Семь шагов к счастью - Эмили Гунн

смотрят с восхищением. Каково ощущать заботу, настоящее беспокойство близкого тебе человека, когда он спрашивает о твоих делах не из вежливости, а действительно волнуясь за тебя. Да и вообще спрашивает. Не для того, чтобы отчитать, упрекнуть за просчеты, за мельчайшие ошибки или просто от скуки. А задает вопросы, продиктованные живым, человеческим отношением!

Я до последнего ждала звонка из офиса Никса, который велит мне вызвать такси. Или на худой конец — что за мной пошлют противного Клауса, которого Мартин направит сопровождать меня вместо него самого.

Но Мартин приехал за мной собственной персоной.

А еще он отказался от услуг личного водителя и сам сел за руль. Однако сначала он вместе со мной направился в гараж, чтобы выбрать автомобиль, на котором «мы сегодня прокатимся».

Неординарное поведение моего мужа завершилось на данном этапе самым неожиданным выбором, которым Мартин только мог меня поразить! Среди нескольких машин класса «люкс», купленных без всякой в них необходимости и надолго безвыездно обосновавшихся в гараже, Мартин с почти детским восторгом приметил спортивную ауди.

Ярко-желтого цвета!

Рассмотрев транспорт глазами, светящимися неподдельным восхищением, мой муж заявил, что всегда мечтал на такой покататься!

Будто это была вовсе и не его машина…

Что вообще происходит?..

В который раз задавалась я вопросом, тщетно подыскивая на него разумные ответ.

А солнечное ауди неслось во весь двигатель по скоростному шоссе, управляемое тем, чьи глаза всю дорогу горели счастьем мальчишки, исполняющего свою давнюю мечту…

***

Я смотрела на быстро виляющую впереди змейку дороги и вспоминала события минувших дней, оставивших в моем сердце черные дыры жестоких стрел несправедливости.

Однажды, когда Никс был еще Никсом, я приготовила ужин на день рождения тети Рози.

Мне очень хотелось, чтобы все прошло идеально. Тете в те дни также, как и сейчас не разрешали покидать клинику, так как она была очень слаба. Да и я сама жила будто в золотой клетке, ключи от которой Мартин не выпускал из жесткого кулака.

Я побоялась просить его о позволении. Он стал настолько непредсказуемым и грубым, что я не знала, чего ожидать от мужа в ответ на простую просьбу.

Поэтому я приняла опасное решение — аккуратно все упаковав, я изловчилась тайком съездить к тете. Чувствовала себя Красной шапочкой с корзинкой пирожков. Только в отличие от той удачливой девчонки, мне предстояло убежать из дома жестокого хищника, в котором мне не повеезло жить.

В начале я честно собиралась сказать Мартину про именины тети Рози, но каждый день откладывала. А сегодня, проснувшись по утру и столкнувшись с презрительным льдом в глазах мужа, я испугалась, что он не отпустит меня

У Мартина был такой зловредный пунктик:

Стоило ему заметить, что для меня что-то важно, как он устраивал проверку. Выяснил, смогу ли я отказаться от своего ради него. Кого и что поставлю на первое место. Его интересы или свои собственные.

В первое время я еще, что назвается, брыкалась. Возражала против подобного абсурда, спорила… Потом он начал повышать голос. Толкнул. Когда же позволил себе распускать руки… а что я могла ему противопоставить?

И со временем я смирилась. По крайней мере внешне. Теперь, как только Мартин начинал проверять мою покорность, я молча отдавала ему одно за другим все, что имело для меня хоть какое-то значение. Увлечения, друзей, работу, пианино…

Пока однажды не проснулась, осознав, что у меня не осталось ни-че-го.

И почти никого. Тетя Рози и Дженни были последней ниточкой, связывающей меня с личным внутренним миром. Потому что к внешнему я давно уже потеряла всякий интерес.

И их, этих двух чудесных родных, которых я нежно любила, я никак не могла отдать ненасытному чудовищу, пожирающему мой свет.

А потому я приняла тяжелое решения — взять удар на себя. Несомненно, муж безжалостно накажет меня, узнав о моем своеволие. Но к тому моменту дорогая тетя Рози уже успеет получить заслуженный ею праздник. И проведет его так, как ей необходимо, чтобы вернуть надежду и силы для борьбы с затянувшейся болезнью.

Не мешкая более ни минуты, я поймала попутное такси, что было строжайше запрещено супруге мистера Никса. Ведь неизвестно, кто сидит за рулем случайной машины и какие коварные цели он преследует, в надежде призвать к ответу моего безнаказанного мужа.

Но и этот наказ Никса я нарушила сегодня, поехав в больницу со стариком-незнакомцем, всю дорогу добродушно развлекавшим меня старыми байками.

Не представляете, какой выброс адреналила пришлось переработать моему бешено стучащему сердцу. И никакими словами не передать, как я была счастлива, что мне удалось сбежать из ненавистного заточения в брюхе безликого особняка Никса.

А как радовались тетя Рози и Дженни, которым так давно не доводилось видеть меня!

Разве можно променять хоть на что-то счастливые улыбки, озарявшие их лица??

Тетя, у которой в последнее время частенько не было аппетита, наконец, смогла нормально поесть. Вот какое чудо творит всего лишь хорошее настроение!

Мы даже вместе задули свечи, на любимом черничном пироге тети Рози, который я испекла специально для нее по рецепту нашей покойной бабушки.

В первый раз за долгое время я испытала столько позитивных эмоций! Мне даже на мгновение показалось, что жизнь — это вполне себе сносное мероприятие, по крайней мере, если в ней чаще будут такие прекрасные мгновения, как эти.

А еще я старалась убедить себя, что настоящая реальность — она вот тут, сейчас. А то, что я проживаю из дня в день с Мартином — это просто кошмарный сон.

Но, к сожалени, мне рано или поздно пришлось вернуться домой. И стило это сделать, как я тут же спустилась из собственных надуманных грез на жесткую землю. Вернее. Меня туда с размаху опустили…

Мартин, которого еще час не должно было быть дома, почему-то вернулся раньше.

Несчастная служанка, которую я попросила прикрыть мое отсутствие, забилась в угол. Девчушка тряслась, размазывая по миловидному личику слезы.

Боюсь, ей тоже досталось от хозяина дома по моей вине.

Мартин, сняв пиджак от своего дорогущего идеально сидящего на нем костюма, вальяжно развалился в кресле со стаканом крепкого напитка в руках. Он выглядел холодным и отстраненным. И только взгляд и то, как он неторопливо вел рукой, играя янтарной жидкостью в бокале — выдавало всю степень его ярости.

— Где ты была? — спросил Никс будничным тоном.

Но я не стала обманываться. Мартин был зол. Очень зол.

— Я ездила в больницу, навестить тетю Рози, — ответила, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Иначе он мог счесть мои