Антикварная история - Елена Дорош

здания и остановилась на крыльце. И что теперь? Прийти завтра снова? Опять погонит! А если попробовать заявиться к нему домой, протиснуться в дверь и, ухватившись за ручку, сказать, что никуда не уйдет, пока не узнает правду?

Маша тут же представила, как Гильберт тащит ее к выходу, а она упирается ногами и орет благим матом. Такого позора ей переживать еще не приходилось! К тому же найти адрес этого Гильберта вообще нереально!

И вдруг ее осенила гениальная мысль. У нее же есть шикарное знакомство в следственном комитете. Тот, кто нам мешает, тот нам поможет, вспомнила она незабвенную «Кавказскую пленницу». Ура!

Не откладывая в долгий ящик, она позвонила Ширяеву и попросила найти адрес Вадима Гильберта. Капитан немного напрягся, но Маша сразу успокоила: Лев Моисеевич просил съездить к этому человеку, а она бумажку с адресом потеряла.

Ширяев перезвонил всего через семь минут. Продиктовал и адрес, и телефон. А потом предложил встретиться в субботу у Медного. Маша обещала. А что было делать?

Трясясь в троллейбусе куда-то в сторону Стрельны, она пыталась сообразить, что скажет Гильберту, когда увидит, и вдруг подумала: если бы этого Вадима отбирали в гвардейский полк, взяли бы не глядя. Потому как черноволосый и красивый. Даже очень красивый.

Дом она нашла быстро и очень бодро взбежала на третий этаж. Дверь долго не открывали. Снова облом, решила Маша и уже повернулась, чтобы уйти, но тут послышался звук открывающегося замка, и на площадку выглянул хозяин квартиры.

– Здравствуйте, простите, пожалуйста, за беспокойство, – тут же затараторила Маша, стремительно бросаясь в проем двери.

Гильберт такого маневра явно не ожидал и даже отпрянул, но внутрь ее не впустил, выставив навстречу руку. Она уперлась в Машину грудь. Та быстро перехватила ее и крепко пожала.

– Рада познакомиться.

Руку он тут же отдернул.

– Чего вы от меня хотите?

– Только одного. Вы имеете отношение к Николаю Соболеву или нет?

– Вы кто?

– Никто. Мария Заречная. Мне просто очень надо найти потомков этого человека.

– Зачем?

– Это долгая история. Можно я войду?

– Не стоит.

– Почему?

– Потому что я не хочу иметь к этому человеку никакого отношения.

Это он, поняла Маша, и ее словно обожгло внутри. Сердце забилось так, что пришлось прижать его левой рукой. А то выскочит. Она попала в цель с первого выстрела! Думала, что придется пол-России перерыть в поисках, а нашла сразу. Не иначе рождественское чудо! Хотя нет, до Рождества далековато. Как же так вышло? Может быть, ей кто-то помогает?

– Вадим, вы, наверное, чего-то не знаете…

Гильберт зло хмыкнул.

– Это вы, Маруся, ничего не знаете. А я знаю все, и этого мне достаточно, чтобы никогда о нем не вспоминать. Прощайте.

Он шагнул назад и с силой захлопнул дверь.

– Вадим!

За дверью было тихо.

– Ну и сидите в своей норе! Думаете, он был предателем? А я всем докажу, что это ложь!

Маша топнула ногой и побежала вниз по лестнице. Идиот! Индюк! Придурок вообще!

На улице вовсю крутилась метель, но Маше было не до нее. Она и не заметила, как пробежала остановку и остановилась только у моста через Малую Неву. Дальше начинался Васильевский остров, Васька, как звали его в народе. Ничего себе она стартанула! Какой все-таки этот Гильберт неприятный! Неужели нельзя было сначала выслушать, а потом выгонять?

Она оглянулась в поисках остановки. Не чесать же таким манером до самого дома! И тут позвонил капитан.

– Я подумал, может быть, тебя отвезти куда-то надо.

– Спасибо, но все разрешилось и так. Этот человек сам нашел Льва Моисеевича.

– Ну раз ты свободна, может, я просто заеду?

– Прости, но мне немного нездоровится. Сопли некстати потекли. Хочу отлежаться.

– Лекарства не нужны?

– Нет, но спасибо за заботу.

– Тогда я через денек звякну?

– Конечно, буду очень рада.

Она отключилась и тут же обругала себя. Зачем она сказала, что будет рада? Еще и очень! Теперь Ширяев решит, что дело в шляпе. Маша разозлилась и побежала к метро. Скорей домой, чтобы всласть покопаться в интернете. Надо узнать все о Гильбертах. А заодно попробовать выяснить, как сабля могла оказаться у денщика.

Времени у нее оставалось так мало, что было преступно тратить его на сон и еду. Прибежав домой, она развесила сушиться абсолютно сырые вещи и припала к родному компу. Она будет искать, пока не найдет. Охота, как говорит Любаша, пуще неволи.

Звонок

Утро застало ее все в той же позе – растрепанной, голодной, глядящей красными глазами на экран монитора. Услышав звонок, она с трудом оторвалась и посмотрела на экран телефона. Номер был незнакомым. Кому она понадобилась в такую рань? Неужели Ширяеву? Решил на кривой козе ее объехать?

Голос был не ширяевский.

– Простите, возможно, это номер Марии Заречной?

– Ее. А кто спрашивает?

– Это Вадим Гильберт.

И замолчал. Маша с ходу рассвирепела. Если он воображает, что она закричит «ура» и станет бросать в воздух чепчик, то очень ошибается! Сам позвонил, пусть сам и выкручивается. Ей до смерти хотелось спросить, как он узнал ее номер, но она не стала. Молчала в трубку, как рыба об лед! Пауза затягивалась. Наконец Гильберт понял, что помогать ему никто не собирается.

– Я предположил, что вчера вы звонили в мой офис с сотового. Нашел на определителе номер и решил позвонить. Вдруг я не ошибся.

– Не ошиблись. Что дальше?

– Понимаю, что вчера вызвал в вас негативные чувства. Вы просто застали меня врасплох.

Он говорил так правильно и так вежливо, что Маша разозлилась еще больше.

– Негативные – не то слово! Меня в жизни никто за дверь не вышвыривал!

– Предположим, в дверь вы все же не входили. Мы беседовали на лестничной площадке.

– Вы меня отпихнули!

Вадим вздохнул.

– Простите. Не был готов к разговору на… заданную вами тему. Вспылил. Был не прав. Готов понести заслуженное наказание.

Это он хохмит, что ли? Ему смешно?

Она уже открыла рот, собираясь сказать все, что думает о подобных типах, но он вдруг торопливо сказал:

– Я бы хотел с вами встретиться.

– С какой стати?

– Все объясню при встрече. Прошу, не отказывайте. Я правда виноват. Мне важно то, что вы хотели сказать.

Маша помолчала. Нельзя соглашаться сразу. Надо знать себе цену. Она подумала об этом и тут же вспомнила, как Бина Рафаэльевна сказала однажды, что хорошо знает себе цену тот, кто часто ее называл. Ей стало смешно на свои потуги, поэтому она быстро сказала:

– Я согласна. Где?

– Не сочтите за наглость, но не могли бы мы встретиться у меня дома? Наша беседа… не совсем обычного толка. Мне важно, чтобы ее никто не слышал.

Не совсем обычного толка? Какие он слова знает!

Она подумала. Конечно, странно, что этот Гильберт позвал ее к себе домой, но, с другой стороны, тема действительно не из легких. В кафе народу много, а по улице сейчас долго не проходишь.

Вадим истолковал ее молчание по-своему.

– Я осознаю степень неприличия моего предложения, но могу обещать…

– Не надо мне ничего