По лезвию ножа, или В погоне за истиной. Книга 2 - Максим Окулов

— Там такая тема, что, знаешь, можно и самому поработать. Пол-лимона баксов годового дохода от налаженного бизнеса, — Загоруйко только присвистнул. — Но это далеко не все. Бизнес-то знаешь какой?

— Не томи!

— Сеть ювелирных магазинов!

— Ё-моё! — только и смог вымолвить Гиля. — Так это мы скупаем рыжье[10] с приисков наших соседей за три копейки, делаем из него цацки, оформляем через друзей в администрации бумаги и реализуем через свою сеть как фирменный товар… Родя, ты гений!

Радош дернулся, его лицо словно окаменело, глаза приобрели оловянную мутность, и он, глядя в никуда, начал вещать.

— Гений… Гений в мире ничто. Я, я пришел, чтобы сделать прямыми пути его… Пути Господа! Я слышу тебя, слышу! Я слышу Господа! — глаза гуру наполнились слезами, он резко поднялся из кресла. — Слышу! Ты здесь! Я твой раб, раб, раб… — Радош медленно опустился в кресло и закрыл глаза. Через минуту напротив Гили сидел прежний партнер по их оригинальному бизнесу. Такое иногда бывало с Родионом: вот так ни с того ни с сего он вдруг словно уходил в иную реальность. Гиля несколько раз пытался спросить, что же с ним происходит в такие моменты, но Радош уходил от ответа. В этот раз Загоруйко сделал очередную попытку.

— Родя, может расскажешь, что с тобой происходит? Очень любопытно.

— Это приходит он… — Радош был задумчив, он говорил тихим голосом — почти шепотом.

— Кто, он?

— Бог, тот бог, который и руководит через меня нашей организацией.

— Слушай, Родя, давай обойдемся без этой фигни! Ты сейчас не перед нашими лохами выступаешь.

— Эх, Гиля, Гиля… Столько лет со мной, а до сих пор остался атеистом до мозга костей. Неужели ты не понимаешь, что духовный мир существует?

— Да не верю я в это! Понимаешь? Не верю!

— Живи, как знаешь, но в этом случае говорить с тобой бесполезно.

— Ну будет тебе, Родя! Рассказывай. Ты слышишь голос?

— Да, я слышу голос бога, который разговаривает со мной. Я избранный, я единственный на всей земле, кому он открывает истину.

— И давно это у тебя?

— Относительно недавно. Это произошло в последнюю мою встречу с учителем, земля ему пухом…

— Интересно, ты никогда о нем не рассказывал.

В гостиной повисла длинная пауза.

— Его звали Варгот, — начал Радош задумчиво. — Мы были почти ровесниками. Это произошло в Ленинграде в конце восьмидесятых. Этот человек обладал огромной силой.

— Спортсмен?

— Ой! — скривился Радош. — Какой спортсмен?! Он был великим магом. Многому научил и меня. Я смог подчинять себе людей, иногда читал их мысли. Но учитель не успел сделать главного — инициировать меня в своей «церкви».

— В какой еще «церкви»?

— В сатанинской.

Гиля отвернулся в сторону и скорчил рожу, выпучив глаза. Его явно забавлял этот разговор, но Радош, казалось, ушел в себя и не замечал ироничной реакции собеседника.

— Я тогда работал в оборонке на почтовом ящике, и меня срочно перевели на другое предприятие — сюда, в Красноярск.

— И с тех пор ты его не видел?

— Да, пока мы не встретились в 98-м. Это произошло в Кадашевске — Богом забытом городишке на севере России. Я был там в командировке. Это судьба, Гиля. Я встретил учителя. Варготу было совсем плохо. Он так и не признался мне, что с ним произошло, но он был в федеральном розыске, совершенно подавленный. Я пришел в его жилище… Такой убогой квартиры я не видел никогда в жизни! Пол был заставлен пустыми бутылками из-под спиртного и завален папиросными окурками. Пахло мочой и какой-то кислятиной. Из всей мебели в комнате была лишь огромная кровать и старый черно-белый телевизор, стоящий на пустом ящике из-под помидор. Одежда была просто свалена в углу. Варгот зарыдал у меня на плече. Мы просто сидели на кровати, и я гладил его по голове. А потом пришел он…

Кулаки Радоша сжались, а губы задрожали.

— Я не знаю его настоящего имени, но все звали его Карлик, он работал на стройке. Амбал невероятных размеров, обладал огромной физической силой, да к тому же был сексуальным садистом. Они с Варготом были любовниками, и мне даже трудно себе представить, что пришлось пережить учителю.

— Так он тебя приревновал?!

— Да, Гиля, да. Я даже ничего не успел объяснить. Он избивал нас целую вечность, а потом связал, заткнул рты своими грязными носками и бросил на пол. Сам же лег на кровать и стал смотреть свой любимый сериал про Бивиса и Бадхеда. Мы с Варготом лежали на грязном вонючем полу, трясясь от страха, а эта свинья ржала во всю глотку, поглощая чипсы с пивом, громко рыгая и портя воздух. А потом мультфильм закончился…

Радош налил себе коньяк — почти полный бокал, и выпил все одним махом. На его глаза навернулись слезы.

— Мне повезло. Меня Карлик оставил на потом, начав с Варгота. Он развел прямо на полу маленький костер и положил туда огромный железный лом. А когда лом нагрелся… — Родион не мог более говорить, его тело сотрясали рыдания. — Милиция приехала поздно. Спасти успели только меня. Мне часто снится эта сцена, и тогда я просыпаюсь с отчетливым ощущением запаха сгоревшей человеческой плоти.

— Родя, но ведь ты говорил, что твой учитель обладал большой силой. Как же так получилось, что он не смог противостоять какому-то быдловатому подонку?

— Для меня это тоже загадка. Варгот просто не успел мне всего рассказать. Он что-то говорил про нового наставника, который живет в его теле и издевается над ним, про какое-то искупление, но я ничего не понял. Вот, — Радош расправил плечи — будто стряхнул с себя тяжкий груз, — а способности мои после смерти учителя увеличились. С тех пор я иногда слышу голос бога, который, кстати, приказал мне создать нашу с тобой организацию.

— Ладно, Родя, хватит о грустном, — собеседнику Радоша было явно не по себе от услышанного. — Давай я тебе расскажу, что нового на нашем гениальном производстве.

— Вот это дело! — тряхнул Радош седыми кудряшками, словно отбрасывая навязчивые образы прошлого.

— План перевыполняем в лучших традициях развитого социализма, а продажи растут в лучших традициях развитого капитализма, — Загоруйко опять громко загоготал.

— Хорошо, очень хорошо.

— Наконец-то ввели в действие новый цех. Уже сейчас количество производимой продукции увеличилось вдвое. Так что очень скоро реально встанет проблема сбыта. Более того, в новом цеху вентиляция получше. Так что, надеюсь, наши «верные дочери и сыновья» не будут дохнуть как мухи, а успеют поработать подольше.

— Понятно. А со сбытом нам поможет наша новая «избранная из избранных» из Москвы — «дурочка Светочка», — Радош в голос засмеялся. — Кстати, я тебе первоклассное развлечение привез! Я же сам занимался с ней контроллингом. Запасись памперсами, когда станешь слушать рассказ этой потасканной сладострастницы о своих сексуальных похождениях с молодыми парнями, — Радоша передернуло от воспоминания об общении со Светланой Леонидовной.

— Эти твои записи я очень люблю, но как эта дама может помочь с увеличением продаж?

— У меня есть большие планы в отношении Новосибирска. Я, кажется, нащупал подход к одному из хозяев города. Он, уверен, будет не прочь регулярно отдыхать в нашем «Зодиаке»: только мы сможем предоставить ему возможность удовлетворять достаточно экзотические сексуальные потребности.

— Опять пидор! — Гилю откровенно передернуло. — Слушай, Родя, что за новая черта времени? Чем крупнее государственный деятель, тем более извращен он в своих сексуальных потребностях?

— Да уж… Только там не просто пидор… Ну да ладно, у нас контингент в «Зодиаке» разнообразный, а привяжем мы его крепко. Вот под этой крышей и будет трудиться наша Светлана свет Леонидовна, но об этом пока рано говорить, — Радош, пригубил коньяк и закусил солеными орешками. — Так, что там у нас с новыми братьями и сестрами?

— Ожидаем, Родя, ожидаем новую группу «спасенных избранных, идущих к свету» буквально на днях. Наш Питерский филиал старается вовсю.

— Славно, славно. Дождемся жаждущих спасения, «очистим» их от «скверны мира» — и в Москву. Ты, Гиля, поедешь со мной, будем «посвящать в истину» нашу Светочку. Но это не главное. Надо будет навестить одну несговорчивую дамочку, которая никак не хочет с нами работать.

— Ребят моих взять?

— Обязательно! Ты же знаешь, в столице группа ОМОНа всегда в моем распоряжении, но есть работа особого рода…

Гиля привел ее, когда Радош заканчивал просмотр очередного «шедевра» от своего любимого режиссера Тинто Брасса. Девушка была воплощением юности и невинности. Ей скорее всего еще не было восемнадцати. Все изгибы стройного тела легко угадывались под тончайшей шелковой рубашкой, надетой на голое тело. Огненно-рыжие слегка волнистые волосы свободно ниспадали на плечи. Она встала посреди гостиной и замерла, опустив взгляд в пол. Радош выключил телевизор и не спеша поднялся из кресла.