Правда о Первой Мировой войне - Генри Лиддел Гарт

Китченера также упрекали в сопротивлении замене добровольчества системой призыва. Но упреки эти недооценивают того факта, что добровольческая система в жизни Британии пустила глубокие корни. Не учитывают они и того, насколько медленно проводятся в Британии коренные изменения. Если методы Китченера были характерны для него как для человека, то они были характерны и для Англии. Хотя действия его были неметодичны, тем самым британский народ резче чувствовал разницу между прошлыми единоборческими, «гладиаторскими» войнами и настоящей национальной войной, с которой Англии пришлось столкнуться. Больше времени потребовалось, чтобы заставить это понять британские военные круги, представленные Главным штабом во Франции. Генри Вильсон написал, что:

«смешная и нелепая армия Китченера в 26 корпусов является посмешищем для каждого солдата в Европе… Ни в коем случае этим толпам не придется в течение двух лет быть на франте. Да и что же им делать?».

По его расчетам, британская армия вот-вот должна была вступить в Берлин.

Сражение под Ипром, представив собою психологическую веху, явилось вехой и в военном искусстве. После отражения попыток германцев к прорыву окопы вытянулись непреодолимой преградой от швейцарской границы до моря. Мощь современной обороны восторжествовала над атакой, и линия фронта застыла. Военная история франко-британского союза в последующие годы сводится к истории попыток выйти из состояния застоя либо прорывом этой преграды, либо случайным обходом ее.

На Восточном фронте большие расстояния и большее различие в вооружении армий обеспечили недостававшую на западе гибкость и развитие операций. Образовывались линии окопов – но это была тонкая застывшая корка, покрывавшая бурлившую глубину. Проломить эту корку было нетрудно, а раз это произошло, то появлялась возможность и к подвижным маневренным операциям старого стиля. Этой свободы действий западные державы были лишены, однако центральное положение Германии обеспечивало ей такую возможность. В ноябре 1914 года Фалькенгайн решился, хотя и временно и с тяжелым сердцем, перейти во Франции к обороне, одновременно ища на Восточном фронте возможности сломить мощь России.

Русский фронт

Первые столкновения на востоке характерны скорее быстрыми колебаниями от успеха к неудачам, чем крупными победами какой-либо изсторон. Австрийское командование выделило часть своих сил для неудавшейся попытки раздавить Сербию, а план их начального наступления – «клещами» откусить польский «язык» – был позднее искажен тем, что германская часть этих «клещей» не действовала. Было это вызвано тем, что германцам в свою очередь угрожали русские клещи. Русский главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич, заставил 1-ю и 2-ю армии, не дожидаясь полного их сосредоточения, наступать в Восточную Пруссию, чтобы ослабить натиск германцев на Францию. Более чем двойной перевес сил давал уверенность в том, что согласованный удар этих двух армий сможет раздавить попавшиеся в их клещи силы германцев.

17 августа 1-я армия Ренненкампфа 6,5 дивизий пехоты и 5 кавалерийских дивизий) перешла границу Восточной Пруссии, а 19–20 августа она столкнулась с германцами под Гумбинненом и отбросила ядро 8-й армии Притвица (7 пехотных и 1 кавдивизия). 21 августа Притвиц узнал, что русская 2-я армия (10 дивизий пехоты и 3 кавалерийских дивизии) под начальством Самсонова перешла южную границу Восточной Пруссии в его тылу, причем тыл был прикрыт только тремя дивизиями. В панике Притвиц сейчас же по телефону повел переговоры о необходимости отступить за реку Вислу.

Мольтке сменил Притвица, назначив на его место отставного генерала Гинденбурга. Начальником штаба к нему был назначен Людендорф – герой Льежской операции.

Развивая план, необходимые передвижения для которого были уже начаты по инициативе Гофмана, работника штаба 8– й армии, Людендорф сосредоточил против левого фланга Самсонова около 6 дивизий. Эти силы, численно уступавшие русским, сами по себе не могли привести к решению, но Людендорф, видя, что Ренненкампф все еще медлит у Гумбиннена, пошел на сознательный риск. Он снял с этого фронта все оставшиеся германские войска, за исключением кавалерийской завесы, и перебросил их против правого фланга Самсонова.

Этой смелой переброске помогли отсутствие связи между двумя русскими командующими и та легкость, с которой германцы расшифровали приказы, отдававшиеся Самсоновым по радио своим корпусам. Под натиском с двух сторон фланги Самсонова дрогнули, центр его был окружен и армия почти целиком уничтожена. Даже если возможность такого разгрома скорее предоставилась немцам сама собой, чем была сознательно подготовлена, все же эта короткая операция, позднее получившая название «Танненбергского сражения», является блестящим примером использования внутренних операционных линий, проще говоря – своего центрального положения.

Получив затем два свежих корпуса с французского фронта, германский командующий обратился против медленно наступавшего Ренненкампфа и вытеснил его из Восточной Пруссии. В результате этих сражений Россия потеряла четверть миллиона людей и много военных материалов; последнее же она могла позволить себе еще меньше, чем первое. Но переброска двух корпусов с запада для очищения Восточной Пруссии позволила французам несколько оправиться на Марне. Между тем, корпуса эти прибыли на Восточный фронт слишком поздно, чтобы чем-либо помочь под Танненбергом.

Эффект победы под Танненбергом уменьшился вследствие того, что далеко на Южном фронте, в Галиции, чаша весов склонилась не в пользу центральных держав. Наступление австрийских 1-й и 4-й армий на Польшу вначале развивалось успешно, но вскоре успехи эти были сведены к нулю разгромом 3-й и 8-й русскими армиями более слабых 2-й и 3-й австрийских армий, прикрывавших правый фланг. Эти армии понесли тяжелое поражение 26–30 августа и были отброшены за Львов. Таким образом, наступление левого фланга русских угрожало тылам победоносного левого фланга австрийцев. Конрад пытался часть сил на левом фланге повернуть кругом и ударить во фланг русским. Но удар этот был отбит. А затем, пойманный в западню с поколебленными и дезорганизованными армиями, он был вынужден из-за нового наступления русского правого фланга спасать себя общим отступлением. Началось оно 11 сентября, а к концу сентября австрийцы откатились почти к Кракову.

Обязательства союзника заставили Германию оказать австрийцам помощь. Большинство сил в Восточной Пруссии было реорганизовано в новую 9-ю армию и передвинуто в юго-восточный угол Польши, откуда армия эта повела наступление на Варшаву совместно с возобновленным наступлением австрийцев. Но русские наступали теперь мощным потоком всех своих мобилизованных сил. Перегруппировавшись и развив контрудар, русские остановили наступление врага и мощным порывом докатились на плечах отступавшего противника до Силезии.

Великий князь Николай образовал (в авангарде) большую фалангу из семи армий – три впереди и по две на каждом из флангов. Еще одна армия – 10-я – вторглась в восточный угол Пруссии и атаковала там оставшиеся слабые силы германцев. Надежды союзников возросли, когда прославленный русский «паровой каток» начал свое тяжелое движение. Чтобы противостоять этому наступлению, германский Восточный фронт был подчинен Гинденбургу. Людендорф и Гофман разработали для него мастерской удар, построенный на использовании системы рокадных железнодорожных линий за германской границей.

9-я армия, отступая перед наседавшими русскими, замедляла их движение систематическим разрушением и без того скудных в Польше дорог. Достигнув германской границы без боя и опередив противника, 9-я армия была переброшена вначале на север в район Познань-Торн, а затем двинута на юго-восток. 11 ноября левый фланг 9-й армии был уже на Висле, против стыка между двумя армиями, прикрывавшими правый фланг русских.

Клин, вогнанный молотком Людендорфа, разъединил обе русские армии, заставив 1-ю армию отступить назад к Варшаве и едва не устроив новый Танненберг для 2-й армии, почти окруженной под Лодзью. Но 5-я армия из авангарда вернулась назад и спасла ее. В результате части германских сил, производящие охват, едва не подверглись сами той участи, которую они готовили русским. Все же германцам удалось прорваться сквозь главные силы русских. Хотя германцы и не добились решающего тактического успеха, этот маневр является классическим образцом того, как сравнительно небольшая армия, используя свою подвижность для удара по жизненному центру сил противника, может парализовать наступление противника, во много раз превосходящего по численности. «Паровой каток» русских был сломан, и ему уже больше не удалось проникнуть на германскую территорию.

Через неделю четыре новых германских корпуса прибыли с Западного фронта, где к этому времени сражение под Ипром закончилось неудачей. Хотя войска и прибыли слишком поздно, чтобы вернуть упущенные возможности решающей победы, Людендорф смог их использовать, чтобы теснить русских. К 15 декабря русские стояли на линии рек Бзура-Равка перед Варшавой. Этот отход и постепенное истощение огнеприпасов привели великого князя Николая к решению, прекратив продолжавшуюся еще под Краковом борьбу, отступить и провести зиму в окопах по линии рек Нида и Дунаец, оставив часть польского «языка» в руках противника.