Всего лишь друг? - Ронда Бэйс

— Я все-таки не понимаю… — Себастьян закинул ногу на ногу, мельком взглянул на Джилл и тут же, не выдержав, отвел глаза. — С чего ты взяла, что это моя дочь?

Джилл словно окатили ледяной водой. Некоторое время она стояла замерев, не зная, что сказать.

— А чья же? — тихо спросила она, когда наконец смогла хоть что-то произнести. — Чья? Ведь я была только с тобой в те времена. Только с тобой… — На ее глаза навернулись слезы. — Как ты мог даже предположить, что я тебе изменяла…

— Ну, есть несколько возможностей… — пробормотал он, но, видя, что Джилл даже мысли не допускает чего-то иного, передумал и решил не продолжать. — Ладно, как я понимаю, ты рассчитываешь на то, что я поеду с тобой и стану донором для так называемой моей дочери. Я все правильно понял?

— Да, — кивнула Джилл. Слезы высохли, и она начала понемногу успокаиваться, если такое вообще было возможно в данной ситуации.

Себастьян встал и подошел к ней. От него пахло дорогим парфюмом, и Джилл неосознанно отодвинулась, дабы не попасть в это облако терпкого запаха.

— А знаешь что? — глаза Себастьяна игриво блеснули. — Может быть, нам стоит вспомнить прошлое?

— Что ты имеешь в виду? — осторожно поинтересовалась Джилл, догадываясь, о чем он говорит, и в то же время боясь услышать ответ.

— Ну как же… — он легко толкнул ее в бок, — нам же с тобой так хорошо было раньше. Неужели успела забыть?

Он сказал он это так, будто сам то и дело вспоминал об этом на протяжении всего времени, что они не виделись.

Джилл передернуло от отвращения. Она даже мысли не допускала, что такое возможно. Себастьян настолько обрюзг, опустился как внешне, так и внутренне, что сама мысль о близости с ним вызывала в ней тошноту.

Проглотив комок, подступивший к горлу, Джилл обдумывала, как бы поделикатнее отказать ему. Ей не хотелось настраивать Себастьяна против себя, ведь от этого зависела жизнь Джессики. Конечно, если не удастся убедить его, она ляжет с ним в постель. Но это будет в самом крайнем случае, потому что Джилл понимала: если даже мысль об этом ей противна, то что уж говорить о самом действе…

— Это было так давно, — неопределенно пробормотала она.

— Ну и что? — Себастьян усмехнулся. — Как раз и припомним. Мы же были без ума друг от друга. Или нет?

Она понимала, надо что-то делать. Его глаза пожирали ее, в них отражалась похоть. И Джилл стало немного страшно, ведь они были наедине и некому прийти ей на помощь, если та действительно потребуется.

— Себастьян, пойми… — Джилл постаралась, чтобы ее голос звучал мягко. — Мне сейчас очень тяжело. Моя дочь… — она замялась, но все-таки поправилась: — Наша дочь серьезно больна. И я хочу сделать все возможное, чтобы спасти ее, вытащить из этого ада, как и всех нас… — Она выжидательно посмотрела на Себастьяна.

Взгляд его изменился. Вожделение исчезло, уступая место какому-то странному блеску, показавшемуся ей еще более отвратительным, чем желание, отражавшееся в его глазах до этого момента.

— И чем ты готова пожертвовать ради этого? — сухо, по-деловому спросил он.

— Чем угодно. — Джилл опустила голову, понимая, что он загнал ее в тупик и она пойдет на что угодно, лишь бы заставить его лететь вместе с ней.

Себастьян подошел к окну, выглянул на улицу, где светило яркое солнце. Сощурился. Джилл, вся дрожа, ожидала, что он скажет.

— Семьдесят тысяч долларов. И немедленно, — наконец произнес он.

Джилл вздохнула, даже не зная, радоваться ей или огорчаться.

— Тридцать тысяч сейчас и сорок — после операции, — твердо проговорила она. — И мы летим сегодня же. Я забронировала два билета на вечерний рейс.

— Экая ты шустрая! — присвистнул он.

— Время не ждет, Себастьян, — глухо произнесла Джилл. — Дорога каждая минута.

— Ладно-ладно, — проворчал он. — Вечно ты из меня веревки вьешь.

Джилл удивленно взглянула на него. Каков негодяй! Он ничего не перепутал? Ситуация явно была с точностью до наоборот. Но спорить Джилл не стала. В конце концов, разве это главное? Главное, что сегодня они уже будут в Сан-Франциско. Она предупредит лечащего врача, и Броуди сразу отправят на анализы. И если все будет хорошо… Она мысленно помолилась. Пусть все будет хорошо…

— Все, уговорила. — Броуди посмотрел на нее, усмехнулся. — Выписывай чек.

Джилл некоторое время молчала.

— Нет, Себастьян, — произнесла она в конце концов. — Чек ты получишь, когда мы сядем в самолет.

— Не боишься, что сбегу и оттуда? — насмешливо осведомился он.

— Нет, — мотнула она головой. — Там тебя уже будет манить вторая половина куша.

— И когда ты только успела меня так изучить? — полюбопытствовал он.

— Наверное, я просто хороший психолог.

— Не иначе, — хмыкнул он. — Ладно, красотка. Пойду сообщу своей женушке, что вынужден уехать на некоторое время. Думаю, она не будет очень огорчена.

— До вечера, Себастьян. — Джилл проводила его, закрыла дверь и бессильно прислонилась к ней.

Было мерзко от алчности Броуди, от того, что, пользуясь ее безвыходным положением, он возжелал урвать по максимуму, будто она просила не для его дочери. Хотя… Он ведь все эти годы даже не догадывался о существовании Джессики.

Так чему же тут удивляться?

Взяв в руки мобильник, Джилл позвонила Паоле.

— Здравствуй, мама, — произнесла она на выдохе.

— Ну что? — обеспокоенно спросила та.

— Мы прилетим сегодня. Я сразу же привезу его в клинику.

Джилл услышала, как Паола шумно вздохнула.

— Слава богу, — произнесла она. — Я все сделаю, не волнуйся.

— Спасибо, мамуля. — Напряжение отпустило ее, и горячие слезы покатились по ее щекам. — Я всегда знала, что могу рассчитывать на тебя.

— До встречи, девочка моя, — пробормотала Паола, разъединяясь.

Она не спросила, чего Джилл стоило заставить Себастьяна лететь в Сан-Франциско. И дочь была благодарна ей за это. Потому что еще не хотела говорить с матерью о Себастьяне Броуди. К тому же она собиралась кое-что узнать у Паолы. Но собиралась сделать это при личной встрече.

Конечно, дело прошлое. Но все-таки…

Люк вздохнул, почувствовав вибрацию мобильника. Звук был отключен, и только по вздрагиванию аппарата, явственно ощущавшемуся телом, он понял, что кто-то пытается связаться с ним.

Достав одной рукой трубку, Люк нажал кнопку соединения.

— Алло? — Другой рукой он складывал в тележку, которую катил перед собой, приглянувшиеся ему продукты.

Навещая своих родителей, он старался как можно больше сделать, пока находился рядом с ними. И это относилось ко всему — вплоть до закупки провизии, чем он, собственно, сейчас и занимался.