И дочка в подарок - Амелия Борн

- Константин Павлович, вы когда недотрога, такоооой сексуальный, - перешла в атакующую позицию Лидия, и я решился.    

Сам шагнул к ней, схватил за плечи и хорошенько встряхнул. Груди секретарши заколыхались, как море в десятибалльный шторм. Пока меня не снесло штормовым волнением, я твердо и уверенно сказал:   

- Не сметь позволять себе неуставные отношения! - Вышло довольно грубо, лицо Арбузовой скривилось. Я подумал и добавил: - По крайней мере, в мою сторону.     

Еще немного пораскинув мозгами, дополнил спич:    

- В сторону других мужчин - не препятствую. Но только чтобы не страдала работа!       

Я ожидал чего угодно, но только не того, что случилось уже в следующую секунду. Лидия вдруг разрыдалась и, схватив меня за лацканы пиджака, припала лицом к моей груди. Мои руки так и оставались лежать на ее плечах, и я уже было собирался отстранить секретаршу, пока она не промочила мне костюм, когда от дверей раздался голос того, кого я желал видеть в самую последнюю очередь.    

- Какая занятная сцена! - Малиновский (а это был именно он) начал хлопать в ладоши. - Не против, если я немного понаблюдаю? Давно не был в театре, нужно устранять этот культурный пробел.    

Я сцепил зубы. С Артуром мы расстались более чем нехорошо, потому я очень рассчитывал, что больше этого персонажа рядом с собой не увижу.   

- Устраняй его где-нибудь в другом месте, - мрачно проговорил я, отлепляя от себя Лидочку.    

Она шмыгнула носом и умчалась в приемную. Я искренне вознадеялся, что весь мой посыл до нее не только дошел, но и был понят в точности.   

- Не получится, - пожал плечами Артур и, подойдя к креслу, устроился в нем с таким видом, будто он здесь хозяин.    

Я обошел рабочий стол и присел на его край напротив Малиновского. Своего рода эффект превосходства - когда противник как бы снизу. Хотя, что и говорить, в этом положении Артур оказался еще тогда, когда мы поделили фирму.    

- Получится, - ухмыльнулся я. - Если у тебя топографический кретинизм и выход не найдешь сам - покажу. Дважды запоминать не придется - в гости не жду, уж прости.    

Выражение, появившееся на лице Артура, мне не понравилось. Как будто он знал что-то такое, что было неведомо мне, но в то же время меня касалось. Гадать долго, что же это, не пришлось. Малиновский вдруг выдал:   

- Я и не к тебе. Я к матери своего ребенка - Алине Цветковой. Знаешь такую? Вижу… знаешь, - коротко и зло рассмеялся он. - А к тебе забежал просто поздороваться. По старой памяти.     

Пока я пребывал в состоянии, которое можно было охарактеризовать четырьмя непечатными буквами, Артур взглянул на часы и, вскинув бровь, добавил:    

- Алюшенька моя как раз сейчас прибудет. Не буду засиживаться. Чао!    

Он вскинул руку и, усмехнувшись, поднялся из кресла, после чего, как ни в чем не бывало, просто направился к выходу из кабинета.    

Я же замер на месте. Мать ребенка Артура? Цветкова? Алюшенька?    

Ну все… Кто не спрятался - тот спрячется на два метра ниже уровня земли. С меня хватит!      

Малиновский продолжал хозяйничать и дальше. Как будто был в моем офисе уже не раз. Это наводило на очередные нехорошие мысли. Я бы мог лично выкинуть Артура вон, ну или дать соответствующее указание охране, но мне до чертиков хотелось увидеть, как Алина пошлет моего заклятого друга подальше. Уж если она меня, того, с кем уже успела попробовать все самое сладкое, регулярно отправляла в пешее эротическое, то Малиновскому тут и вовсе ловить нечего.    

Артур добрался до отдела, где работала Цветкова. Потом до кабинета, а следом - до ее стола. Я не отставал - скользил безмолвной тенью за ним и жадно смотрел за реакцией Алины.     

- Решил тебя навестить, - промурлыкал Малиновский, опираясь ладонями на деревянную поверхность и нависая над Цветковой.   

На нас сосредоточили внимание еще три пары глаз, но мне было на это плевать. Я видел, как Алина заливается румянцем, и меня начало потряхивать. К черту все! Мы выясним отношения здесь и сейчас.   

- Цветкова остается, остальные - по домам! - взревел я, вставая возле стола Алины вторым соискателем на внимание несносной.     

Послышался удивленный ропот, но, слава святым угодникам, перечить мне никто не стал. Просто высыпали из кабинета и даже заперли за собой дверь. Дрессура, однако.    

- Милая, тут кое-кто говорит, что Машенька… его дочь, - тихо произнес я, залипая взглядом на том, как Алина начинает покусывать нижнюю губу.   

Да твою же налево! Неужели она… и Артур? Когда они только успели? Цветкова сбежала к Малиновскому?! Он и скрывал ее все это время? Нет, чушь. Маша же сказала, что отца в глаза не видела. Значит, усвистала она не от меня, а от Артура? Или… от нас обоих?     

По спине побежал липкий пот. Малиновский так и продолжал висеть над несчастной Алиной, правда, в этот момент мне вовсе не было жаль Цветкову, пребывающую в растерянности. Пусть расскажет все не отходя от кассы, или же молчит вечно!      

- Да-да, милая, - осклабился Артур, за что тут же захотелось начистить ему морду. - Расскажи Лаврову про нашу с тобой дочь.    

Я сжал кулаки, но с места не сдвинулся. Лишь стоял и смотрел на то, как же все таки отреагирует Цветкова. И дождался.    

- Еще ничего не доказано! - воскликнула она, находясь, видимо, в высшей степени нервного возбуждения. - И вообще, мне работать нужно.    

Алина вскочила и куда-то убежала. Малиновский, тихо рассмеявшись, притворно вздохнул и тоже направился к выходу из кабинета. Я же