Любовь в никогдабре (СИ) - Белозубова Ольга

Кстати, как она там?

Мысли о Злоключении застряли в голове так прочно, что пассатижами их не вытащишь. Не звала меня… Но это совершенно не показатель того, что с ней всё в порядке, — уж я-то знаю!

Закрыл глаза, мысленно воззвал к магическому маяку в подаренных ей часах. Маячок известил меня, что Валерия находилась возле гостиницы, но и это меня не успокоило.

Поскорее закончив все дела, разослав указания и проверив данные, я выпорхнул из окна кабинета и помчался к своему Злоключению.

Летел быстро, ни на что не обращая внимания. А в полете вспоминал вопрос Виктории о дрели, которой я якобы собирался ее пытать.

Уму непостижимо! Что это за сон вообще? Да, отец и брат, может, и не были бы прочь такие средства воздействия применить, но я-то точно против. Ну я же, в конце концов, приличный иннифер, обходительный, вежливый, здравомыслящий… Вот так и веди себя пристойно с хранительницами, всё равно не ценят и видят чуть ли не монстра!

Вскоре я примостился на ветку в саду гостиницы. Увидел прямо под деревом ту, кого искал, сидящей на обвитой розовым кустом лавке.

Валерия с кем-то безмятежно болтала по телефону. Каково же было мое удивление, когда понял, что болтала она с приемной матерью! О чем можно разговаривать с матерью, тем более приемной, мне лично искренне непонятно.

Подлетел поближе, вслушался в речь внимательнее:

— Следующим летом обязательно поедем на море… В Кучугурах, например, замечательные условия, можно найти отель прямо на берегу пляжа, наверняка папа уже будет готов к поездкам. Правда, вы Азовское море не очень любите…

Она совместный отпуск планировала! Наверняка на мои же денежки! У этой девицы в голове что, солома?!

Дольше я скрываться даже не пытался. Подлетел и перевоплотился рядом с Валерией.

— Ой! — взвизгнула она, подскочила и уронила трубку.

Я еле успел поймать ее в полете. Нажал на кнопку завершения вызова и вручил аппарат моему Злоключению.

— Я что велел делать? Гулять и набираться сил, а ты по телефону болтаешь…

— Прошу прощения, — деланно испугалась Валерия. — А что не так в том, что я болтаю по телефону? И кто тебе вообще дал право запрещать мне общаться? Тебе часом голову не напекло?

Я пропустил ее подколки мимо ушей. Когда-нибудь она поймет, с кем имеет дело…

— Валерия, если ты забыла, твоя мать всего лишь приемная!

Злоключение отшатнулась от меня, сделала пару шагов назад, погрустнела.

— Я помню, — ответила она сдавленно.

— Да будет тебе известно, — сообщил я грозным тоном, — до того, как тебя удочерили, у твоей бабушки со счета исчезла огромная куча денег и волшебным образом появилась у твоих приемных родителей!

— Да, мама рассказала мне… Бабушка сама дала родителям эти деньги.

— Тогда зачем ты общаешься с матерью, если знаешь, что тебя взяли довеском к деньгам? — продолжил я не менее грозно.

— Ты неправильно всё понял! Я не довесок, меня взяли, потому что хотели взять…

— Ты правда в это веришь?

— Родная, не родная, какая разница, какая мама, если любит?

От такой наивности у меня аж челюсти свело.

— Любит? — я сощурился, показательно усмехнулся. — Деньги она любит! Вот и всё…

— Ты не прав, — ответила Валерия надтреснутым голосом. — Если хочешь знать, она потратила последние деньги на мое обучение…

— А остальные куда дела? — Я снова усмехнулся. — Жила припеваючи… Ни в чем себе не отказывала… При такой-то жизни можно немножко и на сиротку потратить.

— Ты не прав! — настаивала на своем Валерия. — Как же семья? Праздники вместе, выходные… Как же проведенные вместе вечера? Бдения у моей постели, когда я болела…

— Это всё пустое… — Я махнул рукой.

— Почему это пустое? Проявление любви от человека к человеку…

— Ну, я вот провел с тобой вчера вечер, потом лечил тебя… Это что, по-твоему, значит, что я проявил любовь? Ха-ха три раза!

— Дурак ты, Алекс! — фыркнула она в свойственной ей манере и ушла в гостиницу.

Я же остался на улице, пытаясь угадать, где здесь логика.

Глупые выводы делает она, а дурак я… Или она сыплет оскорблениями всякий раз, когда у нее заканчиваются разумные аргументы? Как понять эту женщину?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Впрочем, понимать ее мне незачем, и без того чересчур долго проторчал рядом, потратил время на всякую ерунду… Всё, что мне от нее нужно, — книга, заклинание. После инициации я отправлю хранительницу домой с такой скоростью, что она и мяукнуть не успеет. Таким, как она, рядом со мной не место.

Глава 20. Алексей идет по следу

Алексей

Следующие два часа я летал по местности, несмотря на то, что уже за полдень, а жалкое июльское солнце пекло так, словно стремилось выжечь всю землю дотла. Нас, инниферов, жарой не напугаешь, маги огня как-никак. Хотя в помещении пользуемся кондиционерами, нам не чужды блага цивилизации.

Через время я немного поостыл, хотя по-прежнему хотелось плеваться от одной мысли, что Валерия верит россказням меркантильной мамаши. Не то чтобы я считал ее приемную мать причиной всех бед мира, нет… Все они такие: и приемные, и биологические, я разделения не делаю. Кукушки — так говорят сами люди, и никак меня в обратном не убедишь.

Однако, отодвинув эмоции на второй план, я всё же смог обдумать новые вводные — то, что мне рассказала хранительница.

Ее бабушка заплатила приемным родителям, чтобы те удочерили ее. Получается, подготовилась заранее, хотя ее смерть была всего лишь несчастным случаем. Зачем она это сделала? Очевидно — и впрямь опасалась за свою жизнь. Но кто ее преследовал? И почему родители самой Валерии так часто переезжали? Способ замести следы? К слову, они заметены достаточно хорошо, умело…

После смерти бабушки Валерию на полгода отправили в детдом, откуда ее и удочерили, сменили ей имя. Почему было сразу не взять девчонку, а вместо этого связываться с бюрократической машиной? Очевидно, люди чего-то сильно боялись, раз пошли на такие сложности.

Неужели «круг избранных» и правда существует? А кто-то из наших действительно убивает хранительниц?

Если так, то мое Злоключение в опасности. Нельзя оставлять ее одну и… доверять другим инниферам тоже опасно.

Валерия — мое наказание, и тем не менее не могу же я позволить, чтобы ее убили! Я ведь и сам тогда погибну.

Кстати… кое-кому из моих собратьев это может быть очень на руку. Нужно быть начеку. Придется заниматься поисками книги самим.

С этими мыслями я влетел в окно гостиной в отеле, перевоплотился и поспешил в свою спальню, чтобы заново пересмотреть все данные по этому делу.

Похоже, нам с Валерией придется изрядно попыхтеть.

Валерия

— Ты уверен, что навестить детдом — хорошая идея? — спросила я.

Иннифер зыркнул в мою сторону и промолчал.

Я заметила: Алексей всегда молчал, когда ответ казался ему слишком очевидным. Будто экономил слова… Жалко ему для меня слов — вот оно как.

Не знаю, какая муха укусила его вчера после завтрака, но из почти что нормального человека Алексей превратился в угрюмого типа, имя которому… Дракула. Для полного сходства ему нужно превращаться не в зимородка, а в летучую мышь, можно даже отрастить пару клыков для острастки.

— Просто если я за двадцать лет ничего не вспомнила, с чего ты взял, что вспомню детство, побывав в детдоме? Сам сказал, я прожила здесь всего полгода, пока меня не удочерили.

— Надо с чего-то начать. Пойдем, — скомандовал он.

И я потрусила следом. За эти дни поняла: лучше сразу слушаться — экономия времени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы оказались во дворе, где по правую и по левую руку располагались детские радости: неказистые горки, тридцать раз перекрашенные качели. Всё старое… но видно, что отремонтированное, рабочее.

Вдруг из главного входа высыпал рой ребятишек. Малыши лет пяти-семи, не больше. Их было много — тридцать или около того. Бросились врассыпную и очень скоро позанимали почти все качели в зоне видимости. При этом так забавно верещали, переговаривались, что я невольно улыбнулась.