Дом - Таня Нордсвей

– Что я какая-то другая.

– Я понял это сразу, как увидел тебя.

Мне показалось это немного обидным, но я проглотила это. Однако от его взгляда, казалось, не могло укрыться ничто.

– Это хорошо, Хлоя. Ты необычная, и это только плюс.

– Нет, я самая обычная. Ты даже не представляешь насколько.

Его бровь изогнулась.

– Как может быть обычной девушка, читающая “Потерянный рай”, “Бойцовский клуб”, “Божественную комедию” и “Ярмарку тщеславия”, вперемешку с любовными романами для подростков, а также играющая на гитаре и живущая в странном доме посреди пустыни? Ах да, и выращивающая морковку с помидорами, фиксируя в блокноте на сколько футов они выросли, в сравнении со вчерашнем днём.

Я чуть не лопнула от возмущения. Как он посмел?! И когда смог это всё заметить?

– Ты же прекрасно понимаешь, что я хотела этим сказать…

– Понимаю, но на твою реакцию смотреть весело.

– Мы знакомы с тобой меньше получаса, а ты уже меня раздражаешь.

– Разве? Я думал, что я очень приятный в общении человек.

С меня хватит. Я развернулась на пятках и гордо пошла по ступенькам вниз на кухню.

– Передай Грейс, что, если она ливнёт от Томаса, не произойдет катастрофы и мы не сжаримся раньше времени! – было брошено мне в спину.

Влетев на кухню, я чуть не сбила Грейс с ног – она только что закончила обустраивать постель на столе для Томаса и уже хотела выходить. Она жестом показала, что нельзя шуметь, и мы с ней в тишине вышли и направились в дальнее крыло первого этажа.

– Ты умная. Думаю, мы с тобой подружимся, – подмигнула мне она.

И мы действительно стали подругами. Грейс была самым адекватным человеком из этой компании – насчёт Томаса судить не могу, ведь я с ним ни разу не общалась. Она пожаловалась мне, что на Ковчеге очень мало девушек, зато очень много мудаков. В том числе там был мудак, которого она любила. Это Люк.

– Мы с ним познакомились ещё в детстве – на “Ковчеге” все дети примерно одного возраста занимаются в одном классе. Люк и Калеб старше на два года, но младше меня лет на пять по развитию, – хмыкнула она. – Мы быстро сдружились, хотя наши отношения поначалу больше напоминали смесь любви и ненависти, чем дружбу. Потом мы познакомились с Аденом, когда тот отрубил всё электричество на Ковчеге ради запуска какого-то кода с Джаспером.

– Серьёзно?!

– Да, этот мелкий шкет тот ещё прохвост.

– А сколько ему?

– Двадцать два. Самый мелкий, – отмахнулась Грейс. – Но все они кретины.

Я мысленно пыталась понять, сколько тогда Джасперу. Мои мысли возвращались к нему как магнитом притянутые, несмотря на то, что я пыталась выбросить его ухмылку и насмешливые зелёные глаза из головы.

Найдя в одной и комнат сигареты, Грейс затянулась, предлагая мне. Я отрицательно мотнула головой.

– Молодец. Джас тоже не курит – считает, что табак – это зло, придуманное человеком, чтобы укоротить его жизнь. А мы немного привыкли, но синтетический не идёт ни в какое сравнение с этим, – она прикрыла глаза. Её лицо тускло подсвечивалось горящим угольком сигареты. – Думаю, Джаспер успел уже вынести тебе мозг. Он у нас тот ещё нарцисс и мистер всезнайка.

Я рассмеялась.

– Да, есть такое. Он противный.

– Не, – Грейс открыла один глаз, смахнув с лица рыжие локоны. – Он умный, но любит перегибать палку. Противный тут только Калеб, – тут уже засмеялась она.

Её смех походил на звон маленьких колокольчиков. Затем она наклонилась ко мне и прошептала, дыхнув в лицо табачным дымом:

– Привыкай.

Она не спрашивала меня, как я тут оказалась, ей не был интересен факт отсутствия кода на моей шее, она не говорила загадками, и через два часа общения с ней я могла поклясться, будто знаю её всю жизнь.

Всё моё знакомство с ними произошло очень стихийно, было очень много рваной информации, однако, уже лёжа в кровати и готовясь ко сну, я смогла собрать весь паззл воедино.

Во-первых, эти ребята и Томас пришли с какой-то базы, которая называется “Ковчег”. Она находится в пустыне, потому что солнце выжгло всю растительность. Там много людей, и все имеют номера, выбитые на шее.

Во-вторых, существует какая-то вакцина, которая якобы их усовершенствовала: сделала их сильнее и выносливее. Теперь они невосприимчивы к вирусам, болезням, инфекциям, радиации и излучению. Их раны быстро заживают, а сами они могут похвастаться отменным здоровьем.

Звучит как бред. Ровно как и моя история появления здесь. Потихоньку я проваливалась в сон, думая о завтрашнем дне, о том, как попробую чуть больше узнать о них и обо всём остальном тоже…

Утро для меня началось чуть позже, чем обычно, однако всё так же – с пробежки. Половину дня я не видела своих новых соседей, лишь Томаса и Грейс, мимо которых я прошла к кладовке. Томас спал, но у него была температура, а Грейс пыталась её сбить. Она выглядела бодрой и улыбнулась мне при встрече. Я предложила свою помощь, но она вежливо отказалась. Вечером мы встретились у дерева снаружи. Она переоделась в чистые майку с шортами, а на ногах были кроссовки. Мы обнаружили, что на дереве появились ещё одни качели (Калеб постарался), и немного расслабились вместе. Потом мы перекусили в её комнате (она заняла шестьдесят восьмую) и вышли подышать холодным воздухом, дующим с пустыни. Закутавшись в пледы по самые носы, мы сидели на ступеньках, слушая, как эхо мужских голосов гуляет по дому.

– Эти два идиота облазили весь этот домишко за сегодня. Хуже, чем собаки! – жаловалась Грейс, хрустя чипсами с крабом.

В течение всего дня я часто слышала их громкие голоса, но старалась делать вид, что занята чем-то более важным, чем беготней и выяснением, что же они там делают. Джаспера я видела несколько раз, но держалась от него подальше – если захочет, то подойдёт сам. Но он не подошёл, лишь молча с качелей наблюдал, как я пропалываю грядки.

– У Томаса темпа, дело плохо. Надеюсь, что он сможет её перебороть, – её красивое лицо окутала тень. – Пошли-ка ко мне, я там достала для нас кое-что вкусненькое.

Она легко вскочила на ноги и потянула меня за собой в дом. Когда мы с Грейс поднимались по лестнице, и она мне рассказывала какую-то историю, кишащую непонятными для меня словами типа “круэзнул”, “шапала”, “мекс”, “хэкнота” и так далее, мы снова пересеклись с Джаспером. Увидев меня с Грейс, он как-то странно отреагировал и начал спускаться по лестнице быстрее. Что, мне нельзя общаться с другими?

Ночью моя голова пухла от обилия странного сленга – я не понимала половины их речи, а просить объяснить, мне было не по себе. Но эти ребята мне нравились, и я надеялась с ними подружиться.

Мои мысли прервал шорох у входа – я