Девять жизней Кота Баюна 1. Сказ 1. Дети подлунного света - Александр Михайлович Окольников

Она сейчас сама больше походила на призрак, нежели на человека.

– Молчи, дура! – кудесник поднялся на телегу. – Богам самим ведомо: когда прийти на выручку, а когда дать своим чадам самостоятельно разобраться с напастью.

Она не слышала его, продолжая причитать:

– Почему мою Вараксушку не взяли?

Обойдя стороной телеги, она кинулась к амбару, под полу которого были схоронены дети с мамками.

– Куда ты, глупая? Всех погубишь! – крикнул ей вслед Богуслав. Но было уже поздно.

– Пустите, пустите нас! – бьющаяся в истерике жена Ждана с остервенением колотила в запертую на засов дверь.

Полуночницы учуяли наконец слабый аромат Силы, затаённой где-то в недрах большого здания. Обернувшись совами и летучими мышами, они вмиг долетели до амбара и пробили соломенную крышу своими телами.

– Скорее туда! – поднял свой посох Мыслимир.

Они не успели. Только ощетинившаяся железом людская волна подкатила к орущей бабе, как стены дрогнули, разлетаясь в щепу, и из прорех показались призраки, несущие одного или двух детей. Из подпола раздавался рев и стенания матерей, лишенных своих чад. Ночницы не мешкая долетели до частокола, намереваясь перемахнуть через него и умчаться с добычей восвояси, но тут вздрогнули, остановились, услышав твердый уверенный голос:

– Крикса-Варакса, вот тебе забавка, с ней играй, а младенцев не май!

Призраки, как одна, обернулись и поплыли в воздухе к оскалившемуся кудеснику, который держал в руке наспех скрученных из соломы куколок без лица, подвешенных на веревочки. Ночницы застыли, не в силах оторваться от раскачивающихся на ветру крикс. Все притихли, не в силах поверить случившемуся. Даже бабы, выбравшиеся из подпола амбара, застыли подле дыр в стене, стараясь не дышать. Только шелест ветра да стоны плюхнувшейся на траву жены пастуха, баюкавшей свою Вараксу, нарушали упавшую на поселение тишину.

Сколько они так простояли, никто не ведает. Одним показалось, что целую вечность, другим – малое мгновение. Когда зычно запел первый петух, люди вздрогнули. Призраки же остались неподвижны, не в силах сдвинуться с места, они держали притихших детей, раскачиваясь в такт качающимся куколкам.

– Заря моя, зорюшка! Возьми мою криксушку! – завопила мать Вараксы, поднимая своё не взрослеющее дитя над головой, ближе к первым всполохам зари, встающей за частоколом.

Затем она опомнилась, прижала сверток к груди и, с трудом поднявшись, побрела в сторону хаты, мимо тающих призраков, не обратив на них своего взора.

* * *

– Ты поступил верно, Котейка.

– Я потерял жизнь.

Понуро опустив голову, большой чёрный кот сидел на коленях своей хозяйки, мерно гладившей его свободной рукой. В другой руке хмурая девушка держала веретено с толстой намоткой.

– Не грусти. У тебя впереди еще долгих восемь жизней.

– Долгих ли, – кот выпустил когти передних лап, стараясь ненароком не задеть одежду Макоши. – Хочу вернуться и изничтожить всех порождений этого Чародея.

– Не надорваться бы тебе, котеюшка! – она перестала гладить поднявшего уши кота и начала дергать ногтем нити веретена. Выискала нужную, потянула. За ниткой выглянули ещё восемь таких же, но ими прядильщица не заинтересовалась. После того, как искомое оказалось в её ладони, Макошь резко сжала кулак, тут же разжала и дунула, сдувая с руки пепел, в который обернулась ниточка. – Слишком много Силы потратил, котейка, слишком много.

– Ты узнала то, что хотела.

– То и не только то, – девушка печально улыбнулась, вновь поглаживая кота.

– Мне удалось спасти детей?

– Удалось, – невесело выдохнула Макошь.

– Отчего же ты печалишься?

– Не вижу, – она вновь горько вздохнула, глядя на веретено, – но чую, что они, меченные дланью Врага, ещё принесут нам много бед и хлопот.

– Зачем же я их тогда спасал? – кот поднял морду, вопросительно глядя на хозяйку.

– Разве ты мог поступить иначе? Бросить в беде слабого, отвернуться и уйти, спасая свою шкуру?

– Не мог, – кот нервно забил хвостом по скамье, на которой сидела Макошь. – Стал бы тогда как они и смердело бы от меня плесенью похлещи того пастуха, коли решился бы своё слово нарушить.

– Порою единственное, что у нас остаётся, это наша честь. Мир меняется, Баюша. Изменения коснулись Яви больше, чем Ирия, и не мудрено, что тут мы, а там Он, ходит и гадит, извращает помыслы, перековывает внуков Кузнеца.

– Почему вы не придёте во всей своей Силе и не покараете Тёмного? – кот поднялся на задние лапы, воинственно выгнул спину.

– Не этого ли он хочет? – задумчиво протянула Макошь. – У меня нет ответа.

– Я устрою охоту на него.

– Боюсь, это не по твоим Силам, котейка. Только отыскать и выследить. Нам нужно понять, что он задумал.

– Буду попутно уничтожать его порождения, – кот свел уши на затылке. – Когда мне отправиться в путь?

– Не терпится вернуться в мир людей, – она с усмешкой посмотрела в взволнованные глаза кота. – И не только людей?

Баюн потупился.

– Я помочь хочу…

– И встретить то создание? Дитя первозданной стихии запало в горячее сердечко моего котика?

Кот фыркнул.

– Чародей покинул болота до моего прихода туда.

– Ведаю, – девушка улыбнулась.

– Где же теперь его искать?

– Сдаётся мне, что на этот раз я знаю, куда он направился, – проговорила Макошь, задумчиво теребя веретено.

* * *

– Ратко, чего сопишь так громко, всех призраков распугаешь!

– Да какие призраки-то, Солнце уже над макушками деревьев поднялось, Богуслав сказал…

– Ага, – перебил его приятель. – Сказать сказал, а проверять дома нас отправил.

– Взялся нас обучать, вот и отправил.

Двое новоиспеченных учеников кудесника, то и дело оглядываясь, да вслушиваясь в каждый шорох, крались по двору, щедро залитому ярким солнечным светом. Они уже успели обойти несколько домов, помогая старшим. Задача была проста: выяснить – не притаилась ли где ночная гостья, которую не постигла судьба её товарок. Старик Молчан, выглядывавший из-под крыльца, смотрел на непрошенных гостей с подозрением, но голоса не подал и путь не преграждал, будто понимая, что мальчишки явились не с лихими намерениями.

– Дрожишь, аки заяц, сунувшийся в нору к лисе, – хмыкнул Ратко, то и дело косившийся на молчащего пса и взволнованный не меньше друга.

– Ага, к лисе. Тут не лиса – кое-кто пострашнее может оказаться, – буркнул в ответ Тишило, покрепче сжимая смоченный в чертополохе нож. – Видел, какими из домов дружинники выходили? А кое-кто так и не вышел, так и остался там лежать.

– Не боись, сдюжим, – подбадривая больше себя, чем приятеля, бросил старший подпасок.

Босые ноги вступили на крыльцо. Предательский скрип заставил мальчишек вжать головы в плечи и присесть. Ничего не произошло. Выдохнув, они подошли к двери в избу.

– Коли Ждан узнает, что мы в его дом полезли…

– И что? – недовольно пробубнил Ратко.

– На