Будни детектива Нахрапова - Олег Беликов

Игнат задумался.

– А баба Прасковья? Она же умерла в этом году!

– Прасковья Семёновна умерла от старости, поэтому ее смерть в общий список заносить не стоит, – пояснил Нахрапов. – Но сейчас конец сентября, и следующей жертвой можете оказаться именно вы.

– Да идите вы со своими сказками, знаете куда?! – взорвался Игнат и резко вскочил из-за стола. – Забиваете мне голову всякой ерундой! У меня больше нет ни времени, ни желания разговаривать с сумасшедшими детективами, а тем более выслушивать от них нелепый бред. Всё, ариведерчи!

Удерживать молодого человека никто не стал.

«Зря мы его в кафе тащили, – подумал Бобров, – на что, спрашивается, рассчитывали?… Что, мальчишка-байкер нам поверит?… И что бы он мог поделать, в конце концов, если бы даже и поверил?… Судьбу не обманешь…».

Нахрапов взглянул на часы:

– О, осталось пятнадцать минут. Пойдемте, сейчас подъедет Харатишвили.

– Да шеф, пора выдвигаться, – согласился Бобров.

Подойдя к агентству недвижимости, сыщики увидели черный «Лексус» Вахтанга Александровича. Рядом с ним на пассажирском сидении сидела женщина, по всей вероятности, его жена. Увидев частных детективов, Вахтанг Александрович жестом пригласил их в машину.

– Ну что, есть новости? – после приветствия спросил он.

– Пока никаких, – за двоих ответил Нахрапов.

Вздохнув, Харатишвили вылез из машины.

– Пойдёмте? – спросил он, и все вместе они направились заключать сделку.

В помещении агентства недвижимости их уже ждали. Оформление договора купли-продажи дома заняло всего полчаса: сотрудники агентства недвижимости заранее подготовили все необходимые документы, менеджер знал свое дело, и участникам сделки оставалось только рассчитаться между собой и подписать договор. Вскоре нотариус, молодая женщина в строгих очках, разъяснила права и обязанности сторонам договора, спросила о расчёте и заверила сделку. Вахтанг Александрович Харатишвили стал собственником дома по ул. Щедринской, бывшей Солнечной, 12.

Всё прошло, как говорится, без сучка, без задоринки.

Выйдя на улицу, Игнат Гаврилов гордо подошёл к своему мотоциклу и лихо завёл его. Помахав присутствующим на прощание рукой, молодой байкер резко крутанул ручку газа. Тяжёлый мотоцикл стал на дыбы и понесся вперёд на заднем колесе. Игнат на полную выжимал ручку газа, рисуясь перед присутствующими.

Все случилось мгновенно.

Недооценив своего железного коня, молодой байкер не справился с управлением, и мотоцикл понесло, а заднее его колесо внезапно провалилось в глубокую выбоину на дороге. Мотоцикл бросило в сторону, и он буквально вылетел на полосу встречного движения. Мгновение – и, перекувыркнувшись через голову, Игнат оказался под колесами мощного «Лэнд Ровера». Раздался пронзительный крик, резко заскрипели тормоза, но было уже поздно. Распластавшееся тело Игната застряло под колёсами тяжёлого автомобиля, не подавая признаков жизни.

Десятки людей наблюдали за разыгравшейся драмой, но помочь молодому человеку уже никто не мог. В каком-то оцепенении сыщики смотрели на то, что осталось от полного амбиций юноши, так беспечно распорядившегося своей судьбой. Вдали раздались сирены «скорой помощи» и автомобилей ГАИ.

– Надеюсь, что к 2020 году проклятие дома себя исчерпает, – только и произнёс детектив Нахрапов.

– До две тысячи двадцатого ещё дожить надо… – грустно ответил Вахтанг Александрович, садясь в машину.

Вместо эпилога

Нахрапов, Бобров и Римма Эдуардовна приехали навестить больную. Щеки Надежды покрывал лёгкий румянец, ресницы были слегка подкрашены, и глаза женщины казались огромными и сияющими. От былой болезни не осталось и следа.

– Ой, а что же вы не предупредили, что приедете? – суетилась вокруг стола хозяйка. – Я бы быстренько что-нибудь приготовила!

– А мы специально не предупредили, чтобы лишний раз не тревожить, – за всех ответил Нахрапов, но его перебила Римма Эдуардовна: – Николай говорил нам, что дела ваши пошли на поправку. Как вы сейчас себя чувствуете?

– Спасибо, уже все нормально. Но так было страшно… – откровенно призналась Надежда. – Как будто не со мной – чертовщина разная, видения непонятные… В общем, такого насмотрелась за эти два дня…

– Может, приляжете, а я сама здесь подсуечусь? – предложила Римма Эдуардовна.

– Да как можно? – удивилась Надежда, накрывая скатертью стол. – Я сама! Вы же мои гости!

– Наденька, ничего не надо, тем более мы с собою угощение привезли. Вот, возьмите, – с этими словами частный детектив Нахрапов протянул хозяйке пакет с фруктами и сладостями. – Это чтобы побыстрее выздоравливали!

Надежда вскипятила чайник, заварила свежий зелёный чай, вымыла и выложила фрукты в хрустальную вазу в форме ладьи.

– Ну вот, давайте пить чай, – пригласила она гостей к столу. – А пока будем чаёвничать, вы мне всё расскажите, договорились?

– Ну, раз дела пошли на поправку, тогда расскажем, – взял на себя инициативу Николай.

– Кто начнёт? – поинтересовался у присутствующих Нахрапов.

– Наверное, я, – первая согласилась Надежда.

– Вы?… – не поняли коллеги.

– Да пока я болела, привиделась мне всякая всячина, – ответила Надежда, – Я Николаю уже рассказывала, но боялась, что вы будете надо мной смеяться.

– Нет, конечно, нет! – успокаивал молодую женщину частный детектив.

И Надежда, собравшись с духом, вкратце рассказала историю гибели Косицына, которая привиделась ей в бреду. К удивлению рассказчицы, никто над ней не подтрунивал.

– Можете считать меня сумасшедшей, но все было настолько реальным, что невозможно было не верить своим глазам.

– А вот и недостающее звено в нашей цепочке трагических событий, – удовлетворённо потёр руки частный детектив.

– И самое главное, – подключилась к разговору Римма Эдуардовна, – Косицын действительно существовал. Я сегодня получила ответы из архива и посмотрела кое-что в интернете. С 1936 по 1948 год в доме действительно проживал некто Косицын, сотрудник НКВД, который, кстати, изобличил своего предшественника Фролова в шпионаже и измене Родине. И погиб он в этом доме, как указано в документах, «при невыясненных обстоятельствах».

– Ну и ну!.. – протянул Бобров, – Как же так получается, что через столько лет Надежда смогла увидеть такие подробности?

– Трудно объяснить так сразу, – ответила Римма Эдуардовна, – Но это же не единственный случай, который показал нам дом. Вспомните мальчика, который погиб в Афганистане или парторга Шаповалова… Дом постепенно показывал нам пережитые в нём трагедии. Но и это ещё не всё! Вот что мне еще удалось узнать…

Слушатели замерли.

– Я начну издалека, с 1900 года, с самого начала прошлого века, собственно, с того момента, когда был построен дом по ул. Щедринской, 12, – ровным голосом начала Римма. – Как раз в то время появились новые строительные материалы – железобетон, металлоконструкции, продолжалось развитие инженерного дела, стала более совершенной строительная техника. Именно тогда возник архитектурный стиль модерн. Каждое из зданий, построенных в этом стиле, имело собственное «лицо», ни одно не было в точности похоже на другое. Дом теперь мог выражать вкусы и характер хозяина и, конечно, быть настоящим произведением искусства архитектора. Многие архитекторы тогда соревновались между собой, воздвигая великолепные особняки, а богатые горожане старались перещеголять друг друга, приглашая самых известных и «модных» архитекторов…

Дом по улице Щедринской, 12, принадлежал племяннику потомственного почётного гражданина, мануфактур-советника, действительного статского советника, кавалера, кандидата в выборные Московского биржевого общества, гласного Московской городской думы, директора правления Товарищества кожевенной и суконной мануфактур Алексея Бахрушина – Сергею Михайловичу Бахрушину. Он был личностью неординарной и непредсказуемой, всегда достигал того, чего хотел, какой бы ценой ему не пришлось платить за исполнение своего желания или простого каприза. Поэтому строительство «особенного» дома было для него делом престижа и показного благополучия. Место под строительство выбирали наугад, к тому же, Бахрушин спешил справить новоселье до наступления холодов. При строительстве дома погибло два наёмных работника. Один по неизвестной никому причине ночью повесился в недостроенном здании, другой сорвался при перекрытии крыши. Но такой «пустяк» Бахрушина не интересовал, и строительство продолжалось.

В середине сентября 1900 года дом был готов. Многочисленные посетители наведывались сюда из города, чтобы осмотреть невиданное чудо архитектуры, толпы зевак восхищались его чудными формами. Оставалось только освятить здание, и можно было вселяться. Но Бахрушин был закоренелым атеистом, поэтому и слышать об освящении дома не хотел. Домочадцы, зная крутой характер нового хозяина, не настаивали.