Жизнь и идеи Бруно Понтекорво - Михаил Сапожников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
30 августа. И выиграла пари, поскольку на следующий день Бруно явился только в 4 часа. Он хотел заплатить в лирах, но ему не разрешили: как иностранец, он должен был заплатить в долларах. Бруно разозлился, пытался убедить кассиршу, но это не удалось. Тем не менее уже через несколько часов он явился и заплатил 602 доллара стодолларовыми купюрами. Этот факт четко ложится в схему заранее продуманной операции, причем ясно, что доллары были из советского посольства. Позже сестра Анна показала, что в начале их путешествия у Бруно и близко не было такой суммы.
31 августа. Бруно послал в Ливерпуль телеграмму, что в связи с инцидентом с машиной на работу выйти вовремя не успеет и приедет в Ливерпуль 7 сентября, к открытию конференции по физике элементарных частиц. Послал также телеграмму родителям с извинениями, что не сможет приехать.
1 сентября. Полетели в Стокгольм с пересадкой в Мюнхене. Багаж составлял 60 кг в 10 сумках и чемоданах. Довольно скромно на семью из пяти человек. Клоуз пишет [4] об интересной детали: вместе с Бруно в Стокгольм через Мюнхен летели еще два господина, некий Ф. Витка – совсем без багажа, и Р. Аллегрини – со скромными 15 кг. Удивительно, но после исчезновения Бруно МИ-5 не удалось найти ни синьора Аллегрини, ни господина Витка.
2 сентября. Прилетели в Хельсинки. Марианну пропустили в Финляндию без вопросов – она путешествовала со временным шведским паспортом. А Бруно остановили – у него не было визы. Но для британского гражданина это не было проблемой, визу он мог получить на следующий день. Паспорт забрали. Бруно сказал, что будет в отеле. И отбыл, так никогда и не забрав этот паспорт. Понтекорво исчезли на пять лет.
Мафаи пишет [6], что в начале 90-х она была на встрече Бруно с сестрами Лаурой, Анной и Джулианой в Риме. Обсуждали различные семейные дела, и вдруг Бруно стал рассказывать, что тогда происходило в Хельсинки:
«Сразу пошли в советское посольство. И через некоторое время уехали на двух машинах. В первой была Марианна и дети, им сказали, что я вскоре присоединюсь к ним. Я скрытно ехал в багажнике другой машины. Во время поездки думал о том, что скажу по приезде в Москву. Подготовил своего рода небольшую речь, адресованную моим западным коллегам, в которой намеревался объяснить причины своего выбора. Вышел на воздух только после того, как мы пересекли границу» [6].
Старший сын Бруно Джиль вспоминает этот эпизод так: «Мы где-то сели в машину – едем, едем по красивому лесу, докуда-то доехали, переехали границу. Там нас встретил какой-то военный, подарил маме шоколадный набор, потом мы пересели в ЗИС‐110 и поехали на маленькую местную станцию, какие бывают на Севере, довольно долго ждали поезд и уехали в Ленинград» [43]. Сам он во время поездки размышлял, что это родители опять придумали и куда они нас завозят на этот раз [66]? За последний месяц дети побывали в шести странах, и подозреваю, что все впечатления у них сильно перемешались.
В Ленинграде семья пробыла день, затем их перевезли в Москву.
Между тем в Абингдоне к дому Понтекорво по-прежнему доставлялось молоко. Его никто не забирал. Оно скисало. Молочник прекратил поставки, тем более что Понтекорво задолжали ему еще до отпуска. Потом молочник направил счет в советское посольство. Наивный. В конце сентября соседи поняли, что Понтекорво не вернутся, и съели их уток.
Официальные власти стали искать Бруно после 20 сентября 1950 г., когда директор Харуэлла Кокрофт приказал начальнику службы безопасности Г. Арнольду установить местонахождение Бруно. Вскрыли дом. Все вещи были на месте, включая меховую шубу Марианны. Нашли письмо о бронировании билета на паром с континента на 4 сентября. Новости об исчезновении Бруно появились 21 сентября, когда все английские газеты сообщили о загадочном исчезновении Бруно Понтекорво с семьей во время путешествия по Финляндии.
Дж. Фидекаро рассказывал интересную историю [29]: поскольку Бруно не оставил заявления об увольнении, его позиция в Ливерпуле оставалась вакантной в течение более пяти лет. Никто не мог ее занять, так как, по британским законам, если официально неизвестно, где находится государственный служащий, – уехал, умер, исчез – никто не может занять его штатную единицу. А поскольку официально местонахождение Бруно стало известно лишь в 1955 году, то все время до этого его позиция в Ливерпуле оставалась вакантной.
23. Что же произошло?
Официальная версия
После исчезновения Бруно МИ-5 и ФБР провели тщательное расследование. Были допрошены все родственники Бруно и сотрудники, с кем он работал. Гвидо Понтекорво, отвечая на вопросы британской контрразведки, утверждал, что Джулиана и ее муж Табет могли влиять на Бруно, но устроить побег мог только Эмилио Серени. Джиль также подозревает, что тетя Джулиана что-то знала, но всячески отрицала [4]. Однако все попытки найти какой-то компромат, какие-то намеки на причины отъезда или пропавшие сведения – оказались тщетными.
Основные выводы расследования МИ-5:
• версия о шпионаже – не подтверждается;
• версия о похищении – тоже;
• причина побега – неясна;
• вероятно, что Джулиана, Джилло или какой-то другой коммунистически настроенный член семьи убедил Бруно, что в СССР ему будет лучше.
24 октября Форин Офис разослал в 46 британских посольств и консульств телеграмму:
«Доктор Понтекорво занимался несекретной работой в Харуэлле и, хотя его знания могут быть использованы русскими в области фундаментальных научных исследований, нельзя полагать, что ему известны какие-то важные сведения об атомных вооружениях».
На слушаниях Объединенного Атомного комитета конгресса США о советском атомном шпионаже в апреле 1951 г. про Бруно написали [67]:
«Особая ситуация имеется с др. Бруно Понтекорво, итальянцем по рождению, британским ученым, который работал в канадских атомных центрах и посещал американские лаборатории во время Второй мировой войны. В октябре 1950 г. он отправился на восток и исчез за железным занавесом. Понтекорво, может быть, и не имел какой-то секретной информации перед побегом. Но надо ясно понимать, что каждый кусочек информации, который был известен др. Понтекорво, теперь станет известным Советам. Поэтому последствия его побега одни и те же, в независимости от того, был он или не был агентом Советов, когда работал на западе. Поэтому Понтекорво принадлежит к той же группе предателей атомных секретов, что и Фукс, Мэй, Грингласс. По степени влияния на Советский атомный проект Понтекорво можно поставить позади Фукса, но впереди Мэя и Грингласса».
Логика очень интересная: есть Фукс, Мэй, Грингласс, про которых ясно, что они сделали. Имеются их исчерпывающие показания. И Бруно, который уехал в другую страну, никого об этом не предупредив. В этом его вина? Нет, предъявленное обвинение таково:
«Хотя Понтекорво не имел прямого контакта с производством оружия, можно предположить (“one may assume” – курсив мой), что он передал данные по
