Результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве - Валерий Зажицкий

Так, авторы одного из комментариев к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» полагают, что принципы оперативно-розыскной деятельности закреплены не только в этом Законе, но и в законодательных актах, определяющих нормативно-правовой статус органов, осуществляющих эту деятельность. На основе анализа Закона РСФСР «О милиции» от 18 апреля 1991 г. с изменениями и дополнениями от 18 февраля и 1 июля 1993 г., Положения о федеральной государственной службе, утвержденного Указом Президента России от 22 декабря 1993 г., Федерального закона «О внешней разведке» от 10 января 1996 г. и Федерального закона «О государственной охране» от 27 мая 1996 г. в систему принципов оперативно-розыскной деятельности они включают гласность, внепартийность, разделение полномочий федеральных органов исполнительной власти, входящих в состав сил обеспечения безопасности Российской Федерации, и взаимодействие органов обеспечения безопасности. В частности, говоря о Законе РСФСР «О милиции», они приводят следующие основные аргументы в пользу принципа гласности оперативно-розыскной деятельности: в настоящее время сформировано оперативное законодательство, в связи с чем общие положения оперативно-розыскной деятельности и вопросы, касающиеся ее субъектов, доступны для общественного ознакомления и обсуждения; общественность через средства массовой информации и другие формы в законодательном порядке наделена правом получать сведения о деятельности органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность[97].

Представляется, что в приведенных рассуждениях нарушен логический закон достаточного основания. Сколь бы часто ни выступали представители Центра общественных связей МВД России в средствах массовой информации с сообщениями о достигнутых в ходе осуществления оперативно-розыскной деятельности результатах, последняя не приобретает гласного характера. Не меняет ситуации и наличие в современной России оперативно-розыскного законодательства. К тому же странно видеть в одном ряду такие принципы оперативно-розыскной деятельности, как конспирация, сочетание гласных и негласных начал, да еще и гласность. Если при разрешении проблемы принципов оперативно-розыскной деятельности идти по пути, предложенному авторами упомянутого комментария, то к их системе можно «пристегнуть» многие другие положения. Однако вряд ли это целесообразно в и без того довольно непростой ситуации.

Существует мнение, что самостоятельным принципом оперативно-розыскной деятельности является принцип всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела оперативного учета. Это более серьезно, нежели включение в систему принципов этой деятельности гласности, внепартийности и др., поскольку касается существа оперативно-розыскной деятельности – характеристики ее познавательной стороны.

Содержание принципа всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела оперативного учета раскрывается следующим образом: «…Оперативный сотрудник обязан принять все предусмотренные законодательством об оперативно-розыскной деятельности меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела оперативного учета, отработать как обвинительные, так и оправдательные оперативные версии происшедшего события, а также принять меры к установлению его причин и условий. Он не вправе перелагать обязанность отработки выдвинутых по делу оперативного учета версий на иных участников оперативно-розыскной деятельности.

Запрещается домогаться сообщений конфидентов и получения сведений от других участвующих в деле оперативного учета лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер»[98]. Впоследствии автор, формулирующий данный принцип, попытался раскрыть его содержание и разъяснить, что следует понимать под каждым из трех слагаемых – всесторонностью, полнотой и объективностью[99].

Известно, что ст. 20 ранее действовавшего УПК РСФСР формулировала требование всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела, которое в учебной и научной литературе рассматривалось как принцип уголовного процесса. Как видим, была предпринята попытка одно из важнейших требований, предъявляемых к уголовному судопроизводству, механически распространить на оперативно-розыскную деятельность. Однако получилось не совсем удачно, ибо выдвинутый тезис убедительно не аргументирован.

Требование ранее действовавшего уголовно-процессуального закона всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства уголовного дела, расцениваемое как принцип уголовного судопроизводства, по существу было требованием устанавливать в уголовном судопроизводстве объективную истину. Этот принцип был органически связан с конституционным принципом презумпции невиновности. Необходимо учитывать, что он состоит из трех слагаемых, каждое из которых имеет свое самостоятельное содержание, свои конкретные требования, обращенные к субъектам уголовно-процессуального доказывания[100]. Определяющее значение принципа всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела в уголовном процессе вполне объяснимо. Он служит важной гарантией вынесения законных и обоснованных судебных решений, справедливого, законного и обоснованного осуждения виновных и оправдания невиновных.

Широкое вовлечение состязательных начал исключило рассматриваемое правовое положение из системы принципов, предусмотренных в УПК РФ. Однако принцип всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела остается одним из надежных ориентиров в судебно-следственной практике, органически связан с презумпцией невиновности и вынесением законного, обоснованного и справедливого приговора. Отдельные слагаемые данного принципа отражены в соответствующих статьях закона или вытекают из правовых предписаний (ст. 73, 74, ч. 2 ст. 154 и др. УПК РФ). На основе их логического анализа правомерно и необходимо формулировать эту основополагающую, фундаментальную правовую идею.

Однако нетрудно убедиться в том, что ни из одного предписания Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» требование всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела оперативного учета не вытекает. И это не случайно. Законодатель исходит из того, что оперативно-розыскная деятельность – начальный этап раскрытия преступлений и задачи здесь должны быть более скромными по сравнению с задачами уголовного судопроизводства. Основные задачи оперативно-розыскной деятельности – выявление и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших – неравнозначны требованию всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела оперативного учета. Данное требование свойственно уголовному судопроизводству, и его неправомерно механически переносить на оперативно-розыскную деятельность, имеющую поисковый, разведывательный характер и призванную создавать лишь необходимые предпосылки для успешного раскрытия преступлений способами уголовного судопроизводства. Правильно указывается на то, что при ведении дела оперативного учета также выдвигаются и отрабатываются обоснованные оперативные версии. Однако опасения относительно того, что оперативный сотрудник может переложить обязанность проверять такие версии на иных участников оперативно-розыскной деятельности, напрасны, поскольку таких участников просто не существует. Столь же бессмысленно говорить о получении сведений от конфидентов и других участвующих в деле оперативного учета лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер. Невозможно представить применение незаконных мер к конфидентам, поскольку они добровольно берут на себя обязанность представлять оперативным сотрудникам необходимую информацию. В уголовном судопроизводстве запрет домогаться показаний обвиняемого и других участвующих в деле лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер связан с наличием такого способа получения доказательственной информации, как допрос (ч. 4 ст. 164 УПК РФ).

Вызывает возражения и попытка сформулировать такой принцип оперативно-розыскной деятельности, как привлечение к ней конфидентов. При раскрытии данного принципа указывается, кто является конфидентом, констатируется, что без использования их в оперативно-розыскной деятельности последняя перестанет существовать и превратиться в иной вид социально полезной юридической деятельности. Наконец, в качестве аргумента используется положение о том, что для оперативных подразделений привлечение отдельных граждан в качестве конфидентов для решения задач оперативно-розыскной деятельности является условием реализации конституционной обязанности государства о соблюдении и защите прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств[101]. Анализируемый принцип предлагается именовать малопривлекательным словосочетанием «принцип агентурности».