Пароль — «Седой Каспий» - Сфибуба Юсуфович Сфиев

При задержании «советник» объяснил, что он уроженец селения Куппа, но давно живет в Турции. В Дагестан приехал, чтобы повидаться с родственниками. Побывал в селениях, где проживают его родные и знакомые. Предъявил личные документы и визу властей, разрешивших ему официальный выезд в Дагестан.

— Гражданин Кадыров, или Хаджи-Абдул Кадыр, как вас величают турецкие власти, — сказал Мустафаев, — если вы приехали, чтобы повидаться с родственниками, то зачем вам понадобилось распространять воззвание о предстоящей миссии Тарлана в Дагестан? Обыскать его!

— Вы безбожники, а я человек религиозный. Вы не имеете права обыскивать меня. После вашего прикосновения по шариату я не имею права исполнять намаз. Оставьте меня в покое, а то я буду жаловаться вашему самому большому хакиму.

— Жаловаться на незаконные действия — ваше право, гражданин «советник», а сейчас вынимайте то, что у вас в карманах!

Чекист Кудаев, владеющий арабской грамотой, ознакомился с содержанием обнаруженных у задержанного бумаг. Среди них было несколько воззваний, призывающих горцев поддержать приезд в область Тарлана, и письма-приглашения.

Вот одно из писем, адресованное эмиссару из Турции:

«Нашему доблестному и почтенному Тарлану!

Низкий поклон да будем Вам. Да пошлет Вам аллах достигнуть величия и даст Вам всевышний силу устранить насилие и восстановить справедливость и благополучие.

Весь дагестанский народ, вся дагестанская молодежь, и черкесы, и чеченцы смотрят на Вас, как на появившийся полумесяц. Каждый час Вашего запоздания нам кажется равным году. Мы находимся под большим насилием, причиняемым нечестной, неверной партией большевиков.

Весь народ полон любви к Вам. Если Вы не приедете, то мы пропадем.

Составил от имени ботлихцев и жителей других сел Андийского округа Ваш брат Хаджи-Абдул Кадыр Куппинский.

Операция по захвату советника Тарлана прошла успешно. Кадыров попался с поличным, а это было главное.

Кадыров показал, что он, проживая в Стамбуле, в начале лета 1920 года был завербован турецкой разведкой и проходил обучение в индивидуальном порядке. Мехмет представил его Тарлану в качестве одного из советников при поездке на Северный Кавказ. Одновременно Кадыров должен был следить за действиями самого эмиссара.

Мехмет знал, что рядовые дагестанцы отрицательно будут относиться к приезду Тарлана и вряд ли согласятся писать обращение к нему. Поэтому турок снабдил своего советника соответствующими текстами воззваний и писем, которые он должен был использовать по приезде в Дагестан.

Письма, содержащие приглашение Тарлану, Кадыров составлял еще в Турции на основании данных ему Мехметом текстов. Вернувшись из Дагестана, он должен был преподнести их Тарлану как документы, исходящие от горцев.

Кадыров также рассказал, что он связался с Гоцинским, Алихановым и другими руководителями контрреволюции, которые обещали ему направить в Тифлис авторитетную делегацию.

Следствие по делу турецкого шпиона продолжалось, а сотрудники отдела Рамазанова готовились к очередным операциям.

Чекисты отлично понимали: Тарлан с нетерпением ждет возвращения своего советника. Иначе он может не приехать в Дагестан. Но как быть? Кадыров арестован, и отпустить его нельзя. А приезд эмиссара в область необходим, прежде всего, самим чекистам, чтобы поймать его со всеми его сообщниками.

— Как быть? — обратился к Николаю Семеновичу Рамазанов.

— Али Касимович, что мы теряем, если с письмами к Тарлану вместо Кадырова поедет наш человек?

— Какие у нас есть для этого основания?

— Задержание Кадырова произведено ночью, и о том, что он в наших руках, никто не знает. Наш представитель поедет в Тифлис по «просьбе» Кадырова с составленными последним письмами. Советник не смог доставить письма сам «ввиду болезни».

— Идея, Николай Семенович, неплохая, нужно подобрать человека.

Тарлан со своими спутниками жил в одной из частных гостиниц Тифлиса. Боясь ночных налетов грабителей, которыми при меньшевиках был наводнен город, у входа в номер, где находился эмиссар, поочередно дежурили его спутники.

Вечером, когда все заснули, в дверь гостиницы постучал одетый в черкеску человек. Швейцар, только что освободившийся от своих хлопот, неохотно открыл дверь. Он проводил ночного посетителя к номеру, у входа в который прямо на полу спал мужчина с бородой, положив голову на папаху. Правая рука его лежала на рукоятке сабли.

Швейцар-грузин несколько раз окликнул спящего по имени, но тот не просыпался. Тогда швейцар, подойдя вплотную к лежавшему, стал толкать его. Проснувшись и не разобрав, в чем дело, тот вскочил и начал стучать в номер, выкрикивая: «Тарлан! Тарлан! Нападение! Нападение! Грабители! Помогите! — Затем, обнажив саблю, он предупредил: Не подходите, убью!»

Швейцар, боясь, что на шум могут выйти клиенты, стал его успокаивать.

— Кацо, ты чего кричишь, мы же свои, неужели не узнал меня, я же швейцар...

— Кто с тобой?

— А это твой земляк.

— Какой земляк, откуда он?

Из номера вышел в ночной рубашке бледный Тарлан. Выяснив обстоятельства, он пригласил гостя к себе.

— Кто ты такой?

— Меня зовут Османом. Я от Кадырова.

— Какого Кадырова?

— Куппинского.

— А где он, что с ним случилось?

— Он в Дагестане.

— Почему он сам не приехал?

— Он болен.

— Что с ним?

— Он сильно простужен и лежит в постели.

— Где?

— В Темир-Хан-Шуре.

— Кто вас направил ко мне?

— Кадыров.

— Откуда вы уроженец?

— Из Ботлиха.

— При каких обстоятельствах вы познакомились с моим советником?

— Господин Кадыров в Ботлихе проводил по вашему поручению работу среди горцев и после оформления пригласительного письма