Иверь - Вадим Еловенко

Это было похоже на сеанс психотерапии. Игорь уже плеваться начал.

Один заявил, что как благородный всадник не может себе позволить жить рабом. Второй просто и честно сказал, что не уверен, попадет ли он в долины в другом случае. Многое за ним числилось. А раз бог обещает его туда отправить, то он хватается за эту возможность. Третий промолчал, сказав, что даже богу он не скажет причин. Мол, тем самым не обманет никого. Трое других оказались слугами и друзьями одному из пацанов. Они не хотели оставлять его и после смерти. А тот оказался ни много ни мало сыном правителя Атиса, торгового поста-крепости на другом берегу великого Иса. Когда до них добрались выгнанные нами купцы, отец послал гонца к морю за указаниями. Ему прислали тысячу воинов, – это я округляю, он сказал: шестьдесят кулаков. Приказали добавить столько же из охраны Атиса, тот-то был настоящей крепостью на торговом пути, и послать покарать самозванцев Прота и Инту. Во главе своей части войска правитель Атиса послал сына и его друзей, дабы отличились и завоевали славу в этом несложном деле. Ну что ж… отличились… слов нет. Умудрились даже в плен попасть. И это притом, что мы никого специально не ловили. Почти все пленные – это те, кого ранило или придавило товарищами на бранном поле.

Я посмотрел на мальца, который с потухшим взором стоял передо мной.

– А ты сам-то хочешь умирать? – спросил я у сына правителя Атиса.

Он сосредоточил взгляд на мне и сказал:

– Мне нет пути назад. Я младший сын. А за гибель шестидесяти кулаков меня казнят.

– Кто?

– Отец. Я не нужен. Я возможная помеха старшему брату.

– Ты о чем? – не понял я.

Он промолчал. А ответил за него его друг и ровесник:

– Он должен был отличиться, чтобы его взяли с собой на побережье пассы. Иначе яд. Стрела или нож. Его любит народ Атиса. А вот его старшего брата нет. Отец и брат боятся переворота. А морскому народу все равно, кто у власти в его торговых городах. Лишь бы союзник.

– То есть управы на них нет? – спросил Игорь. – Ну так скройся куда-нибудь. Вон, уйди к речному народу или, и правда, к пассам.

Опять ответил паренек:

– Он не может. У него там любимая из богатого рода, которую хотят выдать замуж за его брата.

Игорь даже прыснул со смеху. Парень поднял на него ненавидящие глаза и сказал:

– Был бы ты благороден, я вызвал бы тебя на бой.

Я остудил его, сказав, что все боевые звери ада благородны, за исключением Александра Сергеича, которого я, великий Прот, изгнал из мира своей шпагой, но ни один смертный не устоит в бою с ними. Игорь плотоядно улыбнулся, а парень высказался насчет того, что ему все равно.

– Постой… – недопонял я паренька. – Но как бы он уехал к пассам после вашей карательной экспедиции, если у него там любимая?

Ответил сам сын правителя:

– Это мой отец хотел, а не я. Я даже договорился, что по возвращению командир отряда пассов назначит меня, вопреки воле отца, на пост начальника гарнизона. Нынешний совсем спился.

– А мы тебе, значит, тем, что не соизволили умереть, все планы испортили? – съязвил десантник.

Парень стушевался. Ответил его друг:

– Не мы напали на Тис. Не мы отобрали чужое. Вор должен быть наказан.

Мы с Игорем, сдерживая улыбки, покивали.

– Ты прав, малец, – сказал я. – Ошибка в одном. Я – Прот, и это все мое.

– Все принадлежит только Единому! – почти прокричал он. Даже сын правителя отшатнулся.

Я опять кивнул и, чтобы совсем тому голову сломать, сказал:

– Единому принадлежит все? Значит, и я часть твоего Единого?

Парень посмотрел на меня и ответил:

– Я не знаю… Надо у священников спросить. Они не знали, что ты творишь чудеса. Они считали тебя самозванцем.

– Самозванец бог, – пробормотал я. – Неплохо звучит. Но теперь что ты про меня скажешь?

Уже все, забыв о том, что собирались в долины Рога, внимательно следили за нашей беседой.

– Я не знаю.

– Однако вышел со своим другом, когда я сказал, что отведу вас в долины Рога? Ты, верующий в Единого? Интересно…

– Я…

– Что – ты?

– Короче… – перебил Игорь меня на русском, – кончай их.

Я ответил ему также на родном языке:

– Ты чего, с ума сошел? Я их даже не собирался убивать.

– А чего ты их тогда привел сюда? Поболтать не с кем? Вечером я утолю твой голод. Или вон Инта. Будешь ему про звездный ад рассказывать.

– Да ни при чем тут это. Ты часто видишь людей, самовольно идущих на смерть?

– Да, – нагло сказал он. – Иногда даже в зеркале.

Я усмехнулся:

– Если мы уговорим их не умирать – они наши.

– Почему?

– Психология, брат. Если предыдущая жизнь привела их к суициду, то любая следующая будет им в радость, и они будут нам благодарны за нее.

– И что ты предлагаешь?

Я достал из кармана инъектор и сказал:

– Программатор в сумке. В арсенале. Он по-ихнему не пашет. Сейчас их свеженьких вниз отнесут, а ты уж постарайся создать им путешествие туда и обратно с повелением бога Рога служить мне, богу Проту.

– Нет, я их себе возьму. Пусть мне служат.

– А я тебе вторую руку отстрелю, – честно пообещал я.

Игорь усмехнулся и спросил: а почему ему Единым не прикинуться? Под программатором все равно, кем назваться.

– Ну и зачем мне здесь вера в Единого? Когда я, Прот, есть только в своей мифологии? – резонно спросил я.

Инъектор, заряженный наркотиком и снотворным, вырубил бы даже слона со временем. А человек валился мгновенно. Хитрый наркотик – передозировки не бывает в принципе. Разве что им половину крови разбавить. И то: только печень йокнется, и долго выводиться естественным путем будет.

Всех семерых отнесли в подвал. Игорь вернулся после зарядки программатора и сказал:

– Спорим, ни хрена не получится?

– Почему?

– Я столько слов на их языке не знаю… Заменял их по ходу придуманными.

Я только усмехнулся и спросил:

– Они потом вообще по-местному говорить будут или только материться смогут, притом по-русски?

Он обругал меня болваном, и мы пошли к Инте, что выбирал рабов для себя как вождь.

– Ты взял семерых, великий? – спросил он у меня.

– Да, – ответил я.

– Сколько тогда я могу взять?

Игорь не выдержал и спросил с ехидцей:

– Зачем они тебе вообще нужны?

Инта стушевался и сказал:

– Я хочу их тебе предложить, великий Прот.

Я даже поперхнулся:

– Мне?

Инта пояснил:

– Когда мы бились, от них, – он указал на воинов, – отскакивали стрелы. Ты назвал это броней. У тебя внизу, в комнате оружия, тоже броня лежит. Ее даже подаренный тобой клинок не берет. Я хочу обменять ее у тебя, так как просто просить не могу.

Игорь только головой покачал. Маразм. Я кивнул и сказал:

– Бери и носи. Всех рабов, что твои и мои, помечай вот так.

И я ему рассказал, как распорядился сделать в новом поселке. Он кивнул и спросил:

– А можно мне носить ее постоянно?

– Броню? Носи. Только спаришься и от непривычки мозоли на теле натрешь.

– Зато никто не убьет.

– Я убью… – по-доброму сообщил Игорь.

– Пока великий Прот не скажет, не убьешь.

Мы на пару рассмеялись, чем привели Инту в недоумение.

Игорь успокоил парня:

– Я говорю, что я другого любого убью в доспехах. Я тебя не имел… Вить, как у них «в виду»?

– Неважно. Он тебя понял.

Инта улыбнулся. И повеселел.

Глава 6

На захоронение воинов пришлось идти. Хотя и не хотелось. От меня требовали, чтобы я проводил всех в долины Рога. Ну, я и спел им песенку на русском. Что-то из строевого репертуара десантуры. Игорь подпевал своим голосищем. Проводили с шиком. Загнав рабов, устроили кострища и охотничьи танцы вокруг них. Курган Великих Воинов с тех пор стоит. И к нему несут цветы те, кто вернулся из страшных передряг.

Мы, как обычно втроем, напились виски и неплохо провели время, поборовшись с охотниками и даже пару раз выиграв. Победившие меня ходили гоголем, а другие говорили, что я поддавался. Боевой Зверь, мною поверженный, так ни разу и не был побежден никем другим. Инта в свои пятнадцать был сильный, как бык, и тоже с удовольствием катался с противником по песку и вопил, как дикая макака. Я отправился спать только под утро. Велел поднять мост. Инта и Игорь остались у костров. Утром вернулся посланный в поселок Десятник. Он сначала узнал, что тут было, а потом только решил доложиться. Инта выслушал его и потащил меня будить. Игорь тоже пришел.

– Все хорошо, великий, – сказал Десятник. – На них не нападали пассы. И в округе их не видели. Только вот местные поселения…

– Что?

– Они нападают на поселок. Воруют железо.

– Я б удивился, если бы не воровали, – сказал я.

– За это время пять охотников ушли в долины Рога.

– А рабы?

– Не считал.

– Зря. Кстати, много из рабов там носят белые нитки на руке?

Он почесал в затылке и сказал позабавившую всех вещь:

– А я думал, что это отличительный знак раба…

Общее положение в поселке было в норме. Оста выкупил за оружие всех рабов. Они у него по местным понятиям в масле катались… Работать прекращали, когда еще солнце не садилось. Кузнецы себе дома получше справили. Рабы тоже в большинстве перебрались в отдельные дома. Жили по восемь – десять человек в хижине. Поселок оградили завалом бурелома. На крыше двух домов круглосуточно дежурили охотники. Настоящее военное поселение. На вопрос, как там с производством, Десятник попросил подойти к окну. Мы подошли. Две телеги из оставленных нами в поселке вернулись в Тис полные металла и мечей. Как дотянули керы, абсолютно непонятно.