Иверь - Вадим Еловенко

– Ящериц жрать не буду. Я лучше и дальше на концентратах буду жить.

– На полгода их еще, может быть, хватит. А потом?

– На капсуле еще возьму, – угрюмо ответил Игорь.

– Я все-таки надеюсь, что нам эти аборигены помогут сельское хозяйство поднять, – сказал я, искренне сочувствуя моему товарищу-гурману.

Несколько дней мы с сомнением разглядывали табор, примостившийся на окраине деревни. Вообще, с приходом этих людей поселок оживился. Между домов бегали и играли дети – их и наши. Единственное, что я обязал беженцев сделать, – это вырыть в поселке три колодца: один им и два нам – во дворике замка и недалеко от торгового поста. Ходить каждое утро к ручью за полкилометра, чтобы умыться, уже поднадоело.

Сомнения относительно беженцев – что с ними делать дальше – решились через три дня, когда вернулся Инта.

Хитрый старик-предводитель оказался…

Мы с Тисским пошли к табору, и паренек только увидел старика, как сразу бросился к нему. Они обнялись, и я видел слезы на глазах своего помазанника и старика. Переглянувшись с Игорем и Десятником, мы подошли ближе.

Инта подвел старика к нам и объяснил:

– Это брат моего деда. Он после смерти отца приютил меня. Когда я стал мужчиной, то вернулся в свой род, где правил брат моего отца.

Я спросил у старика:

– Если вы такие близкие, зачем было ломать комедию?

Старик понял с трудом и пояснил:

– Бог Прот – справедливый бог. Знает время войне и миру. Знает беды и радости. Мы хотели видеть, не изменился ли тот, кто прогнал нас с реки.

– И что? – самым скучным голосом спросил я.

Старик сквозь слезящиеся глаза посмотрел на меня и сказал:

– Мы увидели.

Я взглянул бегло на Инту:

– Меня не поняли. Спроси, что он увидел. Изменился я или нет?

Инта, остановленный жестом старика, так и не спросил.

– Я понял вопрос, – ответил старик. – Но так ли уж важно богу знать мнение смертных?

Я усмехнулся трудному старику.

– Ты прав. Запоминай правила, старик. – И, обведя рукой вокруг, продолжил: – Все, что видно с крыши каменного дома, принадлежит Инте Тисскому. У него еще есть владения. В них он хозяин. Все его, кроме того, что он разрешает своим людям оставлять себе. Он вождь. Все охотники подчиняются ему и никому больше, кроме тех, кого он назначает. Все назначаемые приносят присягу верности при мне. Если они нарушают ее, я казню нарушителя. По своему усмотрению – как именно. Все рабы имеют возможность освобождения по его требованию и с выплатой выкупа. Все свободные люди, населяющие Тис и другие земли во владениях Инты, живут под его законом и защитой. Работают на благо селений и могут рассчитывать на справедливую плату за труд. Платим металлом, изделиями из него. Платим питанием, доставляемым охотниками, и так далее. Здесь его закон и его земля.

Я думал, что старик кивнет и примет условия, но он снова удивил меня.

– А он – под тобой и твоим законом? Тоже неплохо, – сказал старик, прищурясь. – У меня просьба.

– Да? – нетерпеливо спросил я.

– Дать нам три дня у вас постоять. Детям нужен отдых в безопасности. Потом мы уйдем.

Я и Игорь даже дар речи потеряли. Он посмотрел на меня и, повернувшись к старику, смог выдавить:

– Старик, тебе сказали, что все здесь принадлежит Инте. Договаривайся с ним.

Мы молча повернулись и ушли.

– Чего-то я не понял… – сказал я, войдя к себе.

Игорь сел на пол. Мебель в нашем каменном веке на переходе в железный еще отсутствовала. Игорь потянулся за бутылкой, но я ее поднял и поставил подальше. Поняв, что пить прекращаем, Игорь ответил:

– Я тоже не понимаю. Будем ждать Инту.

– О’кей, – согласился я.

Мы измаялись, пока он соизволил нас посетить. На наши вопросы он ответил:

– Дед шел за защитой. Он не вел свой род в подчинение другому роду, пусть даже и моему. Прот мог помочь, мог отказать. Прот не сделал ни того ни другого.

Игорь пристал к нему с расспросами, что там на самом деле произошло.

– Их и правда гонят другие роды. А между многими в лесах вспыхнула война за охотничьи угодья. Дичи становится меньше.

– Понятно, – сказал Игорь. – И что его не устраивает? Подчинение тебе?

– Нет. Это-то его устраивает.

– А что тогда?

– Он будет говорить с родом. Они шли за свободой и помощью. Они нашли помощь, но не свободу. Он будет говорить с охотниками.

– И?

– Они согласятся.

Я вообще перестал что-либо понимать.

– Что-то тут противоречит само себе, – сказал я.

Инта терпеливо объяснил:

– Охотники против подчинения сильному роду, пока их еще достаточно, чтобы прокормить свои семьи.

– Тогда пусть уходят, – логично сказал я.

– Но Атаири знает, что род на грани. Он не хочет риска. Он уговорит охотников остаться. Уговорит подчиниться.

– Тогда зачем он сказал, что уйдет через три дня? – недоумевал я.

– Он не мог при охотниках сразу согласиться.

Я промолчал, а эта десантная язва сказала, ухмыляясь:

– Ты че думал, ты сюда слово «политика» первым принесешь? Ну-ну… Подай-ка лучше бутылку.

Я чуть ему не подал. Такой растерявшийся был.

Еще через три дня, когда мы уже доделали стену на полукилометровом участке, к нам подошел Атаири и все его воины. Мы с Игорем в недоумении повернулись. Я даже кобуру раскрыл.

Они подошли и встали на колени. Я ждал продолжения. Подошел в десантных доспехах Инта, и, обращаясь к нему, старик начал:

– Я перед великим богом Протом клянусь служить помазаннику его Инте Тисскому из рода Мируши народа лагги. Я обещаю по его требованию встать на его защиту всем, что у меня есть, и своей жизнью. И пусть бог Прот покарает весь мой род, если я нарушу присягу.

Я изобразил непонимание. А Инта сказал, что принимает присягу. Велел подняться и идти обустраивать свой род на его земле. Они разом все встали и ушли.

Игорь хмыкнул:

– Нас с тобой только что как декорации использовали.

Я помолчал, подумал и предложил:

– Сегодня… пока никто не видит… отлупи Инту по заднице. Объясни ему, что предупреждать надо.

Улыбающийся Игорь возразил:

– Одной рукой несподручно.

– Его задница не барабан. Там двум рукам делать нечего…

Конечно, его никто не лупил. Так, намекнули о понятиях этикета, на что он резонно заметил:

– Я хозяин на своей земле или нет?

– Хозяин, – заверили мы его. – Но смысл в его присяге какой? Мы его вдаль не посылаем. Поселение новое строить. Ответственности не поручаем. И вообще, на фига он нам нужен?

– Я поручил ему… ответственность.

Мы с недоверием ухмыльнулись.

– Он будет старшим поселения после меня. Я руковожу всей жизнью, а он – постройкой поселка и снабжением его провизией.

Игорь наморщил лоб и сказал:

– Они без нас власть делят.

Смеялись мы долго. В конце концов я заявил, что раз у нас теперь есть мэр, то пусть он за возведение стены и отвечает. Игорь, которого притомило вечное торчание на солнцепеке, согласился, а Инта сказал, что стена – это оборонительное сооружение. И заведовать ею будет он сам.

– Они не делят власть, – сказал я. – Они ее уже поделили.

Мы только удивлялись шустрости пацана и старика. Ну, не имел права этот сопляк реорганизовывать структуру управления без нашего ведома. А отменить нельзя. Авторитет Инты полетит ко всем чертям.

Мы согласились и даже пригласили на следующий совет Атаири. Через неделю.

– У нас две проблемы, – начал я. – Первая – это, безусловно, ограда. Вторая – строительство домов для свободных людей. Об остальном потом. Сейчас что у нас со стеной?

Инта, сидя на полу, пожал плечами и пояснил:

– Медленно. И быстрее не получится. Мало рабов. Рабочий день короткий.

– Рабочий день не трогать, – сказал я. – Рабы нужны живыми, а не мертвыми.

– Ну, вот… Да еще и работаем в полдень, когда пекло. Там сильно не поработаешь.

Я задумался. Тут ничего не исправишь. Кроме…

– Инта, может, еще рабочей силы пригнать?

Он пожал плечами, а старик сказал:

– Питания только-только, чтобы прокормить нас. Мы скот пока не режем, но уже готовы. Дичь уходит.

Игорь сказал:

– Об этом мы уже говорили. Есть какие предложения?

Все молчали. Тогда он предложил:

– Надо на берег Иса идти. Или есть милая речушка недалеко. Она в Ис впадает. Ставить там поселок, чтобы рыбу ловил и нам обозами отправлял.

– Не ново, – сказал я, вспоминая, что сам хотел нечто подобное, только вахтовым методом, организовать.

– Но реально, – заспорил он.

Старик сказал:

– Надо отправить к лагги гонцов с предложением обмена железа на дичь. Дичи мало в лесах, но ради ножей они постараются.

Я кивнул, а Инта сказал:

– Тогда охрана нужна.

– Сколько?

– Кулак на обоз.

Игорь по-русски сказал, что, типа, дожили…

– Это много.

– Это нормально, чтобы сразу не напали, – возразил Инта.

– Можно речному народу предложить металл.

– Они могут отказаться. Мы их поселок целиком в рабство увели.