачем?

Коза Никодимова рассмеялась.

– Ну… чтобы читатели вас знали. Так мы приедем?

– Куда?

– К вам.

– Когда?

– Сейчас.

– Понимаете, я в городе.

– Через час успеете вернуться домой?

– Ну… лучше через два, – ответила я, вспоминая бардак, который царил у нас утром в квартире.

– Ладно, – сдалась Коза, – давайте адрес.

После детального объяснения дороги на счету остался всего доллар. Я позвонила домой. Подошла Марина Степановна. Памятуя о деньгах, исчезающих из моего кармана в направлении телефонной станции, я быстро сказала:

– Немедленно уберите в квартире, к нам едут журналисты.

– Зачем? – ответила Марина Степановна. – Лорочка на гастролях.

– Это ко мне.

– К вам? Что за чушь! Что им с вами делать! – возмутилась мать Вована.

Я обозлилась, по мнению Марины Степановны, есть только одно лицо в стране, у которого можно брать интервью, – это Лора.

И тут мобильный умер, деньги кончились. Домой я принеслась через сорок минут с высунутым языком и оглядела пейзаж. Естественно, в мойке гора посуды, на столе не убранные с утра чашки. В гостиной тоже открывалась не лучшая картина. Я стала хватать разбросанные повсюду вещи и запихивать их в шкаф. Главное, сейчас соблюсти внешний порядок, уйдет журналистка, разложу все по местам. Черт! Чем же ее угощать?

Пришлось нестись в булочную за тортом. Томочка тем временем мыла пол в коридоре. Марина Степановна, обиженная тем, что журналисты проявили интерес к моей персоне, не высовывалась из своей комнаты.

Наконец квартира приняла приличный вид. Я перевела дух, и тут раздался звонок.

– Открывай, – велела Томочка и убежала.

Я распахнула дверь, на пороге стояла Кристя.

– Вилка, привет, – заорала она, – ребята, заходите, только ботинки скидывайте! Мы будем уроки вместе делать.

Толпа детей, пошвыряв уличную обувь, понеслась в глубь квартиры. Я стала собирать сапоги и кроссовки в одну кучу, снова раздался звонок. На этот раз появился Ленинид.

– Доча…

– Иди в кухню и сиди молча, – рявкнула я.

– Почему? – растерялся папенька.

Но тут в дверь опять позвонили.

– Ступай с глаз долой, – прошипела я и открыла.

Перед глазами возникла толпа людей.

– Вы к кому? – обалдело закрутила я головой.

– Арина Виолова тут живет? – писклявым голосом спросил дядечка, сжимавший в руках нечто, больше всего похожее на гранатомет.

ГЛАВА 12

На всякий случай я отступила к вешалке и бормотнула:

– Да.

– Мы из «Будильника».

– Входите, пожалуйста.

Через секунду в прихожей стало тесно. Я с удивлением разглядывала парней. А где Коза Никодимова? Женщин среди присутствующих не было, только мужчины и куча каких-то непонятных железок. Но тут один из молодых людей стащил шапку, и я поняла, что это дама.

– Сначала будем делать фото, – бесцеремонно заявила Коза. – Вы Виолова?

– Да.

– Замечательно. Ребята, заноси! Это наш фотограф Костя, его помощники Женя, Витя и стилист Федя.

– Э… здрасте.

– Где у вас гостиная?

– Сюда, пожалуйста.

Не снимая грязных ботинок, фотографы пошли по коридору.

– Да, – сказал Костя, – свет плохой. Ставьте прожектор и зонтик.

Женя принялся вытаскивать из чехлов какие-то трубки, которые быстро превратились в лампу на длинной ноге. Витя раскрыл белый блестящий зонтик.

– Нет, – бормотнул Костя, – не пойдет. Попробуй фильтр.

Женя начал натягивать на лампу оранжевую бумагу.

– Сядьте в кресло, – велел мне Костя.

Я покорно выполнила приказ.

– А макияж! – обмерла Коза. – Федя!

Стоявший до сих пор тихо щуплый длинноволосый парень раскрыл чемодан и тоненьким голосочком спросил:

– Подо что красим?

– Поглупей чего спроси, – обозлился Костя, – под свет.

– Ясно, – кивнул стилист и приступил к делу.

– Щеки ярче, – велела Коза, когда Федор завершил работу.

– Роза, – оборвал ее Костя, – не лезь не в свое дело, щеки нормалек! Брови погуще надо, губы потолще, ресницы почерней. Добавь цвета, Федька.

Стилист принялся «добавлять», а я тихо обрадовалась, значит, журналистку зовут не Коза, а Роза.

– Не нравится мне ее кофта, – заявил Женя.

– Точно, – согласилась Роза, – голубое есть?

Я кивнула.

– Наденьте, – приказал Костя.

Пришлось натягивать другой свитер.

– Еще гаже стало, – резюмировал Женя.

– Да уж, – вздохнул Костя, – натягивайте черный.

Но и этот пуловер тоже не вызвал ни у кого восторга.

– Розовое, – велел Костя, – вот что! Только розовое.

– У меня нет.

– Тогда оранжевое.

– Но я была же в такой водолазке с самого начала, – возмутилась я.

– Давай надевай заново, – оборвал меня Костя, – и садись.

После того как вопрос с макияжем и свитером был решен, фотографам не понравилось кресло.

– Мрачное, – вздохнул Костя.

– Отвратное, – подхватил Женя.

– Нет изюминки, – пискнул Федор.

– Сядь на диван, – велела Роза.